Игра в послушание
Шрифт:
– Тут ерунда, просто контакт отходит. Припаяю и всё будет в порядке.
Петя сидел надувшийся и ничего не отвечал.
На последнем уроке, в довершение всех бед, в класс стремительно зашла Вера Павловна, которая преподавала русский и литературу, а также была классным руководителем пятого "А".
– Огоньков и Подберёзкин, - она швырнула на стол сочинения, - как это называется?
– А что такое, Вера Павловна?
– Славик поднялся из-за парты.
На этот раз ангельский взор не произвел должного впечатления. Учительница грозно сверкнула
– Что такое? Это называется плагиат и мошенничество, вот что это такое. Известно тебе, Подберёзкин, что такое плагиат?
Славик поднялся и, опустив глаза, пожал плечами.
– Если какой-нибудь лоботряс подписывает чужую работу своей фамилией вот это и называется плагиат. Подсудное дело, между прочим. А ты, Огоньков, знаешь. что такое мошенничество?
Петя тоже поднялся и начал смотреть в парту.
– Знаю, - прошептал он чуть слышно.
– Отлично, значит этого мне не нужно объяснять. В понедельник оба придете в школу с родителями, будем говорить о ваших летних занятиях. Да, да, Подберёзкин, не надо делать такие удивленные глаза, ты - по русскому языку и литературе; Огоньков - по математике и физике. Завтра я позвоню и сама договорюсь о встрече, вам верить нельзя.
– Вера Павловна!
– испуганно воскликнул Славик.
– Вера Павловна! Не надо звонить, не надо летних занятий, я исправлю, честное слово!
В этот момент Пете показалось, что на том месте, где сидел Славик, стоит тарелка о колыхающимся студнем. "Откуда студень?.." - подумал Петя и дёрнулся, чтобы убрать тарелку, потому что Славик уже садился, но тарелка исчезла, будто её и не было.
Хлопнув дверью, учительница вышла из класса, а Петя напряжённо потёр руками виски. Нет, совершенно определённо, надо больше гулять на свежем воздухе.
Невесёлой была в этот день дорога из школы. Опустив головы, два друга еле-еле плелись по тротуару вдоль Лиговского проспекта.
– В воскресенье у меня морской бой. Она всё испортит.
– сказал Славик.
– Всё испортит...
– повторил Петя.
– Четыре месяца готовился. Телевидение будет снимать, губернатор приедет... возможно. Это всё-таки не сказки про золотую рыбку, это морокой бой.
– И вечный бой. Покой нам только снится.
– Летними занятиями пусть не пугает, у меня почти все пятерки. Пускай тупые летом учатся.
– Тупые летом учатся, - вздохнул Петя.
Славик понял, что совершил неловкость по отношению к приятелю.
– Погоди, я не тебя имел ввиду. Не все тупые, у кого двойки, - поспешил он исправиться.
– Ничего, всё правильно. Как это... "некоторым умам нужно прощать их оригинальность".
Еле плетущихся друзей обогнала Маринка Корзинкина. Она лизала мороженое на палочке.
– Так вам и надо, будете летом учиться, - сообщила она, обернувшись.
Славик попытался дать ей щелчка, но Корзинкина увернулась и убежала вперёд.
– Жулики, хотели учительницу обмануть!
– крикнула она с безопасного расстояния.
– Теперь вам дома влетит, будете знать!
Некоторое время мальчики шли молча.
– Ты знаешь, - сказал Славик, - я у себя дома заблокирую телефон от всех входящих звонков. Как будто никого нет, уехали на выходные. А в понедельник сам всё расскажу родителям. Хочешь, я и твой заблокирую?
– У меня и так родителей не будет, они с самого утра поедут квартиры смотреть. И в воскресенье тоже уедут в гости до вечера. Буду заниматься, может ещё как-нибудь успею исправить.
– Ладно, занимайся. Только про воскресенье не забудь, ты обещал.
– Посмотрим.
У Кузнечного переулка мальчики распрощались и разошлись.
2
Работать над собой.
Плоды раздумий. Ночной гость.
Прерванный полёт на антресоли
Во дворе Петя увидел сидящую на скамейке Маринку Корзинкину. Окна их квартир выходили в пасмурный двор "колодец", и теперь она, пользуясь возможностью, подставляла лицо весеннему солнышку. Глаза у неё были закрыты.
Петя сел рядом и слегка кашлянул. Маринка даже не шелохнулась: наверное, она всё-таки что-то видела через ресницы.
– Как ухо?
– сказала она вдруг, когда Петя уже собрался уходить.
– Ухо?..
– растерялся Петя.
– Больше не болит? Не стреляет?
Петя наконец сообразил, в чём дело, и посмотрел на Корзинкину внимательно. Пожалуй, она была в курсе многого из того, что происходило за партой сзади. Когда поблизости не было Славика Подберёзкина, которого Маринка почему-то недолюбливала, они разговаривали доброжелательно. При этом Маринка никогда не называла Петю просто по имени, а всегда придумывала для него какие-нибудь прозвища: Петручио, дон Педро, Пьеро, Питер Пен, герр Питер и даже мистер Питкин.
– Нет, ухо не болит, всё в порядке, - Петя с замиранием сердца разглядывая профиль своей собеседницы. На уроках в школе он видел в основном только её затылок.
– На математике опять будете подсказывать?
– На математике?.. Нет, математику я выучу за выходные.
Маринка Корзинкина промолчала.
– Понимаешь, у меня нет способностей к точным наукам.
Маринка открыла глаза.
– Знаешь, ты не мирись с этим, работай над собой. У каждого человека есть достоинства и недостатки; достоинства надо в себе развивать, а от недостатков избавляться. Вот я, например, раньше ленилась делать гимнастику, а теперь ничего, делаю. Раньше боялась холодной воды, а теперь три раза в неделю хожу плавать в бассейн.
– Ладно, я тоже попробую. В смысле - вообще, развивать и избавляться.
К освещённой солнцем скамейке из глубины двора приближались две мамаши с колясками.
– Ну, будь здоров, Петрушкин, - Маринка встала и направилась к своей парадной, проскакав на ходу по расчерченным мелом клеточкам.
Петя смотрел ей вслед, пока она не скрылась в парадной.
Вечером Петя сел за стол, положил перед собой чистый лист бумаги и попытался записать свои достоинства и недостатки. Он провёл посередине страницы вертикальную черту и стал думать.