Игра
Шрифт:
— Вы слышали. Вы состоите в заговоре против английской короны вместе со своим отцом?
Катарина опешила. Ей бы в голову не пришло, что ее могут обвинить в заговоре… в измене!
Нет! Ваше величество, как только вы могли подумать такое!
Елизавета оглядела Катарину с головы до ног.
Если Владыка Морей встречается ночью с Джеральдом Фитцджеральдом и при этом присутствует дочь последнего, я должна предполагать самое худшее.
Катарина приоткрыла рот и невольно взглянула на Лэма. Он был совершенно спокоен. Этот болван
Владыка…я хочу сказать, Лэм О'Нил, захватил меня в море. Он встретился с моим отцом, чтобы потребовать выкуп, и ничего более! Уверяю вас! — Катарина вспыхнула, потому что солгала — и на этот раз королеве Англии!
Королева не спускала глаз с Катарины.
Но для чего еще вы сами были там, если не для того, чтобы замыслить измену?
У Катарины кровь отхлынула от лица. Она отчаянно пыталась найти какой-нибудь правдоподобный ответ.
Я его упросила… я шесть долгих лет не видела отца!
Елизавета продолжала разглядывать Катарину. Незаметно было, чтобы ее взгляд хоть немного смягчился. Потом она повернулась к Лэму.
Это верно, мошенник? Он улыбнулся.
Я захватил французский торговый корабль, даже не помышляя о таком призе, ваше величество. И вам наверняка известен обычай морей. Добыча принадлежит мне. Я отправился к Фитцджеральду требовать выкуп, ничего более.
Катарина переводила взгляд с чуть заметно улыбающегося Лэма на королеву, губы которой оставались плотно сжатыми.
Это совершенно неправдоподобная история. — В голосе королевы слышалось предостережение.
Лэм блеснул обаятельной улыбкой.
Леди умеет настоять на своем и быть убедительной. Я не видел большого вреда в том, чтобы она сопровождала меня к своему отцу.
Королева уставилась на него.
— А ей был нанесен вред, Лэм?
— Почти никакого. — Он склонил голову.
Катарина все еще не оправилась от ужаса и не была уверена в том, что Лэму удалось отвести обвинение в заговоре. Кроме того, она ничего не понимала. Что здесь происходит? Может подумать, что королева знает Лэма, что она даже чуть-чуть благоволит к нему. Но этого не может быть, ведь Лэм пират.
— Ваше величество, мне не нанесли вреда, — быстро сказала Катарина. — О'Нил говорит чистую правду, и я умоляю вас меня освободить.
Елизавета повернулась к Катарине, которая слишком поздно осознала, что вмешалась в их разговор.
Вы защищаете этого человека после всего того, что он с вами сделал?
Катарина вспыхнула.
— Ваше величество, я девственна. Он оставил мне мою невинность, и за это я ему благодарна.
— До чего вы благородны, — вполголоса произнесла королева, обращаясь к Лэму. — Но ваша репутация основана не на благородстве и не на мягкосердечии. — Она обратилась к Катарине. — Вы его защищаете.
Нет! — выкрикнула Катарина. — Он не нравится мне, нисколько не нравится!
Елизавета мрачно поглядела на нее, словно не веря ни единому ее слову.
— Он похитил меня, когда я возвращалась домой, и ясно дал мне понять… — Катарина вдруг смолкла. Она не могла заставить себя сказать все правду, сказать, что Лэм намеревался сделать ее своей любовницей.
— И что же этот мошенник дал вам ясно понять? — требовательно спросила королева.
От ее резкого тона Катарина вся съежилась
Язык проглотили? — воскликнула королева. — Отвечайте!
Катарина страшно побледнела. Она была не в силах произнести ни слова.
Лэм выступил вперед и спокойно сказал:
Я попросил леди Фитцджеральд стать моей любовницей. Поскольку у нее нет покровителя, я с радостью возьму эту роль на себя.
Королева, только мельком взглянув на Катарину, холодно уставилась на Лэма и произнесла:
— Вы нисколько не изменились, Лэм. Но ваши пиратские манеры становятся чересчур наглыми.
— Я искренне сожалею, если причинил вам неудобства, — сказал Лэм.
— Вот уж в чем я сомневаюсь! — воскликнула королева. — Выходит, вся эта затея была только игрой? Требовать выкупа, зная, что он не может быть уплачен, удовлетворить желание молодой девушки повидать отца и, когда с этим будет покончено, сделать ее своей любовницей?
— Ваше величество, всем известно, что я заядлый игрок. Он склонил голову, в углах его рта играла улыбка. — Неужели кто-то мог бы найти возражения против такой игры? Уж точно не Фитцджеральд, который сейчас в опале. И не брат Катарины, которому всего два года. Конечно же и не ее мачеха, которой не нужны соперницы в собственном доме.
Катарина заморгала. Она впервые услышала о своем маленьком брате. Королева встала.
Негодяй! — Видно было, что она в ярости. — Мы возражаем! Вы зашли слишком далеко в своих играх! А эта ваша затея вызывает подозрение! Наглый мерзавец!
Лэм резко выпрямился и громко сказал:
Я бы никогда не стал замышлять измену против вас, Бет.
Катарина испугалась, решив, что теперь Лэма немедленно бросят в Тауэр за столь неуважительное обращение к королеве.
Елизавета широко раскрытыми глазами жестко уставилась на Лэма, обдумывая его слова. Лэм оставался неподвижен.
Вы зашли слишком далеко, О'Нил, — наконец повторила она. — И мы сомневаемся в том, что вы не сделали это намеренно. Вашей наглости следует преподать скорый и запоминающийся урок. Вы не имеете права хватать все, что вам заблагорассудится, не заботясь о наших интересах. Фитцджеральд может быть в немилости, но его дочь — наша подданная, да еще только что из монастыря. Она не может быть призом для таких, как вы. Вы потеряли чувство меры, но я очень надеюсь, не настолько, чтобы вступать в заговор с Фитцджеральдом.