Игра престолов
Шрифт:
— Я — меч во тьме, — нараспев произнес Халдер.
— И дозорный на Стене, — вставил Жаба.
Джон обругал их — прямо в лицо. Никто не обратил внимания.
Пип направил коня поближе, продолжая:
— Я — огонь, который ограждает от холода, свет, который приносит рассвет, рог, который пробуждает спящих, щит, который охраняет счастье людей…
— Остановитесь, — проговорил Джон, замахиваясь мечом. — Прошу тебя, Пип. — На них не было даже панцирей, можно изрубить их в куски — если заставят.
Матхар, заехав за его спину, присоединился к общему хору:
— Я отдаю свою жизнь и честь Ночному Дозору…
Джон
— И в этой ночи… — Халдер подъехал слева.
— И во всех грядущих, — дополнил Пип и потянулся к удилам кобылы Джона. — Так что решай, будешь рубить меня, или все едем назад.
Джон поднял меч… и бессильно опустил его…
— Проклятие, — буркнул он. — Проклятые вы!
— Нам связать тебе руки или ты дашь слово, что с миром вернешься назад? — спросил Халдер.
— Я не убегу, если ты хочешь слышать это. — Призрак выскочил из-за деревьев, и Джон яростно поглядел на него. — Ничего себе помощничек, — сказал он. Глубокие красные глаза с сочувствием глядели на него.
— Надо бы поторопиться, — сказал Пип. — Если мы не вернемся к первому свету, Старый Медведь снимет головы со всех нас.
Возвращаясь, Джон не замечал дороги. Она теперь показалась ему короче, чем его путешествие на юг, быть может, потому, что мысли его бродили сейчас в иных местах. Пип задавал темп, он то галопировал, то пускал лошадь шагом или рысью, то снова срывался в галоп. Приблизился и остался позади Кротовый городок, красную лампу над дверью борделя давно погасили. Кони скакали быстро, и до рассвета оставался еще один час, когда Джон заметил впереди башни Черного замка, проступившие на фоне колоссальной ледяной стены. Но на этот раз они не показались ему домом.
«Пусть сегодня меня привезли назад, — сказал себе Джон, — но никто не может заставить меня остаться». Война не закончится завтра или послезавтра; друзья все равно не сумеют следить за ним день и ночь. Он будет дожидаться своего мгновения, пусть они думают, что он решил остаться на Стене… Ну а потом, когда они ослабят бдительность, он попытается бежать снова. Но в следующий раз не по Королевскому тракту. Он направится вдоль Стены на восток, скорее всего до самого моря; путь будет дольше, но безопасней. А может быть, лучше повернуть на запад к горам, а потом уже направиться к югу через высокогорные перевалы? Путь этот — путь одичалых — опасен и суров, но там по крайней мере его не будут преследовать. И он не подойдет ни к Винтерфеллу, ни к Королевскому тракту даже на сотню лиг…
Сэмвел Тарли ожидал их в старой конюшне, устроившись в сене. Тревога помешала ему уснуть. Поднявшись, толстяк отряхнулся.
— Я… я рад, что они нашли тебя, Джон.
— А я — нет, — сказал Джон, спешившись.
Пип соскочил с коня и с отвращением поглядел на светлеющее небо.
— Пригляди за конями, Сэм, — сказал невысокий юноша. — Впереди целый день, а мы даже не вздремнули по милости лорда Сноу.
Когда день забрезжил, Джон, как всегда, направился прямо в кухню. Трехпалый Хоб, ничего не говоря, выдал ему завтрак для Старого Медведя. В тот день это были три бурых яйца, сваренных вкрутую, поджаренный хлеб, кусок ветчины и чаша сморщенных слив. Джон направился с пищей в Королевскую башню. Мормонт сидел возле окна, лорд-командующий писал. Ворон расхаживал взад и вперед
— Зерна, зерна, зерна…
Когда Джон вошел, птица вскрикнула.
— Оставь еду на столе, — сказал Старый Медведь, поглядев на него. — И налей пива.
Открыв ставни, Джон достал бутыль с пивом, стоявшую снаружи на подоконнике, и налил в рог. Хоб дал ему лимон, еще холодный после Стены. Джон раздавил плод в руке, сок побежал по его пальцам. Мормонт каждый день пил пиво с лимоном и объявлял, что именно это позволило ему сохранить зубы в целости.
— Вне сомнения, ты любил своего отца, — сказал Мормонт, когда Джон принес ему рог. — Нас губит именно то, что мы любим. Помнишь, я уже говорил тебе это?
— Помню, — угрюмо сказал Джон. Он не хотел разговаривать о смерти отца, даже с Мормонтом.
— Постарайся не забыть этих слов. Жестокую истину труднее всего принять. Подай-ка мне тарелку. Опять ветчина? Ладно. Ну и вид у тебя сегодня. Ночная езда-то утомляет.
Горло Джона пересохло.
— Вы знаете?
— Знает, — отозвался ворон с плеч Мормонта. — Знает.
Старый Медведь фыркнул:
— Неужели ты считаешь, что меня выбрали лордом-командующим Ночного Дозора за то, что я туп, как полено? Эйемон сказал мне, что ты уедешь. Я ответил ему, что ты вернешься. Я знаю своих людей. Честь заставила тебя ступить на Королевский тракт, честь и повернула назад.
— Это сделали мои друзья, — проговорил Джон.
— Разве я сказал — твоя собственная честь? — Мормонт поглядел на тарелку.
— Они убили моего отца, и вы ожидаете, что я буду сидеть здесь?
— Откровенно говоря, мы ожидали, что ты поступишь именно так. — Мормонт взял сливу, выплюнул косточку. — Я приказал следить за тобой. Люди видели, как ты уезжал. Если бы не твои братья, тебя бы перехватили по пути другие — на этот раз не друзья. Разве что у твоей лошади есть крылья, как у ворона? Или все-таки есть?
— Нет. — Джон ощущал себя круглым дураком.
— Жаль, такая лошадь пригодилась бы нам.
Джон выпрямился. Он сказал себе, что умрет с честью — по крайней мере на это он способен.
— Я знаю, какое наказание положено за дезертирство, милорд. Я не боюсь умереть.
— Умереть! — отозвался ворон.
— Не побоишься и жить, я надеюсь, — проговорил Мормонт, отрезая кинжалом кусок ветчины. Подав мясо птице, он сказал: — Ты еще не дезертировал… пока. Ты стоишь передо мной. Если бы мы казнили каждого парня, который ночью удирал в Кротовый городок, то на Стене давно уже остались бы одни только призраки. Но ты, наверное, надеешься бежать завтра или через две недели, так? Ты на это надеешься, парень?
Джон молчал.
— Так я и думал. — Мормонт колупнул скорлупу яйца. — Отец твой погиб, парень. Как, по-твоему, можешь ты вернуть его назад?
— Нет, — ответил Джон мрачным голосом.
— Хорошо, — продолжил Мормонт. — Мы с тобой видели, какими возвращаются мертвые. Второй раз я бы не хотел этого увидеть!
В два глотка проглотив яйцо, Мормонт вытащил застрявший между зубов кусочек скорлупы.
— Брат твой вывел в поле все силы Севера. У каждого из его лордов-знаменосцев больше мечей, чем насчитывается во всем Ночном Дозоре. С чего это ты решил, что они нуждаются в твоей помощи? Или ты великий витязь, или в кармане у тебя сидит грамкин, способный зачаровать твой меч?