Игра против всех. Три дня в Дагезане
Шрифт:
— Итак, петля.
— В которую попался Живых, — добавил Сосновский. — Кажется, я начинаю сдаваться.
— Простите, — сказал Мазин. — У меня есть еще одно соображение. Давайте вернемся на дорогу по просеке.
— Гулять так гулять! — усмехнулся Скворцов.
«Волга» развернулась.
— Что ты еще надумал?
— Я исхожу из того, что произошло убийство, именно убийство, а не несчастный случай. Убийца, судя по сигарете, — женщина, искала встречи с Живых. Она знала, что он будет идти по дороге, и ждала
— Откуда она могла знать, что он будет идти?
— Возможно, в это время он всегда проходил здесь.
— Постоянный маршрут? — Полковник усомнился. — В город в это время ходить поздновато. А Живых направлялся в город, из дому. Если б он возвращался, это было бы реальнее. Например, с работы. Но он нигде не работал последнее время.
— Позвольте, Петр Данилович, — сказал Боб, — меня, кажется, заносит. Что, если он шел с вполне определенной целью: скажем, повидаться с этой дамой?
Игорь замотал головой:
— Опустившийся морфинист и женщина, имеющая собственную машину? Непохоже.
— Свидания бывают не только интимные.
— Встреча сообщников?
Полковник слушал их внимательно.
— Знаете, пионеры, возможно, вы не так уж далеки от истины. В карманах у этого субъекта оказалось триста рублей.
Игорь обиделся:
— Почему же вы сразу не сказали?
— Чтоб вас не отвлекать.
Дед был верен себе.
— Деньги все осложняют, — сказал Мазин.
— Почему? Его могли убить именно из–за денег! — предположил Борис.
— И не взять их?
— Кто–нибудь помешал.
— Кто? Машина–то возвращалась к убитому и стояла рядом, а деньги целехоньки.
— Выходит, убийца не знал про них.
— Но зачем Живых нес деньги с собой?
— Они были нужны при переговорах с женщиной в машине.
— Деловое свидание все–таки?
— Оно не состоялось, — возразил Сосновский.
— Почему?
— Живых шел из поселка, а машина стояла в просеке. Просеку он миновал. Значит, либо он шел не на свидание, либо оно было назначено не в просеке. Во втором случае его убили до начала переговоров, в первом — они совсем не предполагались, — пояснил Боб свои мысли.
— И все же давайте еще раз осмотрим просеку, — предложил Скворцов. — Появление машины и Живых на дороге, если речь идет о задуманном убийстве, не могло совпасть минута в минуту. Женщина в машине должна была ждать Живых. Значит, машина останавливалась. Стоит поискать место стоянки.
Они опять вышли из «Волги».
Просека тянулась ровная, как аллея в старинном ухоженном парке. Над ней нависали ветви ближних деревьев. Сосновский шел, уткнувшись взглядом в землю, не глядя по сторонам. И зря! Прямо перед ним, на уровне пояса, торчал сухой обломок, вытянувшийся почти от корней старого дуба. Борис не заметил его и поплатился. Прорезиненная ткань плаща затрещала.
— Черт! — выругался Боб, подхватывая разорванную полу.
Игорь подошел к нему:
— Ничего не щадишь в служебном рвении?
Сосновский не ответил. Он смотрел то на ветку, то в землю.
— Что ты?
— След видишь?
След просматривался под самым деревом.
— Машина проехала рядом и не могла не зацепиться за сук. Если он мазнул по борту…
— Думаешь, оцарапал?
— Наверняка. Есть у тебя нож? Срежем сучок. На нем должны остаться кусочки краски.
— Всемирный следопыт! Соколиный Глаз, — похвалил Игорь.
Сучок срезали. Он оказался последним трофеем на просеке. Место остановки машины найти не удалось. Тем не менее Дед выглядел довольным.
— Версия преднамеренного убийства потихоньку обрастает мясом. Не очень жирным, но я надеюсь на навар. А теперь по коням — и в поселок!
Дачный поселок, расположенный напротив города, на берегу реки, существовал давно. Еще в начале века селились здесь рабочие ближних заводов, чей образ жизни мало отличался от деревенского. Домишки были окружены садами и огородами, во дворах мычали коровы. Само название «дачный» долгое время носило характер иронический. Изменилось это название после войны: рабочие переселялись в городские многоэтажные дома, коровы и огороды стали невыгодны. Тогда–то на смену строениям с резными ставнями и геранью на низких окнах поднялись щеголеватые домики с высокими крышами, а вместо сараев во дворах появились гаражи. В Дачный пришли дачники.
Впрочем, к домишку, в котором обитал Федор Живых, прогресс этот не имел никакого отношения. Старый дедовский дом ушел в землю, покосился и был подперт толстыми, успевшими подгнить бревнами.
— Неважно для умельца, — сказал Мазин, открывая калитку.
Они прошли через заросший бурыми вениками двор.
Скворцов достал ключ, найденный в кармане Федора, и отпер входную дверь. Пахнуло сыростью нетопленого помещения.
— Нужно открыть ставни.
Борис толкнул ставни изнутри, через форточку. Звякнули болты. В комнате стало светлее. Царил в ней какой–то ленивый, непреодолимый хаос. Неубранная постель, грязная посуда на деревянном столе, пыльный старинный комод, на крючке висел плащ–дождевик… «Украшали» комнату полузасохший рашпиль в глиняном горшке да выгоревший плакат с призывом покорить целину.
Скворцов покосился на понятую, которую они привели с собой. Это была женщина лет сорока пяти, в цветастом, наброшенном на плечи платке, с курносым невыразительным лицом.
— Вы хорошо знали Федора Живых?
— По–соседски, — ответила она неопределенно.
— Заходили к нему?
— Заходила. Он мне керогаз чинил недавно.
— Ну и как, починил?
— Керогаз–то? Это ему раз плюнуть. Мог бы жить припеваючи, если б не водка.
— Много пил?