Игра вслепую
Шрифт:
На одну томительную минуту его взгляд опускается на мою грудь, и я борюсь с желанием прикрыться. Опускаю руки по бокам и начинаю топтаться, благодарная, что ниже шеи меня не видно. — Обычно ты не плаваешь в полдень, — замечает он.
— Решила изменить заведённый порядок. — Он только что сделал до боли очевидным тот факт, что действительно знает мой распорядок, но я не заморачиваюсь указать на это.
— Ты здесь на лето? — интересуется он.
— Ага. — Делаю паузу, прочищая горло. Нужно говорить соответствующим образом. Я
Кивнув, он выпрямляется, убирая руки с забора.
— Нам стоит иногда тусоваться вместе, — как бы невзначай предлагает он. Слишком небрежно. Взгляд напряжен, тело одеревенело, и мне кажется, что он …
Нервничает?
Невозможно. В смысле, посмотрите на него. Он такой… GQ. Словно сошёл с рекламы в журнале. Какого чёрта ему нервничать, разговаривая со мной?
Мой пульс ускоряется. Он приглашает меня на свидание? Естественно нет. Он всего лишь хочет потусоваться.
— Может быть, — отвечаю, слегка пожимая плечами. Как будто ничего особенного не происходит. Так вот, самый классный парень, которого я когда-либо видела, разговаривает со мной, говорит, что хочет провести со мной время. Я могу с этим справиться. — Только прежде, чем тусить вместе, разве люди сначала не знакомятся?
Его губы изгибаются в улыбке.
— Точно подмечено. Итак, как тебя зовут?
Похлопываю себя по подбородку.
— Я первая спросила.
Его улыбка становится шире.
— Ты не спросила.
Я выгибаю бровь. Это выражение, которому научилась у своей мамы, оттачивала годами. В прошлом этим фирменным движением я отпугнула немало парней, но GQ даже не шевельнется.
— Скажи мне твоё имя, а я скажу своё.
— Гейб, — не колеблясь, говорит он.
— Сокращённо от Гэбриэл? — Когда он кивает, я продолжаю: — Я Люси.
— Люси, — он произносит моё имя, словно пробует его, глубоким сдержанным тоном, отчего я дрожу. — Очень приятно, Люси.
— И мне очень приятно, Гэбриэл. — Я слегка перекатываю «р», ничего не могу поделать с собой, он приподнимает брови, но ничего не говорит.
Так глупо. Я должна вести себя, как белая девочка. Как приличная, с правильной речью, утончённая белая девушка, живущая в особняке, и которую ничего не заботит.
Другими словами, я не должна быть похожа сама на себя.
— Какие планы на вечер? — интересуется он.
Оу, знаешь. В полном одиночестве торчать в этом гигантском доме и смотреть по телеку глупое шоу, скука смертная.
Ага, я не могу сказать это. Прозвучит, будто я полная неудачница.
— Ничего особенного. — Наклоняю голову вбок. — А что? Хочешь повеселиться?
Он улыбается, в этот раз показывая зубы, и у меня воздух застревает в горле, я на грани удушья. Как вообще смогу провести с этим парнем время, если ему достаточно улыбнуться, и я чувствую,
— Нам стоило бы. У меня нет никаких планов. — Он оглядывается на свой дом, прежде чем снова посмотреть на меня. — И мне правда нужно выбраться оттуда.
— Подальше от семьи? — Стоит его улыбке угаснуть, продолжаю: — Похоже, ты проводишь много времени с ними.
Гейб корчит рожицу, милую рожицу.
— Они сводят меня с ума.
— Понимаю, — тихо отвечаю, хотя на самом деле, это не совсем так. У меня нет большой семьи. Нет ни братьев, ни сестер. У меня всегда была только мама.
— Согласна? — в его голосе слышна надежда, и я киваю. Я почти вижу, как облегчение разливается по его лицу. — Мне прийти приблизительно в девять? Или может в десять?
— Оу. — Мои ноги ударяются одно бассейна. — Ты хочешь провести время у меня?
— Ну да. Не хочу больше оставаться там. — Гейб дёргает большим пальцем в сторону своего дома. Выражение его лица смягчается. Уверена, замечает тревогу на моем лице. Просто он как-то спешит. Знаю, он сказал, что хочет всего лишь вместе повеселиться, но… чего же хочет на самом деле? Перепихнуться?
Надеюсь, нет. Я даже не знаю этого парня. Конечно, он горячий. Никто не отрицает, но я не занимаюсь этим на первом свидании.
Я вообще этим не занимаюсь.
— Эй, если у тебя на вечер какие-то другие планы или не хочешь проводить его со мной, я пойму. — Гейб потихоньку отступает от забора, держа руки поднятыми перед собой, с лёгкой улыбкой на лице. Интересно, как он почувствовал мои опасения. — Я не причиню вреда.
Ладно, я несу чушь. Что этот парень со мной сделает? Он великолепен. Он может получить, кого захочет. Он просто ищет, куда бы сбежать от своей семьи. Я не осуждаю его. Наверное, это утомительно вести себя идеально всё время.
— Это не так. У меня нет никаких планов на вечер, — признаюсь я, и он останавливается. — Ты можешь прийти, — продолжаю мягко, моя голова идёт кругом. Как я собираюсь справиться с этой ситуацией? Что скажу, когда он придёт и увидит повсюду кучу фотографий милой белой семьи, и ни на одной из них не будет меня? Что меня удочерили и настолько стыдятся меня, что считают изгоем?
Пожалуйста. Ты арендовала дом на лето. Ты — просто богатая стерва, предпочитающая проводить каникулы в одиночестве.
Звучит смешно. Какая двадцатиоднолетняя девушка захочет в одиночку поехать в отпуск? Надо избавиться от снимков. Слава богу, на стенах нет ни одного. Я могу просто… собрать их, спрятать в шкаф и притвориться, что живу здесь. Нужно придумать какое-нибудь объяснение, почему в этом огромном доме я совсем одна, но об этом позабочусь позже.
— Ты уверена? — спрашивает он осторожно.
— Ага, в девять, — улыбаюсь ему, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на трепещущих бабочек в животе. — Не опаздывай.