Игра в прятки
Шрифт:
— Вижу движение в окне хранилища, — сказал он. Миха среагировал мгновенно:
— Принял, двойки, затаились, наблюдаем.
В ответ пришли лишь два щелчка тангентой с небольшим промежутком, говорящие о том, что парни приняли предупреждение.
— Абдул, укажи направление. — проговорил Миха и уставился в оптику «Выхлопа»
— Глиняный сарай, справа от рыбацкого домика, торцевое окошко.
— Понял, — ответил Кудря и перевел прицел туда. Но сначала, ни чего не заметил, и только через пару минут в маленьком оконце мелькнула чья-то тень. «Сидят тихо гады, вплотную к окнам не подходят. Интересно, сколько их там?» Миха перевел прицел и стал выискивать Назира, но тот замаскировался отлично, его просто не было видно.
— Красный два, как близко ты к среднему сараю? — в ответ, в наушнике раздался шепот.
— Метрах в семи.
— Оставайся пока на месте.
— Принял, — все тем же шепотом ответил Назир.
— Синий два, сможешь выбраться с реки? Прямо в домик, чтобы тебя не видели из сарайчика?
— Пять минут, — пришел ответ.
— Принял, ждем. — ответил Михаил и перевел прицел в направлении реки. Возле мостков показалась голова Батура, ещё несколько секунд и он перебежал к стене домика и затаился. «Кипарис» в его руках казался игрушкой, хотя и был с навернутым глушителем.
— Батур, говорить тебе нельзя, я задаю вопросы ты отвечаешь. В хижине кто-то есть?
В ответ прозвучал один щелчок в наушнике.
— Черт, — выругался Мишка, — похоже, здесь засада. Там двое?
Прозвучало два щелчка в ответ, — значит — нет.
— Трое? — опять «нет», — Четверо? — «да».
— Мля, положить их в один заход сможешь? — на этот раз с ответом произошла задержка, и Миха припал к прицелу. Батур присел возле стены и подобрался к окну, потом резко взглянул в него и опять присел, отполз назад и Мишка услышал в наушнике один щелчок.
— Готовься, — проговорил Михаил, сейчас решим проблему Назира.
— Красный два, что у тебя?
— Пока всё тихо, — прошелестел наушник.
— Сможешь осмотреть соседний сарай?
— Смогу.
— Действуй, но только тихо. — Миха был весь в напряжении, и отвалив от винтовки, он обратился к Шакуру, — Прими винтарь, с твоим много шума наделаем.
Шакур отложил свою СВУ, и подхватил «Выхлоп».
— Прикрывай Назира. — сказал Миха, а сам отполз чуть в сторону и стал наблюдать в бинокль.
Назир обошел крайний глиняный сарай, у которого провалилась крыша, и доложился:
— Я на месте, здесь чисто.
— Тебе видно что происходит в соседнем сарае?
— Нет, с этой стороны глухая стена.
— Отлично, потихой на крышу заберешься?
— Да, смогу.
— Действуй. — и наблюдая в бинокль Миха едва уловил передвижения Назира, не успел моргнуть глазом как тот уже скрылся за бруствером на верху строения.
— Я на месте — доложил Назир.
— Отлично, жди, когда начнет шуметь Батур, и всех кто выскочит наружу, ложи со «Стечкина»
— Шакур, держи на прицеле выход из сарая.
— Батур, гаси своих. — Миха перевел бинокль на Батура, тот подобрался к окну, резко поднялся, сунул руку с «Кипарисом» в помещение и тот задрыгался выпуская очередь. Звука выстрелов с такого расстояния слышно не было, а вот приглушенные крики дошли до слуха. Из сарая выскочили двое и по ушам хлопнул выстрел из крупнокалиберной снайперки. Конечно, он был потушен глушителем, но в этой тишине казался очень громким. Один из выскочивших, на ходу развернулся и упал мордой в пыль, второго положил Назир стоя на крыше и стреляя со «Стеши», потом он спрыгнул на землю рядом с дверью и растянулся на площадке перед зданием, по ушам резанула очередь из АК. И вновь настала тишина.
— Доклад! Черти полосатые, что у вас?! Все целы?! — прокричал Миха в микорофон.
— У меня чисто, один пока дышит, — отозвался первым Батур.
— У меня тоже чисто, все трупы, в поселке больше ни кого нет.
— Затаитесь, мы выдвигаемся, боюсь, что очередь из автомата нам всё испортила. Батур, допроси живого на скорую руку, узнай, где посты, а то загнется, и не успеем узнать.
— Принял, выполняю.
Миха и его спутники сменили позицию, снова осмотрели окрестности и только потом стали перебираться на рыбачью площадку. Двигались аккуратно, чтобы со стороны, если они проглядели наблюдателей, не дать возможности засечь движение. Когда они забирались в избушку со стороны реки, Батур заканчивал допрос, зрелище было ещё то. Ножом он работать умел как настоящий садист. Войдя в хижину, Миха сразу огляделся. Парни оказались на высоте, сразу убрали трупы с улицы и перетащили сюда. «Семь, — подвёл итог Миха, — один из которых пока жив. Что же нам с ним делать? Менять его вряд ли будут, да и не доживёт он до этого. Ну, пусть пока будет, всё равно не убежит, а детали уточнить придётся». В углу парни сложили оружие хозарейцев и Михаил присвистнул, разглядывая стволы. Все, как есть, новенькие румынские АК и, похоже, из одной партии. Снаряжение тоже, явно не китайское и не пакистанское, больно качественно сделано и в камуфляже «Мультикам» дороговато для кочевников. И тут Кудрю посетила мысль, что неспроста хозарейцы, живущие обычно около пустыни, перебрались сюда. И не просто абы как, а конкретно в Маручак, с новым вооружением и снаряжением. Он повернулся к пленному и спросил:
— Как тебя зовут?
Пленный сплюнул на пол сгусток крови и с вызовом спросил:
— Зачем тебе знать, поганый урус? — Батур замахнулся, чтобы ударить, но Миха остановил его.
— Хочу знать с кем имею дело, и против кого собираюсь дружить с соседями из Махала-И.
— Соседи? Так ты живёшь где-то рядом?
— Ну, что за дурные манеры у иудейских племён, вечно они отвечают вопросом на вопрос. В конце концов, мне плевать как твоё имя. Не хочешь говорить — не надо. Умрёшь безымянным и хоронить тебя по обычаям будет некому.
Пленник опять сплюнул и зло посмотрел на Кудрю, потом впился взглядом ему в глаза и сказал:
— Меня звать Мирза Бин Салех, у меня много сыновей и они отомстят за меня.
— Так вот Мирза, ответь мне ещё на один вопрос. Откуда вещички? — и Миха кивнул в угол, где лежало оружие.
— Купили, — ухмыльнулся пленник.
— Врёшь, гадёныш. У вас, кочевых, и денег таких отродясь не было. Но мне знать надо не это, а то, кто вам предоставил это оружие и что попросили взамен?
— Зачем мне это говорить, всё равно убьёте.
— Согласен, но и тут есть варианты. Ты можешь умереть быстро, как воин или очень медленно, истекая кровью и собственным дерьмом, как шакал. И никто из твоих родственников не узнает, куда ты пропал. А мы пустим слух, что вы испугались и бежали в неизвестном направлении.
— Ты этого не сделаешь, и тебе никто не поверит.
— Сделаю, будь уверен. Завтра будет обмен, и я там припомню, что шесть или семь человек просили разрешения пройти через кишлак и купили себе машину в обмен на автоматы. И предъявлю вон те штуки. А ещё добавлю, что эти люди сказали, что не хотят во всем этом учувствовать. Как думаешь, какая память о тебе останется родственникам?