Игра в имитацию
Шрифт:
Чтобы чрезмерно бурное воображение сыграло с ней злую шутку? Чтобы она могла представить — мельком, мимолётно, всего на сотую долю секунды — но всё-таки представить, что их странные отношения начались бы не со спонтанного секса и обоюдной лжи?
Нет. В этой истории никогда не планировалось счастливого финала. Ей самой никогда не был нужен пресловутый хэппи-энд с пафосным «долго и счастливо», на котором заканчивается любая фальшивая сказочка. А дальше начинается суровая реальность из паутины взаимных недопониманий — но об этом пишут уже не в сказках, а в учебных пособиях для доморощенных семейных психологов.
Наваждение
— Если бы мы встретились до всей этой истории, не было бы вообще ничего. Я не сплю с женатыми мужчинами, — едко заявляет Аддамс с привычным бесстрастным выражением лица. — Что с ней стало, кстати?
— Выходит, ты и про Элисон знаешь? Может, я немного недооценил твои детективные способности, — Торп слабо усмехается, потерев переносицу двумя пальцами. Но стандартная кривоватая улыбка выходит не такой снисходительной как обычно. — Ничего. Мы даже не поженились. Просто расстались. Представь себе, такое случается.
— Только не обольщайся. Мне на самом деле всё равно, — она равнодушно пожимает плечами и отступает ещё на пару шагов назад, постепенно приближаясь к двери.
Пора наконец принять единственное верное решение за последние несколько недель — немедленно уйти отсюда и никогда больше не переступать порог этого дома. Или любого другого, в котором будет Ксавье. Навсегда поставить на нём жирный крест и заняться собственной жизнью, больше не пытаясь спустить её в унитаз и нажать кнопку смыва.
К чёрту расследование. К чёрту маньяка, Клеманс, Дивину… к чёрту его.
Торп сверлит её невыносимо пристальным взглядом, но не останавливает. Тем лучше.
Аддамс в несколько стремительных шагов достигает двери — и наконец уходит, не прощаясь и не оборачиваясь.
Всё кончено.
Решительно.
Бесповоротно.
А когда спустя битый час она добирается до университетского кампуса сквозь вереницу пробок, то едва не спотыкается о кислотно-яркие чемоданы, стоящие на пороге их совместной с Синклер комнаты. Блондинка сидит на голом матрасе, и глаза у неё опять на мокром месте — едва завидев соседку, Энид порывисто подскакивает на ноги. Но тут же останавливается, сморщив раскрасневшееся кукольное личико в болезненной гримасе.
— Уэнсди, я… — тоненький голосок заметно дрожит от едва сдерживаемых слёз. Синклер умолкает и выдерживает длительную паузу, словно пытаясь составить в уме складную речь. А потом принимается лихорадочно тараторить на одном дыхании. — Прости меня, прости… Но пойми, я больше так не могу. Я хочу забыть о том, что было в Неверморе и жить нормальной жизнью. А пока я рядом с тобой, мне такого не светит, понимаешь? Ты постоянно влезаешь в опасные передряги… Втягиваешь меня и даже не спрашиваешь, хочу я этого или нет. Вдобавок ты чуть не разрушила мои отношения, и это… Это… К счастью, Аякс не злится, что я так сбежала. Он всё понял… А мог бы и не понять, понимаешь? Решил бы, что я чокнутая и был бы абсолютно прав, поэтому…
— Да мне насрать, — Аддамс отчего-то распирает смех. Сбросив массивные ботинки, она проходит вглубь комнаты и падает на свою кровать, не заботясь о том, чтобы
— Что? — Энид буквально задыхается от переполняющих её эмоций, бестолково хлопая огромными небесными глазами с безобразно слипшимися ресницами. — Я не очень…
— Что слышала, Ниди, — ядовито усмехнувшись собственным мыслям, Уэнсдэй повыше натягивает покрывало, с головой забираясь под чёрную атласную ткань. — Вали отсюда нахрен и закрой дверь. И засунь себе в задницу ту идиотскую клятву на крови. Чтобы ты знала, я никогда не хотела её давать.
Комментарий к Часть 11
Что ж, многие тайны раскрыты, и теперь я наконец смогу ответить на все ваши отзывы к прошлой главе без риска проспойлерить. Займусь этим в самое ближайшее время.
И, конечно, очень жду вашего мнения по поводу этой главы. Оправдались ожидания или не очень? ?
========== Часть 12 ==========
Комментарий к Часть 12
Саундтрек:
Charlie Scene — Pray For Me
Приятного чтения!
На протяжении всей своей сознательной жизни Уэнсдэй Аддамс никогда не воспринимала одиночество как нечто плохое.
Скорее наоборот — первые несколько дней после того, как чрезмерно шумная соседка собрала свой тошнотворно-яркий гардероб в не менее омерзительно-пёстрый чемодан и покинула их комнату с высоко поднятой головой, Аддамс искренне наслаждалась блаженным уединением. В её монохромном личном пространстве больше не было невыносимого обилия всех оттенков розового, способных спровоцировать приступ эпилепсии. Отвратительная поп-музыка больше не насиловала барабанные перепонки, а бесконечная трескотня излишне эмоциональной блондинки не вкручивалась в мозг подобно кюретке для лоботомии.
Оставшись наедине с собой, Уэнсдэй наконец смогла уделять учёбе должное количество времени, всего за неделю написала пять длинных глав своего романа и даже регулярно успевала поиграть перед сном на любимой антикварной виолончели.
Но через пару недель, в пятницу вечером, она впервые поймала себя на мысли, что сидеть в четырёх стенах немного… скучновато.
Самую малость. Этого было недостаточно, чтобы наступить на горло собственной гордости и набрать заученный наизусть номер Синклер — но вполне хватило, чтобы впасть в некое подобие уныния. За прошедшее время они с бывшей подругой практически не пересекались, если не считать пары-тройки случайных столкновений в студенческом кафетерии.
В первую такую встречу Энид с вызовом задрала подбородок и молча прошла мимо, чтобы занять своё место в окружении стайки пустоголовых девиц из общежития Sigma Alpha Mu — теперь она жила вместе с ними.
От этого зрелища Уэнсдэй брезгливо скривилась и поспешила отвернуться, пока её не стошнило от омерзения прямо в тарелку с безвкусной овсянкой.
Но во второй раз блондинка нарочно замедлила шаг, глядя на бывшую соседку с выражением робкой надежды на броско накрашенном кукольном личике. И даже повела рукой в странном жесте — словно намеревалась помахать ей, но остановила себя в самый последний момент. Аддамс не ответила ни на заискивающий взгляд, ни на слабое подобие приветствия. Залпом допила остатки обжигающе горячего эспрессо, который противно кислил из-за сбитого помола, и покинула кафетерий.