Игра в убийство
Шрифт:
Вошел еще один одинокий мужчина и, после секундного колебания, сел за соседний столик и заказал легкое пиво. Танцевальный оркестр играл несколько сумбурно, как обычно бывает в ресторанах, пока не собралась публика.
— Будем заказывать, сэр? — подбежал официант.
— Нет, спасибо. Я подожду свою… Я закажу, когда она придет.
— Хорошо, сэр.
Найджел закурил еще одну сигарету и попытался представить себе, что делается в доме у Аллейна. Ему очень хотелось, чтобы Анджела поскорее пришла. Ему хотелось быть вместе с Сумиловым. И вообще, ему хотелось быть сыщиком.
— Извините, — сказал человек за соседним столиком, —
— Не раньше полуночи.
— Как долго, — посетовал незнакомец. — Я пришел специально, чтобы послушать его. Мне говорили, это очень здорово.
— Это ужасно, — сказал Найджел без всякой иронии.
— Мне сказали, — продолжал его сосед, — что сегодня здесь должен петь один русский. Чудесный голос. Он поет арию под названием «Смерть Бориса».
Найджел слегка подскочил, но взял себя в руки и мрачно фыркнул.
— Пока все в порядке? — пробормотал мужчина.
Как это было волнующе! Найджел, сделав над собой огромное усилие, сдержанно проворчал на манер Сумилова:
— Ярд?
— Да. По дороге на свидание. Инспектор Бойз. Как раз подумал — хорошо бы узнать, что дальше.
— Сумилов все сделал, — сказал Найджел, наклоняясь и завязывая шнурки на туфлях, — он уже, наверное, там.
— Неплохо! Официант, счет, пожалуйста!
Через несколько минут он вышел, разминувшись с Анджелой, которая появилась в дверях с плохо скрываемым видом триумфатора. Она помахала Найджелу, прошла между столиками и опустилась на стул, который ей придвинул официант.
— Эврика! — сказала Анджела, швырнув свою сумочку на стол и торжествующе похлопывая по ней.
— Что у вас там? — тихо спросил Найджел.
— Я была в Танбридже Б.
— Анджела, что вы имеете в виду? Даже вы не можете съездить в Танбридж и обратно за два часа.
— Закажите мне немного этого прелестного на вид пива, что пьют вон те люди, и я вам все открою, — сказала Анджела.
— Пива? — удивленно переспросил Найджел.
— А почему бы нет? Я его обожаю. Моря и океаны пива! — дурачилась Анджела. — Ладно, я вам расскажу, что произошло. О Найджел, — продолжала она совсем другим тоном, — я ненавижу шпионить. Если бы не Розамунда, я бы никогда ни за что не взялась. Но я знаю, что Розамунда невиновна, а… а вокруг нее поднялся такой шум! Вы любили Чарлза, Найджел?
— Не знаю, — задумчиво ответил Найджел. — Я испытал ужасное потрясение. Я продолжаю твердить себе: «Бедный старина Чарлз!», но, знаете ли, единственное, в чем я уверен — это в том, что я на самом деле не знал его. Я просто принимал его как должное. Он был моим кузеном, и хотя я часто виделся с ним, но, по правде говоря, толком его не знал.
— А Розамунда знала. Она любила его, и это была поистине несчастная любовь. Чарлз вел себя очень плохо. У Розамунды скверный характер, вы знаете. Когда она была в Ньюнхэме, она впуталась в громкий скандал из-за того, что напала на другую выпускницу. Это был жуткий скандал. Он начался с того, что кто-то из них принялся дразнить Розамунду насчет Чарлза и какой-то другой девушки, а она впала в бешеную ярость и схватила нож — да, нож! Ее еле удержали.
— О Господи!
— Вы понимаете, что в досье, которые мистер Аллейн составил на нас всех, он включил каждый штрих из нашего прошлого, который может пролить хоть какой-то свет на это дело? Будьте уверены, все записи о Розамунде в Ньюнхэме были тщательно изучены. Я знаю, что она не убивала
— Письма? Я за вами не поспеваю. Вы стащили несколько писем?
— Да. Я считала, и мистер Аллейн, наверное, тоже, что в пакете, который Сэндилэндс должна была уничтожить, находилась связка писем. «Танбридж Б» на миг поставил меня в тупик, но вскоре я сообразила, в чем дело. Артур обожает собирать старые коробки, и мне вдруг припомнилось, как он отдал Марджори забавную викторианскую шкатулку с инкрустацией. Вы знаете, как антиквары называют такие шкатулки?
— Конечно, нет!
— «Танбриджские коробки». Я сразу об этом подумала, и пока ехала в такси, хорошо подготовилась к разговору. Меня впустил Мастерс, их дворецкий. Я сказала, что мне пришлось неожиданно приехать в Лондон и обедать в городе, и не возражает ли он, чтобы я передохнула в комнате Марджори. Других слуг не было дома, и меня никто не побеспокоил. Найти коробку было делом десяти минут — она стояла на верхней полке ее гардероба. Найджел, я… я вскрыла замок маникюрной пилочкой. Это было совсем легко, я даже не сломала его. Я чувствовала себя очень мерзко, но все же взяла письма. Я там оставила свое кожаное пальто, а Мастерс сказал, что если я даже вернусь поздно, он еще будет бодрствовать, так как миссис Мастерс возвращается, из Аксбриджа последним автобусом. Так вот, я дам мистеру Аллейну посмотреть их и, надеюсь, он скажет: «Положите их обратно». О Господи, я чувствую себя таким поросенком!
— Напрасно, дорогая.
— Вы добры ко мне, потому что я вам нравлюсь. Да, я выяснила насчет Сэндилэндс. Она должна была оставаться в Далвиче со старенькой тетушкой, но та внезапно умерла, и Сэндилэндс с досады перебралась в Илинг. Мастерс спросил, не буду ли я любезна передать это мадам. Он знает, что мадам собиралась написать Сэндилэндс в Далвич насчет кое-каких предметов одежды, которые та делала для мадам. Так все и устроилось. Это было очень легко, а Мастерс так мучился любопытством насчет «несчастных событий», как он их называл, что, наверное, без звука позволил бы мне утащить даже семейные портреты. Я не знаю, могут ли письма спасти Розамунду и вовлекут ли они Марджори в скандал, но я это сделала.
— Лично я не верю, что Уайлды или Розамунда имеют отношение к убийству. Я думаю, что это Токарев.
— А как насчет Мэри, хорошенькой служанки?
— Ну, она последняя видела его живым, и она хорошенькая, а Чарлз… в общем, это мысль. Но пока что я весь поглощен «русским элементом». Вот послушайте.
Найджел поведал о своих приключениях, и Анджела была приятно поражена.
— Я разошлась с сыщиком в штатском на входе?! — воскликнула она. — А полиция дежурит у телефона за закрытыми ставнями в пустом магазине, и я должна позвонить им, если Аллейн не появится к полуночи! Как захватывающе!
— Они боятся установить более строгое наблюдение за домом Аллейна, так как русские наверняка настороже и могут что-нибудь заподозрить. Если Аллейн там, то он, может быть, улизнет через окно или… ну, я не знаю. Это уж их дела.
— Который час?
— Без четверти одиннадцать.
— Боже! И мы даже не можем потанцевать. Почему мистер Аллейн не предупредил нас об этой заминке? Я бы могла усладить ваш взор своей лучшей накидкой. О чем же мы будем говорить, Найджел?
— Мне бы хотелось поговорить о любви с первого взгляда.