Игра престолов. Книга 1
Шрифт:
Сердце Неда заныло. Евнух попал в точку, скажите Роберту Баратеону, что он не может, не должен или не имеет права что-либо делать, и можно считать дело сделанным.
– Но если бы он выехал на поле боя, кто осмелился бы ударить короля?
Варис пожал плечами.
– На поле выехали сорок всадников. У Ланнистеров много друзей. Кто сумел бы назвать убийцу посреди всей сумятицы, лошадиного ржания и хруста костей, рядом с Торосом из Мира и его дурацким огненным мечом, если бы какой-нибудь случайный удар повалил государя? – Подойдя к бутыли, он сам наполнил
– А потом убийца горестно припал бы к ногам покойного. Я просто слышу его рыдания и вижу скорбь. Вне сомнения, благородная и скорбная вдова пощадила бы его, подняла бы несчастного на ноги и благословила добрым поцелуем. У юного короля Джоффри тоже не осталось бы другого выхода, кроме как простить его. – Евнух провел рукой по щеке – А может, Серсея приказала бы сиру Илину снести ему голову. Меньше риска для Ланнистеров, так почему бы не удивить своего маленького друга? Нед ощутил, как а душе его окреп гнев.
– Вы знали о заговоре и ничего не сделали!
– Я командую шептунами, а не воинами.
– Вы должны были обратиться ко мне раньше.
– О да, конечно. И вы бросились бы прямо к королю. И как поступил бы Роберт, узнав об опасности? Как вы думаете? Нед прикинул.
– Он проклял бы всех и выехал бы на поле, чтобы показать, что он никого не боится. Варис развел руки.
– А теперь я сделаю еще одно признание, лорд Эддард. Мне хотелось узнать, как в этой ситуации поступите лично вы. Вы спросили, почему я не обратился к вам. Я должен ответить. Ну что ж, потому, что я не доверял вам, милорд.
– Вы не доверяли мне? – Нед был самым явным образом удивлен.
– В Красном замке обитает две разновидности людей, лорд Эддард, – проговорил Варке. – Те, что верны государству, и те, что верны лишь самим себе. До нынешнего утра я не знал, кто вы, и ждал… но теперь я знаю это. – Он напряженно улыбнулся, на мгновение лицо евнуха и носимая им прилюдно маска соединялись. – Я начинаю понимать, почему королева настолько опасается вас. Да-да, в самом деле.
– Скорее ей следовало бы бояться вас, – сказал Нед.
– Нет. Я – это я. Король пользуется моими услугами, но они позорят его. Наш Роберт могучий и доблестный воин, а подобные воплощения рыцарства не любят соглядатаев, шпионов и евнухов. Если настанет день, когда Серсея шепнет ему; «Убей этого человека», – Илин Пейн снесет мне голову мановением руки… Кто тогда будет оплакивать Вариса? И на юге, и на севере песен о пауках не поют. – Он протянул к Неду влажную руку. – Но что касается меня, лорд Старк… я думаю… нет, знаю… король не убьет вас, даже ради своей королевы, в этом может быть наше спасение.
Какое– то мгновение Эддард Старк чувствовал одно желание: возвратиться в свой Винтерфелл, к чистой простоте севера, где врагами были зима и одичалые, обитающие за Стеной.
– Но у Роберта, безусловно, есть еще верные друзья, – возразил он. – Его братья, его…
– …жена? – договорил за него Варис, обрезав улыбкой. – Братья ненавидят Ланнистеров, это верно, но между ненавистью к королеве и любовью к королю есть большая
– А Королевская гвардия?
– Бумажный щит, – ответил евнух. – Попытайтесь не обнаруживать свое потрясение, лорд Старк. Джейме Ланнистер присягнул на верность братству Белых Мечей, но все мы знаем, какова цена его клятве. Времена, когда мужи, подобные Райему Редвину и принцу Эйемону, Рыцарю Дракона, носили белый плащ, рассыпались в прах и ушли в песни. Из всех семерых лишь сир Барристан ковался из истинной стали, но Селми стар. Сир Борос и сир Меррин до мозга костей верны королеве, и я испытываю глубокие сомнения а отношении остальных. Нет, милорд, когда дело воистину дойдет до мечей, вы окажетесь единственным истинным другом, на которого сможет рассчитывать Роберт Баратеон.
– Надо предупредить Роберта, – сказал Нед. – Если вы говорите правду, даже часть ее, то король должен узнать все.
– И какие же доказательства мы предъявим ему? Мои слова против их слов? Песни моих пташек против речей королевы и Цареубийцы, против его братьев и совета, против Хранителей Востока и Запада, против всей мощи Бобрового утеса? Можно сразу просто послать за сиром Илином, чтобы избавить нас от хлопот. Я знаю, где закончится эта дорога.
– Итак, если вы правы, они выдержат какое-то время и предпримут новую попытку?
– Так и будет, – ответил Варис, – и скорее рано, чем поздно. Вы заставляете их нервничать, лорд Эддард. Но мои пташки слушают, и вместе мы сможем отвести удар. – Он поднялся, опустил капюшон на лицо. – Благодарю вас за вино. Мы будем встречаться с вами. Но на следующем заседании совета постарайтесь обращаться ко мне с вашим привычным пренебрежением. Вы не найдете эту задачу сложной.
Он был уже возле двери, когда Нед окликнул его:
– Варис! – Евнух повернулся. – Как умер Джон Аррен?
– Я ждал этого вопроса.
– Расскажите,
– Эту штуковину зовут слезами Лисс. Вещь редкая и дорогая, чистая, как вода, и не оставляет следов. Я просил лорда Аррена завести дегустатора, молил его в этой самой комнате, но он ничего не пожелал слушать. Он сказал, что такая мысль не может прийти в голову мужчине.
Неду следовало выяснить все остальное.
– А кто дал ему яд?
– Один из близких друзей, деливших с ним мясо и мед. Кто именно? Не знаю, таких много. Лорд Аррен был добрым, доверчивым человеком. – Евнух вздохнул. – Крутился там такой юноша, всем в своей судьбе он был обязан Джону Аррену, но когда вдова его бежала в Орлиное Гнездо со своей свитой, он остался в Королевской Гавани, проявляя признаки благосостояния. Сердце мое всегда радуется, когда молодые становятся заметными. – Голос его хлестал кнутом, отмеривая каждое слово. – Он показался мне таким галантным на турнире: в яркой новой броне, с этими полумесяцами на плаще. Как жаль, что он умер столь не ко времени, прежде чем вы успели с ним поговорить… Нед и так уже ощущал себя наполовину отравленным.