Игра с депрессией
Шрифт:
– А это не грустно?
– Нет. Не то что я привыкла, но… это моя жизнь, я ее приняла.
– Твоя бабка не сожалела об этом перед смертью? – Спросила Птица.
– А стоило ли? У нее всегда были ухажеры, подарки и свежие цветы. Она могла сорваться и уехать на юг к любовнику, когда этот промерзлый Питер ей надоедал. Она была свободна. Всегда… ни тебе ли, птица, об это мечтать?
– Я всегда был свободен, но даже птицы вьют гнезда.
– Хочешь остепениться?
– Вполне. Только вот Кари не хочет. – Смерил он девушку грустным взглядом.
– И
– Да.
– Да ну брось! Издеваешься?
– Да почему? – Он искренне недоумевала.
– Кем ты работаешь?
– Я же говорил, в клубе гардеробщиком.
– Образование?
– Я не закончил техникум…
– Планы на будущее?
– Ну, я хочу…
– У тебя ничего нет! Что за черт?! Ты живешь еле как, вечно без денег. У тебя нет планов на будущее. Как ты хочешь помочь детям своим? Хочешь, чтобы они тоже убивались дешёвым спиртным?
– Да чего ты взъелась-то?
– Ты идиот или мудак?
Он смотрел на нее разъярённым взглядом, ноздри раздувались, глаза сверлили ее взглядом. Он не мог ей ответить. В его голове летал трёхэтажный мат, но там все и оставалось, от чего он начинал еще больше закипать.
– Ты не знаешь другой жизни, поэтому не можешь ее презирать. – Сказала уже спокойно девушка.
– Если ты не знала, то панки только этим и занимаются, что ведут свободный образ жизни. Мы маргиналы. Мы идем против общества. Возможно, это ты не знаешь ничего о своём будущем, раз тусуешься с нами, а в голове рисуешь красивые картинки! – На этих словах он вскочил, взял футболку и вышел.
Они остались в тишине. Только шум города доносился из окна…
– Я пойду за ним. – Мати не смотрела на нее, как и Шут.
Она вышла. Он закурил еще. Кари налила себе пиво.
– Ты чувствовал, что жизнь проходит мимо тебя?
– Постоянно.
– И что ты делал с этим чувством?
– Курил еще.
– Это помогает?
– Нет. Но мозг не так рьяно соображает.
– Мне это не может.
– Пообещай мне кое-что. – Помедлив, протянул он.
– И что же?
– Просто пообещай.
– Я должна знать.
– Ты веришь мне? – От неожиданности она метнула замутнённый взгляд в его зелёные глаза. Она сразу вспомнила лес, в котором они гуляли. Зелёную траву, на которой они лежали. И запах его тела… землистый аромат с примесью табака. Дерзкий. Резкий. Режущий нос. Но такой притягательный. И эти зелёные глаза с родинками по телу. И его голый торс, который был совсем рядом. Стоило только разрешить себе…
– Да. – Сбивчиво ответила она, отводя взгляд.
– Тогда пообещай.
– Я обещаю, что…
– … никогда не будешь курить.
– Что??
– Для меня это важно.
– Почему же? – Вскинув голову недоверчиво спросила она.
– Хоть мы и не вместе, но я хочу заботиться о тебе. Ты очень хорошая. Будь моя воля, я бы остался с тобой, но я слишком плохой для тебя. Так вот… не стоит губить себя этим. – Он указал на сигарету и затянулся. – Назад дороги не будет.
Он заботился о ней. Он думал о ней. Он считал, что она хорошая. Почему же тогда он ушел? Она знала ответ, но не хотела его произносить.
– Тебе и правда нет места здесь. Мы тебя хорошему не научим. Ты видишь наш образ жизни. Тебе нужен кто-то более …
– Не говори так… пожалуйста… – Потупив глаза, начала молить она.
– Это правда. Просто ты не хочешь этого понять. – Он был мягок с ней, говоря острую правду.
– Не отталкивай меня.
– Тебе это пойдет на пользу. Ты достойна лучше.
– Не решай за меня!
– Не буду.
Она смотрела на него не мигая, а едкий дым резал глаза. Пелена обволакивала, а он не прекращал. Все курил и курил. Мурашки пробежали по ее рукам. Вечерело. Стало прохладнее. Но холодность, исходящая от него, приносила больше негативных страданий. Его лицо покрылось маской непроницаемости. Он надел чёрную толстовку с капюшоном и развалился на своём кресле. Он смотрел в окно не видящим взглядом.
Мати с Птицей не было слышно. Немного погодя он молча встал и вышел. Она осталась одна. Даже в своей день рождения она не могла найти утешения. Именно для этого она старалась быть с кем-то, обрести пристанище в какой-то компании. В одиночестве мысли кружили в голове и роем атаковали ее. У нее не было сил противостоять. Она чувствовала себя юной веточкой на ветру. Неприкаянной и совсем беззащитной. Любой порыв ветра сводил ее с ума, кидая во все стороны. У нее не было лекарства от этой хандры. Под рукой было только пиво. Налив еще, она опустошила стакан залпом, накинула капюшон и зарылась в кресло, где только что сидел Шут. Пахло холодом и сигаретами.
– Решила вздремнуть? – послышался голос Птицы, он теребил ее за плечо.
– Нет… – она открыла глаза. Было уже темно.
– Оно и видно. – Рассмеялся он. Но потом стал серьёзным и подсел к ней на краешек, не смотря в глаза.
– Ты же знаешь, что я не хотел сказать то, что сказал? – Вкрадчиво начал он, уже заметно остыв.
– Ты хотел.
– Нет. Я был зол и…
– В гневе проявляются все потаенные чувства.
– Я не хотел тебя обидеть. – Быстро сдавшись, он провел рукой по волосам, но они тут же вернулись на свое место. Кажется, в этой компании расческой пользуется только Мати, потому что все остальные предпочитаю свободу и легкую взъерошенность.
"Это должен был сказать не ты…"
– Знаю. – Она приподнялась.
– Но обидел?
– Немножко. – Улыбнулась она.
– Извини. Знаешь, я.... – Он тяжело вздохнул. – Извини, что не приготовил тебе подарок. У меня правда нет денег.
– Ничего…
– Всё-таки я не готов к будущему, но мне бы с прошлым разобраться…
– Как разберёшься и разбогатеешь, пригласи меня на кофе. – Сказала она, улыбаясь.
– Чтоо!? – Он резко повернулся к ней и посмотрел в глаза. Его серо- голубые глаза светились.