Игра
Шрифт:
– Нет, это не может так больше продолжаться! – отчаянно хватаясь за голову, закричал [N][I][K][0][L][K][А]. – Я не могу так больше, я хочу умереть…
[N][I][K][0][L][K][A] схватился за ружье. ВИЧ успел перехватить его. Команда и так лишилась двоих бойцов, а Великий бой видимо был ещё только в самом начале.
– Только бы больше не было дождя, только бы больше не было дождя. Куда угодно, только не в дождь…, – повторял Лохище2147.
Василий-Васильевич грустно покачивал головой. Гораций молчал.
Известие о новом перебросе пришло неожиданно с пометкой «Срочно!».
– Не раскисать! – успел крикнуть ВИЧ перед очередным выбросом.
И тут же на ребят обрушился шквал огня. Гораций опешил. Взрывы гремели со всех сторон. Бесконечные очереди выстрелов не давали опомниться. Удары наносились то слева, то справа. Никто из ребят не ожидал такого. Никто не успел ни подготовиться, ни достать оружие, ни выпить для бесстрашия докторского напитка, ни проговорить на удачу заветную бадгу. Вокруг всё громыхало. У Горация не было времени разбираться, что происходит. Он понял только одно – их выбросило в центре давно развернувшейся битвы и сейчас надо просто защищаться. Попав в толпу сражающихся, увлекаемый ею, не в силах сопротивляться её давлению и потеряв своих друзей из вида, Гораций вынужден был лицом к лицу встретиться с мотами. Они были повсюду. В первую же минуту Горация сильно ранило. Его нога совершенно отнялась, её то ли разворотило снарядом, то ли чем-то придавило, то ли вообще оторвало, как бы там ни было Горацию некогда было разбираться, что случилось, он только почувствовал, что больше не может идти. Ещё через несколько секунд вся левая половина его тела оказалась парализованной. Все попытки пошевелить рукой, повернуть голову, были тщетны. Пару мгновений спустя Гораций почувствовал появившиеся на его спине горящие, рваные раны. Стоя на одной ноге, до боли сжимая в правой руке автомат, Гораций отчаянно палил в толпу навалившихся мотов. Струящаяся по лбу кровь, заливала глаза. Вокруг на куски разлетались чужие тела. На землю каждую секунду падали сотни убитых, некоторые из них поднимались и снова шли в бой. Это была величайшая битва. Горацию не хватало времени, чтобы взглянуть на карту и оценить её масштабы. Здесь нельзя было опускать оружие ни на секунду. Неожиданно Гораций оглох. Рядом с ним что-то бабахнуло, глаза пронзил синий свет, все звуки исчезли. Гораций понял – это была радиевая бомба. Яркой кометой пронеслась она по небу и упала прямо в самую гущу битвы. Гораций хорошо знал действие этого синего монстра, поэтому он остановился и обреченно опустил оружие. Надо было смириться, сейчас ему предстояло умереть. Лишение слуха было первым проявлением чудовищной мощи радиевой бомбы. После этого по телу Горация пошли сковывающие движения спазмы, а дальше он увидел, как из того места, куда упала бомба, прямо по воздуху стремительно понеслась круговая световая волна. Она поражала всех на своём пути. Проходя сквозь тела солдат, она, казалось вынимала из них душу, заставляя их бездыханные тела безжизненно опускаться на землю. Уже через секунду в радиусе сотен метров от падения бомбы было совершенно безлюдно. Докатившись до Горация, волна подняла его, сильно тряханула и бросила вниз. После этого тело Горация полностью парализовало, движения стали невозможны, в глазах потемнело, зрение и слух упали до нуля. Это была смерть. Гораций полностью потерял связь с внешним миром. Он знал, что смерть после радиевой бомбы является одной из самых длинных и будет продолжаться не меньше пяти минут. Нужно было ждать. Что там будет, когда он очнется и снова окажется в бою, Гораций не знал. Самое неприятное в смерти было то, что до времени воскрешения ничего невозможно было делать. Нельзя было проверить оружие, нельзя было посмотреть карту, нельзя было вылечиться… Любые действия во время смерти были невозможны. Окруженному кромешной тьмой Горацию оставалось только ждать. К такому внезапному появлению их отряда в центре развернутой битвы ребята оказались не готовы. Гораций не ведал о том, какие великие идеи заставили Каволса неожиданно бросить их в самую гущу сражения, но был уверен, что сейчас большинство солдат его взвода, подобно ему самому, убиты. Они были пехотинцами, их не жалели.
Наконец мучительные минуты смерти подошли к концу. Когда Гораций ожил, вокруг продолжалась битва. Во всю громыхали взрывы, трещали автоматные очереди. Гораций лежал на земле. Все его попытки встать на ноги успехом не увенчались. Подняться с повреждённой ногой и парализованным наполовину телом было невозможно.
– Командир, держись! – раздался рядом спасительный голос Враччча+.
Накрывшись своим тоненьким белым халатам, защищающим разве что от мелких случайных выстрелов, он подбирался к Горацию. Достав свои инструменты, доктор принялся за работу. Его руки умело запустили в тело Горация крюк-иглу. Через пару секунд омертвевшие ткани стали пульсировать от поступившего в них лекарства и проделанных врачом манипуляций. Доктор же не останавливался и, искусно орудуя ножом, отсекал от тела Горация всё ненужное. Через минуту дорогостоящие модные мышцы Горация были срезаны и их место заняли добротно сколоченные био-протезы. Доктор всегда выступал за простоту и надёжность, поэтому новое тело Горация работало исправно, хотя и было теперь лишено некоторой своей мужской привлекательности. Но Горацию было уже не до красоты…
Бой продолжался. Вытащив лазерную винтовку Гораций ринулся в толпу мотов. Под сокрушительным градом выстрелов жизни Горация летели одна за другой. Если в прочих боях появляющаяся в глазах краснота, обозначающая ранение, появлялась только изредка, то теперь всё, что видел Гораций было залито сплошным красным цветом. Но Горацию, можно сказать, везло. Он получал только смертельные ранения, от которых умирал сразу. Понадобись ему помощь врача, вряд ли тот бы успел подоспеть к нему так быстро. Враччч+, находя по своей карте разбросанных по полю солдат их взвода, был где-то далеко.
Продвигаясь вперед под шквалом разрывающихся снарядов, Гораций неожиданно уткнулся в торчащий из земли гигантский металлический обломок военного корабля. Здесь можно было передохнуть. Стенки обломка защищали теперь Горация от лавины выстрелов. Гораций перевел дух и огляделся. Этот чудовищный полигон, на который так неожиданно был выкинут отряд Горация, был ни чем иным, как планетой Марс. Хорошо знакомые красные марсианские горы виднелись на горизонте, а под ногами хрустела колкая оранжевая пыль. Взглянув на карту, Гораций ужаснулся масштабам развернувшейся здесь битвы. Около миллиарда мотов и более семисот миллионов алливийцев бились друг с другом. Никогда ранее, ни в одной игре Гораций не встречал такого размаха. Пустынные, выжженные солнцем марсианские территории с каменистой почвой и отсутствием какой-либо погоды как нельзя лучше подходили для проведения масштабных сражений. Осознав, что стал участником нечто грандиозного, приободрившись, взяв в руки огнемет, Гораций снова кинулся в бой. Его охватил настоящий азарт. Поняв, что выжить в такой мясорубке ему не удастся, Гораций обрел настоящее бесстрашие. Он больше не переживал по поводу количества оставшихся у него жизней, не беспокоился о получаемых ранениях, не надеялся на помощь друзей, а просто наслаждался игрой. Число уничтоженных им мотов неуклонно росло. Гораций высветил его прямо перед собой на экране шлема и наблюдал, как оно неуклонно растет. Скоро Гораций возликовал! Ни в одной из игр, ни в каком другом бою, ни в каком-либо прочем сражении он бы не смог за пять минут уложить столько врагов. Гораций понял, что все предыдущие его «мирные» игры были всего лишь жалкой разминкой перед этим огромным, по настоящему Великим боем.
На полигон прибывали новые силы. Видимо командиры решили вот так, в одном сражении, выяснить исход Великого боя. В небе пронеслись бомбардировщики, но пока не тронули тех, кто был внизу. Увлеченные своей собственной игрой там, наверху, самолеты безжалостно крушили друг друга.
Глядя на всё прибывающую технику мотов, на её поражающее воображение количество, воодушевление Горация стало спадать. По карте он увидел, как моты, пригнав на полигон танки, готовятся пустить их против пехоты. Алливийцы в ответ готовили противотанковые орудия, которые без разбора будут крушить как чужих, так и своих. Это Горацию уже совсем не нравилось. Сражение принимало всё более угрожающие масштабы, в которых усилия одного пехотинца уже не значили ничего, а ценность его жизни опускалась до нуля. Из этого боя надо было выбираться, Горация уже и так изрядно потрепало. Спрятавшись за случайно попавшийся ему на пути искореженный обломок какого-то орудия, Гораций по карте принялся искать друзей. Оказалось, что их разбросало порознь. Гораций не мог посмотреть, сколько оружия и жизней осталось у каждого из них, но, судя по тому, что обозначающие его солдат на карте точки ещё продолжали двигаться, все его ребята были пока ещё живы. Изредка до Горация долетали их сообщения, но по всему было видно, что им сейчас не до разговоров. Горацию надо было спасать свой отряд. Он отправил запрос Каволсу с просьбой перейти его ребятам на другой полигон. Резкий отказ Каволса заставил Горация крепко выругаться и снова отправиться в бой. Но как только он вылез из своего укрытия и поднял глаза, то тут же присел и в страхе спрятался обратно.
Он увидел санарионов. Их покрытые твердым панцирем шестиногие двадцатиметровые тела, выделяясь из толпы. Они приближались. Это было совсем уже нечестно. В этом бою не соблюдались никакие правила. Выставлять санарионов против обыкновенных пехотинцев было верхом беззакония. Санарионы были самой могучей расой, и одного взгляда её представителя было достаточно, чтобы обычный человек лишился десятка жизней. Санарионы обладали чудовищно высоким уровнем магии, а их тела были созданы специально для войны. Рождающиеся уже с оружием внутри себя, санарионы никогда не опускались до уровня людей. Будучи практически не уязвимыми они всегда сражались только с равными им по силе триметривитами, бизонами и ондорами. А тут… Уничтожая всё живое на своём пути, санарионы стремительно приближались…
– Санарионы! Прячьтесь! – прокричал Гораций своим ребятам.
А в следующее мгновение его уже поразил санарионский яд. Смерть от магии санарионов была мучительной. Мало того, что длилась она больше десяти минут и отнимала сразу восемь жизней, так ещё при этом в теле появлялось неприятное жжение, а после воскрешения человек всё равно оставался парализованным и абсолютно беспомощным.
«Это просто издевательство!» – думал Гораций, снова погружаясь в темноту.
Шансов на спасение не было. Моты выставляли свои самые мощные войска, а алливийцы для чего-то берегли силы. Оставалось надеяться только на чудо. Если бы Гораций верил в бога, то с удовольствием бы сейчас помолился, но в бога он не верил, поэтому стал произносить про себя единственные слова, которые знал: «О, все идущие в бой, да сомкнем наши ряды, да поднимем наши знамена…» А ещё Гораций вспомнил Миринду…
Когда Гораций очнулся, то вместо разрывающихся снарядов и толпы мотов увидел белые стены лазарета. Чудо всё-таки произошло.
Это Враччч+. Он добился того, чтобы их немногочисленному отряду разрешили покинуть поле боя на десять минут для лечения. Жизни и здоровье ребят были на исходе, и командование, видимо, решило разрешить лечение для повышение боевой эффективности взвода. Сейчас все они находились в абсолютной безопасности, вдали от боя. Враччч+, отказавшись от помощи больничных докторов-волонтеров, занялся лечением сам. Он быстро привел в норму Горация. Одной инъекции какого-то изобретенного доктором раствора было достаточно, чтобы тело Горация вновь обрело чувствительность и к нему вернулась подвижность. Остальным ребятам пришлось хуже. Моложу снесло полголовы, у Путча*** был раздроблен позвоночник, Лохище2147 лежал без ног. Василий-Васильевич сильно обгорел, Гораций с трудом узнал его. [N][I][K][0][L][K][A] был насквозь испещрен сотней осколков, теперь любой выпущенный в него выстрел был для него смертельным. Число оставшихся у ребят жизней было чудовищно малым. Почти невредимым остался только Враччч+. Прикрытый своим мистическим белым халатом с красным крестом на рукаве, врач и на войне оставался врачом, где даже моты, в случае чего, надеялись на его помощь.
Пока доктор колдовал над телами друзей, взгляд Горация привлекли появившиеся в их палате девушки в коротеньких белых халатах. «Надо же, даже на войну они пробрались», – подумал Гораций. Сегодня эти девчонки выдавали себя за медсестер, и будь у друзей Горация хоть немного побольше сил и времени, они бы с удовольствием воспользовались их услугами. Узенькие халатики шумных красавиц игриво распахивались, при каждом их движении, обнажая уголки молодых, здоровых тел, а забавные медицинские колпачки на головах, придавали облику девчат чистоту и невинность. Смотрелись они премиленько, но здесь была война. Хлопая шлюх по задницам, Враччч+ быстренько выпроводил их за дверь и снова принялся за работу. Времени оставалось немного.