Игра престолов. Часть II
Шрифт:
Дени повернула голову. Говорила одна из рабынь, которых она забрала себе: тяжелая плосконосая женщина, поблагодарившая ее.
– Кхал не нуждается в помощи жен, чьи мужья спят с овцами, - рявкнул Квото.– Агго, отрежь ей язык. Агго ухватил ее за волосы и приложил нож к горлу. Дени подняла руку:
– Нет, она моя. Пусть говорит.
Агго посмотрел на Квото и опустил нож.
– Я не хочу вам зла, свирепые наездники.– Женщина хорошо говорила по-дотракийски. Легкое одеяние ее некогда сшили из тончайшей шерсти, украсив богатой вышивкой, но теперь,
– Кто ты?– спросила ее Дени.
– Меня зовут Мирри Маз Дуур. Я божья жена из этого храма.
– Мейега, - пробормотал Хагго, крутя в пальцах аракх. Он мрачно озирался. Дени вспомнила это слово из жуткой истории, которую ей однажды ночью возле костра рассказала Чхику. Мейегами звали женщин, развлекавшихся с демонами и предававшихся самому черному волшебству;
злых, преступных и бездушных тварей, в темноте ночи нападавших на людей, высасывая жизнь и силу из их тел.
– Нет, я целительница, - проговорила Мирри Маз
– Целительница овец, - фыркнул Квото.– Кровь от моей крови, прошу тебя, убей эту мейегу и подожди безволосых.
Дени не обратила внимания на выпад кровного. Старая и такая домашняя с виду, толстуха не казалась ей мейегой.
– Где ты научилась целительному искусству, Мирри Маз Дуур?
– Моя мать была здесь божьей женой; она научила меня всем песням и заклинаниям, угодным Великому Пастырю, научила делать священные курения и мази из листа, корня и ягоды. А когда я была еще молодой и красивой, то сходила с караваном в Асшай, чтобы поучиться у их магов. В этом краю собираются корабли из многих земель, и я жила там, осваивая способы исцеления, знакомые дальним народам. Лунная певица из Джогос Нхая обучала меня родовспомогательным песням, женщина из вашего конного народа научила меня волшебству травы, зерна и коня, мейстер из Закатных земель вскрыл передо мной тело и объяснил мне все тайны, скрывающиеся под кожей.
Сир Джорах Мормонт переспросил:
– Мейстер?
– Он назвал себя Марвином, - ответила женщина на общем языке.– А прибыл из-за моря. Из Семи земель, сказал он. Закатных земель. Там, где люди выкованы из железа, а правят ими драконы. Он научил меня их речи.
– Мейстер в Асшае?– удивился сир Джорах.– Скажи мне, божья жена, что носил этот Марвин на шее?
– Цепь столь тугую, что она могла вот-вот задушить его, железный господин. Звенья ее были выкованы из многих металлов.
Рыцарь поглядел на Дени.
– Только человек, обученный в Цитадели Старгорода, имеет право носить подобную цепь, - сказал он, - такие люди многое знают об искусстве исцеления.
– Почему ты хочешь помочь моему кхалу?
– Нас учат тому, что все люди - единое стадо, - ответила Мирри Маз Дуур. Великий Пастырь послал меня на землю лечить его ягнят, где бы они ни жили.
Квото больно ударил ее.
– Мы не овцы, мейега.
– Прекрати, - гневно сказала Дени.– Она моя. Я не хочу ей вреда.
Кхал Дрого буркнул:
– Эта стрела
– Да, Великий Наездник, - наклонила голову Мирри Маз Дуур, ощупывая синяк на лице.– А твою грудь следует омыть и зашить, чтобы рана не воспалилась.
– Делай тогда, - приказал кхал Дрого.
– Великий Наездник, - сказала женщина, - инструменты мои и мази находятся внутри дома бога - там целительная сила сильнее.
– Я отнесу тебя, кровь от моей крови, - предложил Кхаго.
Кхал Дрого отмахнулся.
– Я не нуждаюсь в помощи мужчины, - сказал он голосом гордым и жестким, поднимаясь без всякой помощи. Свежая кровь хлынула из раны, оставленной на груди ударом аракха. Дени торопливо придвинулась к Дрого.
– Я не мужчина, - прошептала она, - поэтому ты можешь опереться на меня.
Дрого опустил тяжелую ладонь на ее плечо. Приняв на себя часть его веса, она направилась к огромному храму, построенному из сырцового кирпича. За ними следовали трое кровных всадников. Дени приказала сиру Джораху и воинам своего кхаса охранять вход и приглядеть, чтобы здание не подожгли, пока они находятся в нем.
Миновав несколько прихожих, они вступили в высокий центральный зал под куполом. Неяркий свет сочился из укрытых над головой окон. Несколько факелов дымили на стенах. Земляной пол прикрывали разбросанные овечьи шкуры.
– Сюда, - указала Мирри Маз Дуур на массивный алтарь. Каменные с синими прожилками бока его покрывали резные изображения пастухов со стадами. Кхал Дрого лег. Женщина бросила горстку сушеных листьев на жаровню, и палата наполнилась благоуханным дымом.– Лучше, если вы будете ждать снаружи, сказала она.
– Мы кровь от его крови, - проговорил Кохолло.– И мы ждем здесь.
Квото шагнул к Мирри Маз Дуур.
– Знахарка, жена овечьего бога. Знай - повредишь кхалу, встретишь ту же участь.– Он извлек свой нож и показал ей клинок.
– Она не сделает ничего плохого.– Дени чувствовала, что может довериться этой простой плосконосой старухе, которую она - в конце концов - вырвала из жестких рук насильников.
– Если вы должны остаться, тогда помогите мне, - сказала знахарка кровным.– Великий Наездник слишком силен для меня. Держите его, пока я буду извлекать стрелу из его плоти.
Мирри Маз Дуур опустила руку, позволив платью открыть ее грудь, и принялась копаться в резном сундуке, извлекая из него флаконы, шкатулки, ножи и иголки. Подготовившись, она отломила зазубренный наконечник и вытащила древко, распевая что-то на певучем языке Лхазарина. А потом вскипятила на жаровне вино и облила им рану. Кхал Дрого ругался, но не пошевелился. Покрыв рану, оставленную стрелой, пластырем из влажных листьев, она занялась разрезом на груди, намазав его бледно-зеленой пастой, прежде чем вернуть полоску кожи на место. Лишь сомкнув зубы, кхал сумел подавить крик. Достав серебряную иголку и катушку шелковых ниток, божья жена начала сшивать плоть. Покончив с этим делом, она провела по шву красной мазью и, покрыв его листьями, обвязала грудь кхала куском овечьей шкуры.