Игра теней
Шрифт:
– И что же?
Я швырнул камнем в одну из ворон и промазал. Она насмешливо покосилась на меня.
– По-моему, ты был прав, говоря о заговоре молчания. Но быть может, они прячут не так много, как ты думаешь. Возможно, они просто считают, что мы знаем больше, нежели они.
Зиндаб, лейтенант Могабы и третий после него по значимости, поддержал ее:
– Я чувствую, капитан, что в этом и есть самая суть. Я много времени провел на улицах, и видел это в глазах всех, смотревших на меня. Они думали обо мне гораздо лучше, чем я есть.
– Ну, на меня-то они не просто смотрели… Стоило
– А вот говорить не станут, – заметил Гоблин, собираясь в дорогу. – И раскланяются, и разулыбаются, и задницу твою расцелуют, и отдадут тебе все, кроме девственниц-дочерей, но стоит спросить о чем-нибудь конкретном, ни слова не дождешься.
– Правда – смертельное оружие, – сказала Госпожа.
– Потому-то жрецы и князья ее боятся, – подтвердил я. – Если мы куда значимее, чем кажемся… За кого же они нас принимают?
– За тот Отряд, что проходил здесь, направляясь на север, – сказала Госпожа.
– Ответ должен быть в пропавших томах летописи, – согласился Зиндаб.
– Это верно. Однако их у нас нет.
Имей я при себе экземпляры своих, я бы продлил привал, чтобы еще раз просмотреть ставшее мне известным в Храме Отдыха Странствующих. Те самые первые книги должны были пропасть где-то здесь.
Названия на моей карте не напоминали мне ничего. И никак не перекликались с другими, слышанными ранее. Чон Делор, так сказать, был концом нашей истории. И началом неведомой страны, хотя и до Нежных Войн написано было очень много.
Что же они, все названия поменяли?
– Ох, жопа моя, жопа, – застонал Гоблин, забираясь в седло.
На то, как такой коротыш оседлывает подобного жеребца, стоит посмотреть. Масло всякий раз посмеивался над ним, спрашивая, не подать ли ему лестницу.
– Костоправ, есть у меня идейка…
– Тревожная новость.
На шпильку он не отреагировал.
– Не уйти ли нам в отставку? Не так уж мы молоды для подобных дел…
– Те, которых мы встретили по пути из Весла, так и поступили, – сказал Ведьмак. – Только долго не продержались. Нам бы город захватить… Или заключить постоянный договор…
– Уже раз пятьдесят пробовали. Ничего не вышло. Разве что в Джии-Зле… И то потом пятки зачесались…
– Могу спорить, зачесались не у тех, кто туда прибыл.
– Все мы состарились и устали, Ведьмак…
– Ты, дедуля, за всех не расписывайся, – заметила Госпожа.
Швырнув в ворон еще камень, я вскочил в седло. Приглашения к шуткам принимать не хотелось. На этот счет я также устал и состарился. Пожав плечами, Госпожа тоже оседлала коня. Я погнал животину вперед, размышляя, на каком же мы с ней свете. Пожалуй, ни на каком. Может, той самой искоркой пренебрегали слишком долго. Может, наша близость оказалась контрпродуктивной…
Дальше к югу началось нечто необычное: сторожевые разъезды, да такие крупные, каких я нигде никогда не видывал. В каждой деревне нас узнавали, поднимая такой же точно шум и гам, как л в Таглиосе. Молодые выходили на улицы с оружием.
На этику и мораль мне, в общем, плевать. Однако как-то совестно становилось при виде такого, словно бы это из-за меня тихие, смирные люди превратились в милитаристов с горящими глазами…
Масло полагал, что оружие их было захвачено в отражении прошлогоднего нападения. Может быть. Отчасти, Однако большая его часть была так источена ржой и временем – врагу не пожелал бы подобного.
Разведка наша с каждым часом выглядела все невероятнее.
Все таглиосцы, каких мы только видели, были милыми, дружелюбными людьми, благословенными землею, где жизнь не есть непрестанная борьба. Однако даже деревенские, похоже, посвящали большую часть свободного времени батальонам своих божеств…
– Единственная хоть сколь-нибудь значимая победа, – сказал я Госпоже, когда мы удалились от города миль на восемьдесят, – если эти люди спятят настолько, чтобы противостоять любым испытаниям, какие только смогут предложить Хозяева Теней.
– А если мы примем эту разведку, но проиграем первое сражение, все равно не будет никакой разницы. Нас уже не будет в живых, и последствия нас не коснутся.
– За что люблю мою девочку, так это за позитивность мышления.
– А ты действительно собираешься подрядиться на эту работу?
– – Нет, если только смогу избежать ее. Затем мы и выехали на разведку. Однако есть у меня такое поганое чувство, что желаемое будет иметь мало общего с действительным.
Гоблин крякнул и проворчал что-то насчет произвола когтистой лапы судьбы. Сущая правда. Единственной возможностью ни во что не встревать было отыскать иной путь на юг. – Черт с ними, с этими Хозяевами Теней.
Мы не слишком торопились и остановились на обед, еще не переварив завтрак. Тела наши не выдерживали испытания непрерывной скачкой. Стареем…
Масло с Ведьмаком предложили разложить костер и приготовить горячее. Я сказал: «Валяйте», а сам, усталый и разбитый, устроился поблизости, положил голову на камень и принялся разглядывать облака, плывущие через чужое небо, ничем в свете дня не отличавшееся от родного.
События неслись вскачь и были столь странны, что я никак не мог докопаться до их сути. Мною прочно завладел ужас, внушавший мне, что я влез не в свое дело, что для Отряда наступили далеко не лучшие времена и способностей моих не хватает, чтобы справиться с тем, что угрожает Таглиосу. Смогу ли я повести в битву целый народ? Пожалуй, нет. Даже если все мужчины, женщины и дети Таглиоса объявят меня своим спасителем.
Я пытался успокоиться, внушая себе, что не меня первого из капитанов обуревают сомнения и, уж конечно, я далеко не первый из вовлеченных в местные дрязги, имеющий на вооружении лишь осознание масштабов проблемы и того, что поставлено на кон. Пожалуй, мне даже повезло больше, чем остальным: со мной была Госпожа, а для нее интриги – родная стихия. Здесь она все равно что рыба в воде. Если только удастся воспользоваться ее талантами. Также со мной Могаба, который, несмотря на не изжитые до сей поры культурный и языковой барьеры, становится прямо-таки идеальным солдатом. Со мною – Гоблин, Одноглазый, Жабомордый и, не исключено. Меняющий Облик. А в сумке моей хранятся все трюки нашего Отряда за четыреста лет.