Игра с ночью

Яр Надя

– На всякий случай, - сказал он, - не подвергайте риску лучших своих солдат на Нирауане. Пускай их жизни не зависят от доброй воли Проныр, по крайней мере в ближайший год, пока Разбойная эскадрилья не докажет свою верность делом. Предавшие дважды - сначала Империю, а потом Альянс - Проныры могут предать и снова.

– Спасибо, сэр. Я учту этот аспект.

Траун ни словом, ни даже мыслью не намекнул на то, что это высказывание касалось и самого Императора в той же мере. Такие детали научили Люка по-настоящему ценить общение с чиссом, несмотря на его очевидное интеллектуальное превосходство - и несмотря на Лею. Одновременно эта невероятная

верность и глубина понимания раздражали. При мысли о Трауне в душе Люка то и дело клокотал гнев - не очень сильный, не опасный, но горючий, словно лава. Не остывающий, как ядро звезды. Чем больше Император общался со своим главкомом, тем горячее и интенсивнее становился гнев, тем дольше Люк ощущал его, злое горение в груди, голове и горле; тем больше сил ему требовалось, чтобы задавить этот жар пятой своей воли. И мысль о Лее - постоянно мысль о Лее...

Они будут говорить о ней и сегодня.

– Я прикажу Кроналу прилететь сюда, - сообщил Люк Трауну, - и допрошу его прямо здесь, на борту "Палача" на орбите над Корусантом. Вы мне понадобитесь вместе с вашими исаламири.

Он показал адмиралу голографический файл с составленным планом допроса.

– Что скажете?

Траун пробежал глазами документ.

– Хороший план, ваше величество. Если позволите, я бы чуть поменял последовательность...

Люк кивнул, и Траун быстро внёс в текст целый ряд небольших изменений. Голограммы бросали призрачный свет на его лицо, высвечивали наметившуюся складку между бровей. Адмирал выглядел лет на сорок, но был заметно старше. Цвет его кожи на затенённых участках казался темнее, глубже, чем в лучах обычных "жилых" жёлтых солнц - почти сизым. Вот уникальный тип, уже без гнева, холодно размышлял Император, следя за сильными изящными руками адмирала, в белых перчатках, порхающими над световой клавиатурой. Трауну не надо было изучать всё это в тишине и долго думать, как Люку. Он не только гениально мыслил, но и делал это очень быстро. Как кварковый мозг искусственного интеллекта - но результаты были гораздо лучше.

– Вот так.

Люк хотел было медленно, тщательно ознакомиться с изменениями и задать наводящие вопросы, прежде чем одобрить правки, дабы Траун не думал, что Император принимает все его советы, вообще не глядя. Но в это мгновение ледяной голос в сознании произнёс: Что? Тратить несколько драгоценных минут своей власти на очевидную и ему, и тебе показуху? Да как ты смеешь?!

Голос звенел настоящим гневом - глас Палпатина, или, возможно, Вейдера - отца– или даже всех ситхов линии Бейна и всех джедаев, закончившихся на Люке. Они были правы. Флот Чужаков Издалека приближался к их общей галактике двадцать четыре часа в сутки триста шестьдесят восемь корусантских дней в году, не делая ни на миг остановок. Конкретно этих нескольких минут ему когда-то может не хватить. Нет, он не станет их тратить на показуху.

Люк максимально быстро прочёл документ и сохранил его вместе с правками.

– Ещё один пункт, сэр, - сказал Траун.
– Я предлагаю провести беседу с Кроналом на "Химере". На "Палаче" у него могут быть свои люди. Даже в присутствии исаламири нельзя будет точно сказать, как всё повернётся.

– Его люди? Здесь?

Но Люк уже понял, что Траун имел в виду. Став Императором, он сделал своим флагманом "разрушитель" отца, практически не меняя состав экипажа. И Кронал, и Айсард, и инквизиторы наверняка здесь держали агентов. Может быть, запрограммированных под глубинным гипнозом, чтобы отец - Дарт Вейдер - не мог увидеть их предательские чувства в Силе. Или ему было всё равно, кто знает.

– Несомненно, - согласился с его мыслью Траун.
– Они могут быть запрограммированы на что угодно, в том числе на самоубийство и саботаж корабля в интересах Кронала. Найти их всех за остающееся время нереально, сэр. За экипаж "Химеры" я в этом плане более спокоен - она была недостаточно важным кораблём, пока не стала моим. Вряд ли на ней держали таких серьёзных агентов. Скорее уж пару-тройку обычных шпионов, которые не доставят проблем. Всех новичков на "Химере" за год я проконтролировал, там есть люди Айсард, и только.

– Принято, адмирал, - сказал Люк.
– Вы, конечно, поняли схему? Я буду гостем у вас на "Химере", вы подготовите зал для приёма. Вокруг разместите исаламири непроницаемой сетью. В помещении будут мои гвардейцы, ваш телохранитель-ногри - и их, и его мы туда заранее вышлем, чтобы Кронал не мог по пути на них повлиять - и вы. Я встречу Кронала в ангаре и лично его туда провожу, следя по пути, чтобы он не нагадил в чьём-то мозгу. В ловушке я, как и он, не смогу использовать Силу, но я к этому привык, в отличие от него. Я вырос, почти не пользуясь ею. Я буду задавать ему вопросы - присоединяйтесь, когда считаете нужным. Я не смогу почувствовать ложь через Силу, но вас это не касается, адмирал, ваша интуиция от Силы не зависит. Надеюсь, что Кронал не сможет вас обмануть. Скажете мне, что думаете, без обиняков, словами, мы заодно увидим его реакцию. Если он окажется недоговороспособен, я его там и убью. Думаю, ваша помощь в этом не потребуется, но на всякий случай будьте готовы, возьмите бластер.

– Да, сэр, - Траун опять обозначил поклон кивком. Он научился этому жесту субординации то ли у себя на родине, то ли во дворце Палпатина и продолжал его применять, хотя Люк от него поклонов не требовал. Трауну, видимо, было так удобнее. Может быть, он чувствовал себя более защищённым, общаясь с ситхом из обозначенного положения снизу.

– Ещё что-нибудь?

Траун не вставал, и Люк видел, что у него есть какой-то вопрос. Нет, просьба. Надежда сочилась от гранд-адмирала, как свет, очень нежный и очень слабый. О чём бы ни шла речь, он не особенно рассчитывал, что Император скажет "да". И тем не менее эта надежда теплилась. Это ему было важно.

– Да, сэр. Через месяц я отбываю на Нирауан.
– Траун сделал паузу.
– Вы позволите взять с собой Лею?

Люк молчал. Он вдруг потерял все слова.

С тех пор, как он передал сестру Трауну - подарил - чтобы покарать её– он спросил о ней раза три, формально. Больше они об этом не говорили.

– Зачем?

Траун опустил взгляд. Люк понял, что ему невыносимо будет слышать "нет", хотя он, несомненно, не подаст и виду.

– Она беременна, сэр. Наши дети должны родиться через полгода.
– Траун поднял глаза и посмотрел на него, повелителя, со спокойной надеждой.
– Я хотел бы видеть, как родятся мои дети. Как они растут.

Люк поднялся на ноги, резко отодвинув кресло, вышел из-за стола и отошёл к обзорному экрану.

– Молчите, - приказал он Трауну, слыша, как собственный голос звенит от ярости. Она затуманила взор и сгущалась лишающей разума пеленой. В сердце ярости было нечто худшее - склизкая, подлая злоба. Люку необходимо было с ней справиться, иначе... ситх его знает.