Игра в послушание
Шрифт:
– Таким образом, - обвинитель обратился к судье и присяжным, свидетель подтверждает, что в указанное время обвиняемый находился на месте преступления.
– Преступление надо ещё доказать!
– выкрикнул джокер-адвокат.
– Я правда уже три дня у этого гражданина в квартире, - сказал Петя, но только не по своей воле.
– Значит, - приблизился к его лицу обвинитель, - вас кто-нибудь принуждал силой забраться в сумку этого гражданина? Кто?
– Нет, никто...
– Стало
– Сам...
– Вопрос снимается, - стукнул молотком судья.
– Свидетель, расскажите суду о том, как вы провели вечер и ночь с первого на второе июня сего года.
Котов нерешительно переступил с ноги на ногу и заговорил:
– Ну, вечером была работа, свадьба. Потом взял тачку, в смысле - такси, и поехал домой.
– Вы были один?
– спросил обвинитель.
– Нет, со мной была дама.
– Давно вы знакомы с этой дамой?
– Нет, только этим вечером...
– Прекрасно, продолжайте.
– Если это важно...
– Это крайне важно, свидетель.
– Ну, хорошо... Мы приехали ко мне и выпили немного вина.
– С этого момента пожалуйста подробнее.
– Я протестую, ваша честь!
– встрял адвокат.
– Мы не можем продолжать допрос свидетеля: в зале находятся несовершеннолетние.
– Протест принят, - согласился судья и указал молотком на возмущённо переглянувшихся Славика Подберёзкина и Маринку Корзинкину.
– Да, да, вы, молодые люди. Покиньте пожалуйста наше собрание и вернитесь к вашим снам.
Молодые люди лопнули как мыльные пузыри.
– Продолжайте, свидетель, - обратился судья к Котову, но тот уже растерялся и молчал.
– Может быть, вам будет легче отвечать на конкретные вопросы? предложил обвинитель.
– Да... если можно.
– Выпив вина, вы дотрагивались физически до вашей дамы?
– Да... в каком-то смысле.
– В каком смысле? Договаривайте, договаривайте.
– Я протестую, ваша честь!
– выступил адвокат.
– Это вторжение в личную жизнь свидетеля. Свидетель, вы не обязаны отвечать на такие вопросы.
– Ваша честь, - обратился к судье обвинитель.
– Разве мы не собрались здесь с той единственной целью, чтобы говорить о личной, самой что ни на есть интимной жизни свидетеля? Разве именно эта сторона его жизни не является главной, главной и единственной темой...
– Я вас понял, - прервал его судья.
– Протест отклоняется.
Обвинитель торжествующе посмотрел на адвоката и снова обратился к Котову, четко выговаривая и будто смакуя каждое слово.
– Свидетель, опишите подробнейший образом те физические действия, которые вы производили с малознакомой вам женщиной в вышеуказанное время.
– Хм... Ну, мы целовались.
– Дружески или взасос?
–
– крикнул адвокат.
– Это неподобающее в стенах суда выражение.
– Протест принимается, - согласился судья.
– Господин обвинитель, выбирайте выражения. А вы, свидетель, отвечайте на поставленный вопрос.
– Да, именно так, взасос... То есть, я хотел сказать...
– Мы вас поняли, не стоит уточнять, - прервал его судья.
– Господин обвинитель, вы уверены, что продолжать допрос свидетеля необходимо?
– Только два вопроса, ваша честь.
– Хорошо, задавайте ваши два вопроса.
– Свидетель, вы знали, что ваша дама состоит в законном браке?
– Протестую, - сказал адвокат.
– Это не имеет отношения к делу.
– Протест принят, - согласился судья.
– Задавайте ваш последний вопрос, господин обвинитель.
– Свидетель!
– торопливо повысил голос обвинитель.
– Вы и ваша дама раздевались в эту ночь догола? Свидетель, отвечайте, вы были голые?! Вы и ваша дама - голые, без трусов?!!
Адвокат запоздало закричал "протестую!!!", присяжные загудели, судья зазвонил в колокольчик.
Добившись тишины, судья обратился к Котову:
– Свидетель, вы можете не отвечать на последний вопрос.
Предпочитая всё же закрыть эту щекотливую тему, Котов, глядя себе под ноги, тихо произнёс:
– Да, в общем, были...
– Всё! Свидетель свободен!
– торжествующе крикнул обвинитель и развалился в своём кресле.
Возникла пауза, во время которой адвокат что-то быстро и шёпотом объяснял Пете Огонькову. Затем секретарь объявил:
– Приглашается второй свидетель!
В зале появилась дама. Она огляделась, подошла к барьерчику и тоже поклялась на кулинарной книге говорить правду.
– Ваша фамилия, имя, отчество, возраст и семейное положение, - сказал секретарь.
– Альбина Тарасовна Загребалова-Вульф.
– У вас что же, две фамилии, свидетель?
– Загребалова - это по мужу.
– А Вульф?
– А Вульф - это по первому мужу.
– Значит, вы уже второй раз замужем?
– Нет, почему же второй? Четвертый.
– Стало быть, господин Загребалов был вашим вторым мужем?
– Нет, зачем вы путаете, я же сказала: не вторым, а четвертым. Не могу же я называться, на самом деле, Пеструшкиной-Вульф-Собакиной-Ингер-Загребало вой? Это нескромно.
– Но тогда получается, что вашим первым мужем был господин Пеструшкин?
– Почему же Пеструшкин? Я ведь уже сказала, что Вульф. Пеструшкина это моя собственная девичья фамилия.
Секретарь вытер пот со лба.
– Хорошо, оставим этот вопрос, сколько вам лет? Ваше семейное положение?