Игра в прятки
Шрифт:
Уилл был выше ее на полфута и сильнее, хотя Вэнни тоже была сильная. Ее руки проникли к нему под пижаму, а платье соскользнуло на пол. Боже, сколько же у нее рук! И где она научилась всему этому?
Его шея и лицо горели, в ушах стоял звон, а член стал непостижимо огромным, и когда он соприкоснулся с ее обнаженной плотью, с губ сорвался возглас удивления и восторга. Не зная в точности, что именно нужно делать, с чего начинать, он быстро все понял.
Вэнни, голая, лежала на спине на его кровати, разведя ноги и раскрывая себя руками. Ее щеки были розовыми,
– Ну, Уилл. – Она протянула руку. – А теперь самое время.
Она хотела, чтобы это случилось. Она хотела его так же сильно, как он хотел ее.
Он рассматривал ее: прекрасные карие глаза; упругие, высокие груди; темный треугольник волос у развилки ног. Желание наполняло его такой силой, что он с трудом верил, что так может быть. Но самое главное заключалось в другом: Уилл знал, что надо делать. Знал, как будто это знание жило в нем давным-давно.
– Не торопись, Уилл, – прошептала Вэнни. – Не спеши.
– Не беспокойся. Я тоже не хочу, чтобы все быстро кончилось.
Тем не менее все кончилось довольно быстро, и они лежали рядом, и она поглаживала его по волосам.
– Ты очень красивый. Ты сможешь заполучить любую, кого захочешь. – Вэнни улыбнулась. – Ты просто неотразим, Уилл.
Это он уже знал, только не был уверен, что именно это значит.
Быть неотразимым. Хорошо ли это или очень, очень плохо?
Глава 19
Аллан Томас по кличке Капитан ничем особенным не выделялся и походил скорее на торговца, чем на тренера, но Уилл понимал, что Томас самый важный человек в его жизни.
Аллану было сорок с небольшим, и работал он менеджером футбольной команды «Хаммерсмит рейнджерс», но при этом, если верить слухам, тренировался вместе с игроками и любил заключать пари, предлагая деньги любому, кто сможет обыграть его один на один. Согласно тем же слухам, последнее не удавалось еще никому.
Мужчины, как и подобает истинным джентльменам, чинно сидели в гостиной. Элеонора и Вэнни тактично удалились, предоставив племяннику и гостю возможность поговорить о футболе.
– Я видел тебя в деле, Уилл, – сказал Томас, сразу беря быка за рога, чего и ожидал от него собеседник.
– Приятно слышать, сэр. Польщен.
Как же! Все лондонские клубы следили за Уиллом и присылали на его игры своих скаутов.
– У тебя прирожденный талант, здесь вопросов нет. Я мог бы сделать из тебя отличного игрока. Не сразу, конечно, а за какое-то время.
Уилл спокойно посмотрел на Томаса. Он вообще все делал спокойно.
– Я уже отличный игрок, сэр. И вы это знаете, иначе не пришли бы сюда.
– Тебе всего пятнадцать. В таком возрасте игроков не бывает. Ты только потенциальный футболист.
– Я игрок.
– Вижу, от скромности ты не умрешь, – добродушно рассмеялся Томас.
– Нет, сэр, не умру. Не люблю притворяться. Я – форвард, сэр. Забивной. Мне наплевать на команду, на всех остальных. Я одиночка, мое дело – гол. Я такой же, какими были Йохан Кройф, Пеле, Герд Мюллер. Я лучший из всех футболистов моего возраста в Англии. Я сильнее их всех. Так пишут в газетах.
Томас широко улыбнулся. Дерзость этого юнца забавляла его. Впрочем, парень недалек от истины.
– Так пишут местные газеты, Уилл.
– И «Телеграф». И «Сан». Послушайте, мистер Томас, почему бы нам не поговорить начистоту? Хотите, чтобы я играл за вас? Ладно, я тоже хочу играть за вас. Короче, сколько вы будете мне платить?
– Ну, давай, Уилл, обыграй меня. Если ты на это способен. Если считаешь себя вторым Кройфом. Согласен?
После тренировки Томас и Уилл остались на поле вдвоем. Это повторялось каждый вечер. Такого маниакального стремления к совершенству Капитан не видел еще ни в ком, ни в одном прошедшем через его руки футболисте. Уилл действительно был прирожденным голеадором, настоящим бомбардиром.
– Что я получу, если обведу? Какой мой интерес?
– Двадцать фунтов, – сказал Томас и сплюнул. Уилл рассмеялся и отошел, качая головой.
– За двадцатку я бы даже вашу жену трахать не стал.
– Ладно. Пятьдесят фунтов. Но только если пройдешь вчистую.
Уилл повернулся, принимая вызов. Томас бросил ему мяч. Уилл поймал его на ногу. Небрежно. Пусть Капитан считает его придурком, наглецом и дерьмом.
Томас принял стойку защитника.
– Ну, сынок, я готов. А ты?
Он тоже был готов, но он не был ничьим сынком.
Ложный финт влево, ложный финт вправо, проброс мяча, и вот уже Уилл мчится по полю, вскинув правую руку с выставленным в понятном всему миру жесте средним пальцем, а Томас стоит у него за спиной, застыв в позе человека, у которого бутсы приклеились к траве.
– Оставьте деньги себе, – бросил, смеясь, Уилл. – Там, куда я собираюсь, они мне не понадобятся.
Уилл Шеппард отыграл за «Рейнджерс» два года, прежде чем его контракт выкупил «Ливерпуль», бессменный чемпион первого дивизиона Английской футбольной лиги последних лет. За молодого нападающего заплатили полтора миллиона фунтов. Он уже считался самой крупной звездой Англии. За первый сезон Уилл стал лучшим бомбардиром чемпионата и едва не получил звание «Футболист года». Ему исполнилось девятнадцать лет.
Газеты с удовольствием расписывали таланты Уилла, его «врожденную агрессивность», его «сверхъестественную способность буквально летать по полю». «Он может парить, как орел, в вышине, а затем устремляется к гнезду – воротам противника», – писала о нем «Гардиан».
«Он – Белокурая Стрела, пущенная в цель».
«На футбольном поле Уилл Шеппард законченный эгоист; его менталитет – менталитет бомбардира. Он играет так, как будто больше на поле никого нет».
В девятнадцать лет имя Уилла Шеппарда начало появляться в колонках светских сплетен. Он «охотился на лис с друзьями в Глостершире», «стрелял куропаток в поместье лорда Данна близ Балморала», «играл в поло в Суинли-Форест в присутствии королевской семьи».