Игра в кошки-мышки 2
Шрифт:
– Таджик или узбек? И на такой крутой тачке?удивился Дед, который услышал её слова.
– Нет, бурят. Иркутская область в паспорте как место прописки.
– Далеко его занесло, - хмыкнул он, потом хлопнул ладонью по стойке. – Ладно, пусть земля ему будет пухом или Улей поможет, если ему повезло не заразиться, а ты перебирайся-ка назад.
– И ничего машина не крутая, - фыркнула Кошка, прямо в салоне ловко поменяв местоположение. – Джипу уже восемь лет.
– Среди всех этих ведроидов фордец самый крутой, - Дед мотнул головой в сторону стоянки перед торговым центром,
Едва мы только выбрались на широкие улицы города, как к нам стали стекаться толпы заражённых, привлечённых шумом от работающего двигателя. В пустом городе, где уже несколько дней не работает ни одно производство, и все автомобили стоят мёртвыми грудами металла, стекла и пластика, издаваемые нашим транспортом звуки разносились очень далеко. Хорошо ещё, что особо опасных врагов не было. За всё время, что мы пробыли в мёртвом городе, не увидели не то что элиты, а даже вшивого рубера.
Найти здание ОП - отдела полиции, оказалось легко. Тут и размеры городка сыграли свою роль, и несколько крупных плакатов с указанием направления и расстояния до нужной нам точки.
Отдел занимал часть трёхэтажного здания из красного кирпича, остальное находилось под муниципальным районным судом, судя по надписям у дверей. На улице перед трёхэтажкой лежали больше двадцати трупов в гражданской одежде. Мужчины и женщины.
Входная дверь в полицию была сорвана с петель, хотя и была цельнометаллической из четырёхмиллиметрового листа стали. На месте двух окон зияли проломы, а решётки и остатки пластиковых стеклопакетов валялись на газоне перед зданием. Ещё пять окон были более-менее целыми, только стёкла в них оказались треснутыми или разбитыми.
– А тут воевал кто-то от души, - прокомментировал Дед картину, представшую перед нашими глазами. – Интересно, успел удрать, когда на шум кто-то покруче пустышей пришёл или нет?
– Главное, чтобы не сидел сейчас с автоматом внутри ментовки, - заметил я, крутя головой по сторонам.
– Там… там кто-то есть, один человек, - сказала Кошка, - где-то справой стороны и вроде как на первом этаже.
– Может, наш клиент? – с затаённой радостью произнёс Дед, посмотрев на нее.
– Я-то откуда знаю? – фыркнула та.
– Кому-то придётся охранять машину… Дед!
– Ну, присмотрю, - пожал тот плечами. – Чего уж тут такого. Только не изнутри. Давай я из тамбура, а? – и кивнул на сорванную дверь отдела полиции.
– Да как хочешь.
Внутрь первым зашёл я, держа автомат у плеча и под болезненную дробь в висках от всех активированных сверхспособностей. Сразу за тамбуром раскинулся широкий холл, с одной стороны граничащий со стеной, где висели в великом множестве плакаты с фотороботами, приказами, образцами заявлений, памятками по антитеррористическим действиям, фотографиями участковых и многим другим. Другая стена упиралась в железную дверь и большую решётку с калиткой, за которой начиналась широкая лестница на следующий этаж. А справа в стене было вставлено большое стекло с надписью поверху: дежурная часть. Рядом с этим окном имелась ещё одна железная дверь.
Весь холл был загажен: кровь, два мёртвых тела, одно
Решётка была оторвана с правой стороны и отогнута внутрь. Получившегося свободного пространства между стеной и решёткой вполне хватало, чтобы я свободно прошёл там. Кошка и вовсе могла маршировать. Могу предположить, что тут поработал матёрый лотерейщик или топтун. Для кусача, всё же, маловат проход. Да и что для того же лотерейщика решётка даже не из арматуры, а жалкой профильной тонкой трубы 20*20 миллиметров? Наверное, даже я смогу проделать в ней проход, если у меня будет достаточно времени.
– Там, - девушка указала в сторону ещё одной железной двери, которую не было видно из холла.
– Закрыто, - констатировал я, подёргав за дверную ручку. – На засов с той стороны.
Чтобы открыть её мне пришлось изрядно повозиться.
За дверью начинался узкий коридор, его ширина была не больше полутора метров. Слева была дверь и вела она в разгромленную дежурную часть, где лежали тела трёх сотрудников. И судя по следам, двое были убиты третьим, который после этого пустил себе пулю в висок.
– Вот они – последствия киноиндустрии, - я указал на покусанные руки суицидника. – Насмотрелся всяческих обителей зла, да рассветы мертвецов и после укусов решил, что проще застрелиться, чем становиться таким, как они. А ведь, скорее всего, иммунный был.
Кроме нескольких пистолетов, автомата (всё того же укорота) и средств бронезащиты в дежурной части ничего полезного не было. Нет, была ещё одна железная дверь, на которой висела крупная светодиодная дампа сигнализации, и перекрывала она путь в оружейную комнату. Но заглянув в неё и посмотрев на пустые сейфы, я тут же потерял интерес.
– Наверное, всё оружие на руках у сотрудников, а тех уже кого сожрали, кто сам ищет, кем бы перекусить, - резюмировал я. – Давай дальше смотреть.
В конце коридора путь преградила ещё одна дверь, такая широкая и мощная, что мне пришлось возвращаться к машине за винтовкой и потратить пятнадцать (!) патронов с бронзовой пулей, чтобы выбить замок и петли.
– Твою же… - в сердцах выругался я, когда за дверью обнаружилась решётка. И не та из квадратных трубок с толщиной стенок в миллиметр, эта была собрана из пятнадцатимиллиметровой арматуры на каркасе из толстого металлического уголка. Хорошо, что хоть замок в ней был простой и сдался после первого же выстрела из «выхлопа».
– Тюрьма, надо же, - хмыкнул я, рассматривая железные двери с характерными «глазками» и лючками, выкрашенными в тёмно-зелёный цвет. – Где наш клиент?
– Вроде бы тут, - девушка кивком головы указала на вторую дверь от входа.
– Отойди в сторонку, - попросил я, потом загремел засовом от «кормушки» и под отводом взгляда быстро заглянул в камеру. Там увидел мужчину в грязном камуфляже цвета хаки, скорчившегося на полосатом матрасе на кровати, стоявшей у противоположной стены.
– Эй, ты живой? – окликнул я его.