Игра в сумерках. Путешествие в Полночь. Война на восходе
Шрифт:
Гелу позавидовал, что родители разрешают мне гулять допоздна (знал бы он, что я всю ночь брожу по лесам!), и тут спросил такое, от чего мне за шиворот будто ледяная вода хлынула. Не видел ли я в лесу дом черта? Черт живет за теми курганами и поедает мертвецов. И еще он стригой! И вдобавок колдун, может наслать проклятие. Люди боятся и потому сюда почти не ходят. Гелу видел его однажды и дико испугался. Колдун стоял на холме и кричал, а все его лицо закрывала черная ткань, словно он боялся, что его узнают или увидят что-то страшное.
И я знал, о ком Гелу говорит. Он говорил о моем отце.
Он болтал еще много чепухи и ужасных вещей.
Я сказал, что никогда в жизни не видел тот дом.
14 марта
Вчера гулял у холмов и увидел Гелу в компании незнакомых мальчишек. Выше всех был смуглый мальчик с черными волосами. Я поначалу боялся подойти. Их шестеро, а отец всегда предупреждал: «Чужие компании – это опасно!» Он говорил, мне нужно искать друга, но осторожно и не проговориться о нашей семейной тайне… Конечно, я не стану говорить им об этом!
В общем, я собрался с духом и спустился с холма. Поначалу мальчишки приняли меня неохотно, и тот высокий – Думитру – поглядел так странно, как будто узнал. Хотя навряд ли… Показалось. Его взгляд пугает. Думитру, он жутко высокий, на две головы меня выше, и смотрит так, будто все на свете знает. Тут заговорил Гелу, сказал, что мы знакомы, и что я здорово мечу ножи, и вообще у меня «башка на плечах».
Пара ребят возмутились, мол, они меня первый раз видят.
– Новичков не берем! – фыркнул рыжеволосый парень с глубоким порезом на лбу. – Что за дела? Пусть катится отсюда!
Тут Гелу на него крикнул, и они жутко поругались, обозвав друг друга.
Потом заговорил Думитру:
– Мы не берем новичков. Но вы с Гелу друзья, так что можешь с нами. Мы собираемся на большое дело. Все, что найдешь, отдашь мне, понял? И еще… – Он посмотрел так, что внутри меня все похолодело. – Надумаешь нас сдать, я тебя…
Он сделал жест, будто обматывает мое горло веревкой и вздергивает на ветку дерева, под которым мы сидели.
– Нет ничего хуже, чем стукач. У нас был один…
Ребята многозначительно переглянулись. Думитру замолчал на полуслове и уставился на меня в упор. Его глаза были холодными и пустыми и смотрели из-под косматых бровей, как два черных прожектора. Этот Думитру чертовски пугает.
Потом мы обсуждали большое дело. Думитру давал распоряжения, что взять с собой. Мне он поручил прихватить веревку, на всякий случай ножик и мешок. Потом мы разожгли костер под деревом и понатыкали на палки сосиски, которые притащил Рыжун. Он стоял в мясной лавке с отцом и, когда продавец вышел за кульком для мяса, стянул их с прилавка. Отец ничего не заметил, продавец тоже. Мы здорово наелись! Я прежде не пробовал сосисок. Так вкусно! Не то что зайцы – те как жареная деревяшка. Уже стемнело. Ребята улеглись возле костра, а Думитру сидел, прислонившись к дереву. Все начали рассказывать истории, вспоминая, что недавно случилось, разные слухи. Гелу почесал синяк, который начал бледнеть, и сказал:
– А знаете что? Вчера мой батя видел перекидыша!
– Кого-кого? Ну хватит, Малой! С чего он взял, что это перекидыш?
Гелу насупился:
– Клянусь, здесь живут перекидыши! Отец возвращался от Василя, ну а дорога-то, вы знаете, мимо холмов идет, и захотел в туалет. До дома далеко, он сел в кустах, значит. Темно, дворы в стороне. Луна едва-едва светит. И видит: бежит мимо лисица, даже в лунном свете хорошо видно – крупная такая, потрепанная, но жирная. Ну, отец думает, зря не захватил ножик.
– Да он бы не попал, небось, пьяный-то?
– Попал бы! Он здорово мечет ножи! Они с дядей Василем вообще много чего умеют, например двери открывать без ключа. Дядь Василь и меня научил. Так вот, этот лис, он бежал по пути в холмы и вдруг остановился и как завопит. Нечеловеческим голосом!
– Чего б ему вопить человеческим? – захохотали ребята. – Он же лис, дурак!
– Да заткнитесь! – вскричал Гелу. – Слушайте! В общем, этот лис повалился в траву и начал дергаться. У него нога в капкан попала! Наверное, уже таскал курей из города, и кто-то поставил ловушку. Отец думает: вот удача, голыми руками сейчас поймаю, шапку сделаю из шкуры. Только хотел выйти из кустов, поворачивается – а лиса и нет, с земли человек поднимается. Расцепил зубья капкана, вытащил ногу и зашвырнул капкан в куст, где отец прятался. Отец перетрухнул, аж присел. Чуть по новой не обделался. И человек пошел прочь, а ногу-то подволакивал. Видимо, сильно его поранило. Мой отец выполз из кустов, глаза со лба стащить не может. Испугался, что за чертовщина творится! Думал по следу пойти – а перекидыш-то исчез. Как сквозь землю провалился. Только капкан остался, весь в кровище. Да он и сейчас там, я сам видел! Батя его в дом не потащил, говорит, от черта подальше. Клянусь, все правда, могу показать!
Все задумались. Чтоб такое заявлять, это действительно надо видеть.
– Говорю, отец не врет, – вызывающе сказал Гелу.
– Не врет, – подхватил Рыжун. – Он-то наверняка видел. А еще иеле, спиридушей и прочую нечисть. По пьяни чего только не встретишь!
– Да рот ты заткни свой, хватит ржать как конь! – рассердился Гелу. – Говорю, сам кровь на капкане видел! Да и вообще, может, это тот самый черт!
– Колдун?
– Да! Может, это он шляется по могильникам, ищет трупы, чтоб сожрать?
– Я и сам видел, иногда тени там бывают, будто человеческие, – задумчиво проговорил Рыжун.
– А я однажды разговор слышал на неизвестном языке, – вмешался еще какой-то паренек. – И вроде не румынский, не английский, а какой-то непонятный.
– Точно! Я вчера проходил мимо курганов и услышал голос, – сказал бледнолицый мальчик. – Думал, кто из деревни поет. Но ветер приносил звук с холма, хотя на его вершине – сам видел – никого не было. И только одно слово звучало раз десять подряд: «Макабр, макабр, макабр…» Мне жутко стало, я подхватился и как дал деру!
– «Макабр»? – недоуменно повторил Гелу. – А что это за слово?
Никто не знал, все только плечами пожимали.
Думитру пошевелил угли в костре палкой и сказал:
– Малой, покажешь капкан. Завтра. Если правда – нужно переставить ловушку в другое место. Спрятать понадежнее, чтоб он не увидел. Пусть упырь и вторую ногу поломает. На прошлой неделе моя тетка Марта умерла – все же знаете?
Я вспомнил ее. Мельничиха Марта – это ее тогда хоронили. Но не стал встревать, особенно когда речь шла о моем отце.