Игра
Шрифт:
Похоже, серьезно.
– Сколько он уже не доступен? – спросил в свою очередь Гораций.
– Я не могу достучаться до него уже три дня, до этого он в течение недели всего пару раз ненадолго выходил в сеть.
– Йошт, – снова выругался Гораций, – чего же ты раньше молчала.
Сам Гораций за всеми своими заботами даже не придал значения тому факту, что Враччч+ так долго не показывается в игре. Гораций думал, что тот как всегда занят приготовлением очередного снадобья, для предстоящего боя. Судя по тому, что доктор надолго выпал из сети, новая настойка ему удалась. Это был уже далеко не первый случай запоя у Враччча+. Будучи человеком, безусловно, талантливым, Враччч+ не на шутку увлекся психотропными веществами. Гораций давно уже стряс с Враччча+ его коды доступа и пароли, чтобы в критические моменты выводить его из неконтролируемых состояний, однако, общение с доктором в такие моменты удовольствия не доставляло и Гораций всегда до последнего откладывал свои визиты к отгородившемуся от всего остального мира врачу. Однако, – РадуловА~ была права. До боя оставалось всего два дня, поход к заблокировавшемуся Врачччу+ был просто необходим.
– Сегодня же, сразу же после работы отправлюсь к нему, – пообещал Гораций, чем заслужил одобрительный кивок ~Радуловой~ и вызвал её немедленное исчезновение.
Встреча с ~Радуловой~ и неприятное напоминание о необходимости выковыривать доктора из его убежища, подпортили Горацию настроение. Чтобы поднять его, он воспользовался старым, проверенным методом, Гораций отправился играть. Сегодня
К линии старта Гораций подъехал на сияющей красной Феррари. Сев за руль взятой на прокат машины, Гораций с удовольствием вдохнул её специфический запах и почувствовал где-то под собой знакомое ощущение сцепления колес с покрытием дороги. Лёгкое нажатие на педаль газа заставило автомобиль послушно двинуться с места, передавая телу Горация едва ощутимые ровные вибрации мощного двигателя. Феррари вот уже более двухсот лет оставались одними из самых надежных и передовых спортивных машин. Компания Феррари выпускала автомобили с незапамятных времён, начав их производство ещё в реальности двадцатого века, задолго до создания Мироздания. Говорят, уже тогда эта торговая марка была известна, и именно Феррари чаще прочих выигрывали соревнования Формулы-1. Настоящей, реальной Формулы-1… Той далекой, которая и стала прототипом нынешних гонок в виртуальном Пространстве. Позже всё физические процессы, все реальные конструкции машин, все возникающие в ходе гонок явления были оцифрованы и с точностью перенесены в мир человеческих иллюзий. Феррари стала одной из немногих компаний, которая сумела вовремя освоить новую реальность и теперь могла гордиться тем, что на протяжении нескольких веков не утрачивает своих передовых позиций в автомобилестроении. В отличии от прочих фирм прошлых веков, не сумевших найти своё место в возникшем Мироздании, эта компания успешно развивалась. «Технологии, проверенные в реальности!» – вот был их нынешний девиз.
Сегодня Гораций выбрал любимую им модель Феррари F550. Бегло просмотрев выбранную трассу, он приготовился к старту. Стоя рядом с сотней, таких же, как его машин, Гораций с жадностью ловил эти последние секунды перед стартом. Те несколько мгновений, когда в висках начинает стучать от волнения, а время, кажется, растягивается до бесконечности. Никакого фальшстарта… Гораций знал, что точно по сигналу его нога должна с силой нажать на упругую педаль газа. И он нажал, вовремя, хорошо отработанным движением, заставив двигатель в одну секунду яростно завыть, а машину – рвануться с места, глубоко вдавив самого Горация в высокое кресло. Несясь по извилистой ленте дороги, Горацию некогда было любоваться красотами сотворенных создателями трассы пейзажей, он только слышал, как со свистом разрывается за окнами воздух, и видел перед собой лишь гладкое покрытие шоссе. Гораций, буквально, слился со своим автомобилем. Чётко ощущая крепкое сцепление с дорогой и улавливая даже незначительные отклонения машины под действием центробежной силы, Гораций гладко вошел в первый поворот. Уже на первых же виражах Гораций вырвался вперёд. Сегодня ему очень хотелось придти к финишу первым. Он загадал, что если выиграет эту гонку, то и в предстоящем Великом бою его будет ждать успех. Без особых усилий, отточенными годами движениями Гораций проходил вираж за виражом. Гораций выехал на верхнюю точку каменистого плато. Взглянув на карту он понял, что трассу можно считать пройденной. Впереди был простенький финальный участок пути, а позади, осталась трасса с безнадежно отставшими от его машины прочими участниками. Гораций расслабился. Отсюда сверху, открывался великолепный вид на расположенную внизу живописную равнину. Там, на желтом песке Гораций увидел тёмную змейку трассы, поросшее травой ярко-зелёное поле и зеркальное русло реки. Проезжая по широкой дороге, с одной стороны которой толпились отвесные склоны гор, а за краем другой – начинался крутой обрыв, Гораций сделал панорамный план и увидел, как где-то под ним, на петляющей нити дороги, пытаются преодолеть уже пройденный им последний крутой вираж его соперники. Выйдя на дугу, за которой начиналась финишная прямая, Гораций уже предвкушал победу, но тут произошло нечто… Гораций только успел почувствовать, как что-то изменилось под колесами автомобиля. Он недооценил участок дороги, поверхность которого внешне ничем не отличалась от прочих на этой трассе. Неожиданно Гораций ощутил, как сцепление колес машины с дорогой из жесткого, превратилось в расплавлено-маслянистое. Машина резко ушла в сторону, а Горация накренило вбок. Уже в следующий момент, разбив ограждение дороги, он вместе с автомобилем летел в пропасть. Горация крутило, болтало, било из стороны в сторону, а по его рукам, продолжающим крепко сжимать руль, прошла волна легкого жжения. В камеру общего вида Гораций видел, как его автомобиль, переворачиваясь, разбиваясь об острые камни утеса и разлетаясь на куски, неумолимо падал вниз. Достигнув подножия склона, автомобиль остановился. Гораций перевел дух. Информационное табло заботливо сообщило ему о том, что с ним произошло, в замедленном темпе и во всех подробностях показав ему его же падение. Оказалось, что Гораций выехал на участок дороги, длинной в триста двадцать четыре целых шестьдесят восемь сотых метра над которым за девяносто две секунды до этого прошел дождь, в связи с чем, коэффициент сцепления покрытия дороги с колесами машины Горация уменьшился на шестьдесят четыре процента. Не имея на своей машине такой дополнительной опции, как стабилизатор движения, Гораций сам должен был почувствовать, что на мокром участке надо снизить скорость. Теперь же, из-за своей оплошности, он вынужден был валяться вместе с обломками своего автомобиля в канаве. Гораций негодовал. Он хорошо знал эту трассу, никогда на ней не было такого, чтобы покрытие меняло коэффициент трения. Гораций не знал, что проектировщики, занимающиеся реконструкцией трассы «66», решили максимально приблизить условия на ней к реальным. Они разбросали по трассе невидимые камни, ввели случайные дожди, ураганные порывы ветра, а кое-где даже разлили на дороге лужи машинного масла и всё это только для того, чтобы воссоздать реальную непредсказуемость. Создателям, никогда не видевшим реальности, хотелось достоверно воссоздать её. Они считали, что сделали всё правильно, не зная, что в реальности опасности зачастую были не только ощутимы, но и видимы. Участок дороги, над которым пролился дождь, должен был выглядеть темнее прочих и бедняга Гораций смог бы заранее заметить его. Но откуда создателям трассы было знать об этом. Никто из них не ведал, что такое настоящий дождь. Ни один из них не бегал ребенком по тёплым мокрым лужам и не ловил языком громадные прозрачные капли, падающие вниз прямо с бездонного серого неба. Гораций гневался. Он с злостью пинал отвалившееся колесо. На самом деле, Гораций даже предположить не мог, что автомобили были придуманы людьми не для развлечений, а, прежде всего, для перемещений. О гонках тогда никто и не думал. Соревнования на автомобилях появились позже, и одной из главных целей подобных гонок было тестирование новых технологий, позже применяемых в обычных машинах для перевоза людей и их нехитрого багажа. Гораций злился. Он стоял среди обломков, а информатор заботливо демонстрировал ему, как его соперники один за другим пересекают линию финиша. Все они гладко прошли тот вираж, на котором Гораций упал. Запросив данные, Гораций понял, что к моменту прохождения другими машинами зоны с коварным мокрым покрытием, этот участок дороги уже успел высохнуть. Гораций свирепствовал оттого, что искусственно введенные на трассе нелепые случайности, поставили его, идущего первым, в более тяжелые условия по сравнению с остальными, плетущимися за ним. «Это неправильно, реальность не может быть такой!», – вырвалось в сердцах у Горация. Он не знал, что в реальности в подобном случае он давно бы уже лежал с размозжённой при падении головой, а его машина бы, изрыгнув из себя сноп пламени, взрывом разнесла бы по земле останки его тела. В реальности ошибка Горация стоила бы ему жизни, а здесь, в виртуальности он не испытал даже боли. Только злость и досада были его платой за просчет на дороге. В Пространстве можно было много раз безбоязненно ошибаться, в реальности же нельзя было ошибаться ни разу.
Недолго переживая собственную неудачу, Гораций одним жестом запустил игру заново. Не прошло и десятка минут, как он, под радостные приветствия толпы виртуальных болельщиков, первым пересек на своей сверкающей Феррари линию финиша.
После победы Гораций решил ещё немного погонять. Он сменил игру. Теперь ему предстояло пройти межгалактический путь в необъятном космосе на шустром боевом катере TPR634. Эти маленькие маневренные летательные аппараты молниями бороздили просторы вселенной, умело пробираясь между скоплений астероидов и звездной пыли. Выбрав одну из самых современных модификаций TPR634 с автоматическим стабилизатором движения и усиленным защитным покрытием корпуса, Гораций направился к кораблю. С удовольствием проведя рукой по гладенькой холодной обшивке бело-лунного «#ebf3ff» цвета катера, Гораций с нетерпением занял место в кабине и поспешил отправиться в путь. Успешно обогнув пару всепоглощающих черных дыр и оторвавшись от преследовавших его кораблей межпланетной службы системы Альтаир, Гораций влетел в кольцо астероидов. И вот в тот самый момент, когда Гораций, с диким скрежетом продирая обшивку катера и сотрясаясь от очередного удара об астероид, уверенной рукой вел свой корабль к новой неизвестной планете, он оказался на работе. Не успев опомниться от такого резкого перехода, Гораций ещё какое-то время продолжал сжимать руками воздух на том самом месте, где ещё секунду назад был штурвал катера. Однако скоро Гораций сообразил, что сработал автоматический выброс, который он выставил ещё утром на 16.00. Время пролетело незаметно и теперь час своего драгоценного времени Горацию предстояло посвятить тому делу, которым он зарабатывал себе на жизнь.
За работу Гораций взялся без особого рвения, с покорностью ученика двадцатого века, обреченно бредущего утром в школу.
Будучи выброшенным на рабочее место, Гораций остался один на один с реальностью, которая смотрела на него теперь через огромное, возникшее из ниоткуда сферическое окно. Тонкое подобие стекла отгораживало друг от друга две разные жизни, два противоположных мира – мир реальный и мир виртуальный. Это было именно окно, а не дверь. Как и все обитатели Пространства, Гораций мог только смотреть на реальность, но даже при всём желании не смог бы переместиться в неё. Горация этот факт совершенно не смущал, у него были все средства, чтобы наблюдать за реальностью и воздействовать на тот потусторонний мир. Многочисленные камеры в мельчайших деталях транслировали в Пространство всё, что происходило на территории строительства, а бесчисленное множество электромеханизмов беспрекословно выполняли отдаваемые Горацием команды, изменяя реальные объекты. Сейчас Гораций, казалось, был заключен в огромный стеклянный шар, через прозрачные стенки которого он видел настоящее, реальное строительство. Здесь было тихо и безлюдно. Временами, то тут, то там можно было увидеть едва заметные движения работающих манипуляторов, да изредка поворачивающиеся башни кранов. Полное отсутствие людей – вот что отличало реальность от виртуального Пространства. Именно по этому признаку Гораций безошибочно определял, что находиться на рабочем месте, а не где-нибудь в очередной игре. На стройке каждый строитель работал в одиночку. Общаться здесь было не с кем. Здесь не было необходимости в командной работе, а управляемые всего лишь одним строителем многочисленные роботы заменяли собою весь персонал. Гораций был сейчас единственным человеком в радиусе трехсот метров. Безликая реальность уныло смотрела на Горация через окно. Тёмная земля, металлические конструкции незавершенных строений, серые плиты, блоки, балки и стальной блеск механизмов… Унылая, безлюдная серость – вот что открылось взору Горация.
Немного отойдя от резкой смены сцен, Гораций занялся тем, чем меньше всего ему хотелось сейчас заниматься – Гораций приступил к работе. Как всегда, перед началом своей смены он ознакомился с заданием. За окном он увидел стопку массивных полимеро-бетонных плит и аккуратно сложенные огромные металлические балки. Кто-то ещё до Горация подготовил их для того, чтобы теперь всё это стало каркасом нового здания. Строительство самого здания, по форме напоминающее очередное хранилище, было уже начато, Гораций увидел его неподалёку. Среди сложенных плит верхняя плита засветилась красным светом, затем от неё поползла жирная красная стрелка – это началось прокручивание записанного специально для Горация задания на сегодня. Задания для каждого из строителей составлялись заранее начальником бригады. Как-то несколько лет назад, Горация хотели повысить и предложили ему подобную должность, однако работа управляющего ему не понравилась. Гораций был человеком действия. Он не любил корпеть над расчетами и возиться с бумагами, это было сродни стратегии, а Гораций такие игры не любил. Стань он начальником бригады, ему пришлось бы разбираться с составленными архитекторами чертежами, предстояло бы возиться с планом работ, вычерчивать сетевые графики и изо дня в день составлять задания для каждого из своих подчиненных. Гораций счел такую работу слишком скучной… Сейчас он смотрел, как красная стрелка, проползя от плит к основанию конструкции начатого здания, устремилась вверх. Дойдя до одной из балок на верхнем этаже, она застыла. Гораций принялся за работу.
«Меню», – произнес он.
Для работы Горацию приходилось задействовать все возможности своего тела. Голосовые команды были незаменимы тогда, когда подобно нынешней ситуации руки Горация были заняты управлением настоящими, реальными инструментами.
Откликнувшись на слово «меню» Пространство развернуло перед Горацием длинную панель иконок, обозначающих все доступные ему действия, инструменты и виды работ.
«Рельсы», – отчеканил следующую команду Гораций, указав пальцем руки на одну из тележек, аккуратно стоящих среди прочих. Точка, отмеченная рукой Горация, стала началом прокладывания рельс, конечную точку Гораций поставил рядом со стопкой плит. Замигав ярким красным светом, она дала команду выполнению следующей операции – прямо из колес указанной Горацием тележки выползли намотанные на них гибкие металлические рельсы. Своими шипами надежно закрепившись в тёмном грунте они за пару секунд проложили путь, соединяющий две указанные Горацием точки.
«Тележка», – снова сказал Гораций, ткнув пальцем в ту же самую тележку. Та окрасилась красным цветом. Затем Гораций указал на конец рельс у стопки плит и произнес: «Переместить».
Пустая тележка послушно заскользила по рельсам, плавно остановившись у сложенных плит.
«Руки», – произнес Гораций, вызывая свой излюбленный инструмент. Тут же он почувствовал, как его руки слегка потяжелели, оказавшись как будто одетыми в прохладные перчатки, сотканные из тончайшей металлической нити. Ощущения в ладонях и пальцах обострились. Вынырнув откуда-то снизу за окном показались два многозвенных гибких манипулятора с пятью симметрично расположенными по кругу равного размера пальцами на концах. Разместившись, направившись на зону строительства, они приготовились повторять каждое движение рук Горация.
«Приблизить», – сказал тот, держа манипуляторы прямо перед собой.
Тут же весь вид стройки стал плавно увеличиваться, приближаясь к Горацию.
«Вверх, вправо, вверх, вниз, стоп», – пошагово командовал Гораций увеличением, пока прямо перед ним, между двух манипуляторов не оказался центр верхней плиты. Гораций внимательно рассмотрел её края, за которые собирался ухватиться руками. Между плитами были предусмотрительно проложены бетонные бруски, которые оставляли края самих плит свободными для захвата.