Игра в имитацию
Шрифт:
Остаток фразы тонет в очередном приступе рыданий. Синклер жалобно изгибает брови домиком и заключает Танаку в объятия — а потом бросает в сторону Аддамс заискивающий взгляд, полный надежды.
— Мои соболезнования, — бесстрастно отзывается Уэнсдэй, не испытывая и тени сочувствия.
— Господи, Уэнс, что ты такое говоришь?! — на щеках блондинки вспыхивает яркий румянец, крылья тонкого носа возмущённо трепещут. Она ёрзает на омерзительно ярком лоскутном покрывале и сильнее прижимает к себе истерично воющую соседку. — Немедленно прекрати
— У моего отца сеть ритуальных агентств, — невозмутимо продолжает Аддамс, раздражаясь с каждой секундой всё больше. — Могу предложить хорошую скидку на гроб.
— Господи, зачем ты её позвала?! — надрывно верещит Танака, уткнувшись лицом в плечо Энид и щедро поливая крокодильими слезами её шёлковую пижаму цвета фуксии.
— Тут я с истеричкой согласна, — Уэнсдэй снова возводит глаза к потолку. До следующей лекции остаётся меньше часа — очевидно, идти в библиотеку уже нет смысла.
— Когда мы учились в школе, Уэнс сама раскрыла дело о маньяке, — не слишком уверенно сообщает блондинка, немного повысив голос, чтобы перекричать надрывные рыдания Йоко. — Она сможет отыскать Дивину, я точно знаю. Неверморского маньяка не могла поймать даже полиция, но Уэнсдэй…
— Я не собираюсь этого делать, — Аддамс холодно обрывает воодушевленную речь Синклер.
Какого черта эти двое вообще решили, что она станет им помогать?
Даже если не брать во внимание очевидное объяснение — пропавшая Дивина явно укатила в закат с каким-нибудь местным самовлюблённым кретином — Уэнсдэй попросту не намерена размениваться на такие скучные дела. Поиски незнакомой девчонки в списке её приоритетов находятся где-то между лекциями по дурацкой истории искусств и разнузданными студенческими вечеринками.
— Ну пожалуйста… — умоляюще канючит Энид, в очередной раз изгибая брови домиком. Во взгляде небесно-голубых глаз теплится робкая надежда. — В полиции отказались принимать заявление, потому что прошло слишком мало времени. Сказали ждать семьдесят два часа…
— И они абсолютно правы, — перебивает Аддамс ледяным тоном, не терпящим возражений.
— Но за это время может случиться, что угодно! — Йоко резко вскидывает голову, безуспешно пытаясь подавить рвущиеся из горла всхлипы.
— Именно, — равнодушно подтверждает Уэнсдэй, лениво разглаживая складки на чёрном атласном платье. — Например, она может объявиться сама. А если нет, скидка на гроб остаётся актуальной. Мне пора на лекцию.
И она быстро покидает комнату, игнорируя доносящиеся из-за спины рыдания.
Корпус, где проходит семиотика, расположен значительно дальше — а опаздывать абсолютно не в её правилах.
Не без труда отыскав нужную аудиторию на третьем этаже, Уэнсдэй усаживается на первый ряд, сочтя предмет достойным своего внимания. Здесь студентов гораздо меньше, нежели на истории искусств — тем лучше. Скудоумная серая масса явно не способна оценить науку о свойствах знаковых систем. До начала лекции остаётся пятнадцать минут, но на большой белой доске уже выведено маркером имя преподавателя. Роуэн Ласлоу. Благо, этот человек ей незнаком — очередной неприятной встречи можно не опасаться.
— Привет,
Oh merda.
Знакомый мужской голос заставляет её недовольно закатить глаза.
Что за проклятая ирония судьбы?
Аддамс медленно поворачивает голову, встречаясь взглядом с кудрявым парнем в нелепой клетчатой рубашке. Тайлер Галпин.
Ещё один пройденный этап, явно не желающий оставаться таковым — во время вступительных экзаменов они приятно провели вместе пару ночей. Всё было вполне приемлемо — до тех пор, пока на третью встречу он не притащил огромный букет пошлых красных роз. Романтичную мерзость Уэнсдэй не оценила — и в тот же день занесла его номер в чёрный список, будучи абсолютно уверенной, что никогда больше с ним не столкнётся. Тайлер намеревался поступать на факультет медицины, и общих занятий у них не предвиделось.
Похоже, что-то пошло не так.
— Зачем будущему врачу семиотика? — прохладно спрашивает она вместо приветствия, скользнув по нему равнодушным немигающим взглядом.
— Я пролетел с медициной, — Галпин широко улыбается, демонстрируя ямочки на щеках, и взъерошивает короткие русые кудряшки. — Недобрал баллов… Всего шесть, представляешь? Пришлось срочно подавать документы на литературный.
— Ясно, — Аддамс отворачивается от него, внутренне досадуя на собственную невезучесть. Пожалуй, в следующий раз стоит поискать кого-то за пределами университета.
— Как у тебя дела? — он придвигается ближе, не оставляя попыток завести заведомо бессмысленный диалог.
— Было неплохо, пока ты не появился, — ядовитый сарказм всегда был лучшим оружием против навязчивых собеседников.
— А ты не меняешься… — Тайлер беззлобно усмехается и наклоняется вперёд, стараясь заглянуть в её бесстрастное лицо. — Слушай, летом всё как-то скомкано получилось… Может, попробуем заново? Сходим куда-нибудь поужинать?
— Я не хожу на свидания, — бросает она сквозь зубы, отодвигаясь на пару сантиметров подальше. Бесцеремонное вторжение в личные границы вызывает неуклонно нарастающее раздражение.
— Да-да, я помню… — не унимается он. — Никаких поцелуев и никаких свиданий. Но это и не свидание. Просто дружеская встреча.
— Я не дружу с теми, с кем трахалась, — решительно отрезает Уэнсдэй, наградив его коротким уничижительным взглядом. — Проваливай, Тайлер.
Галпин выглядит сконфуженным.
Между бровей залегает морщинка, а лицо искажает унылая гримаса, как будто она влепила ему пощечину.
Аддамс раздражённо барабанит пальцами по деревянной столешнице, ожидая, что он наконец заткнётся и уйдёт — но упрямый Тайлер продолжает сидеть рядом.
Краткий звук входящего смс избавляет её от необходимости продолжать бесполезный диалог. Уэнсдэй достаёт из рюкзака телефона и утыкается в экран, всем своим видом демонстрируя, что разговор навсегда окончен.
Пожалуй, впервые в жизни Синклер написала вовремя — вот только секундная благодарность мгновенно сменяется новым приступом раздражения. Неугомонная блондинка отправила фотографию пропавшей Дивины и скриншот её последнего сообщения, адресованного Йоко: «Хочу лечь пораньше, поеду домой. Повеселись там за нас двоих».