Игра
Шрифт:
Арнав.
Я вел Кхуши за руку, ощущая, что ей нужна сейчас моя поддержка, и размышлял. Какого черта надо Заре? После того, как я разорвал все договоренности с ними два года назад, Зара еще примерно год забрасывала меня деловыми предложениями, в которых предусматривались весьма выгодные условия для моей компании. Но… кто раз предал – предаст и дважды. Я не собирался ни при каких условиях менять свое решение – не иметь дел с семьей Капур. На удивление, Зара не искала личных встреч, а тут, со дня триумфа моей золотой рыбки – я бросил очередной восхищенный взгляд на жену, погруженную в какие-то неприятные, судя по складочке между бровей, раздумья – Зара с завидной регулярностью появляется в моем окружении и ведет себя крайне непонятно. Какие-то странные поползновения, как у отвергнутой любовницы, которой она никогда не была, и быть не могла! Я снова посмотрел
====== Глава 32. Загородный клуб “Sky Fall”. Гармония. ======
Кхуши.
Я погрузилась в свои мысли, из окружающего пространства воспринимая только руку Арнава, которая крепко держала мою. Я интуитивно понимала, что Заре нужен Арнав. И почему-то не сомневалась, что эта женщина способна на все, что угодно, чтобы достичь своей цели. Мне было и страшно и зло. Размышляя об этом, я посматривала на мужа, сжавшего губы и молча ведущего меня в предоставленный номер. Постепенно мысли переключилась с Зары на то, что происходит у нас с ним.
«Не отдам!» – внезапно, резко, уверенно пришла мысль. Он любит меня, он сам сказал. Не отдам своего мужчину. Наши проблемы, невыясненная причина ненависти имеют значение только для нас, внутри наших отношений. А Зара… да и любая другая… это не повод забираться в кокон и хмуро смотреть, как мое счастье пытаются отобрать. Не повод отступать в сторону, жалея себя, не веря в него, в очередной раз позволяя слезам провожать свою мечту. Да, я привыкла, я готова отдавать свое ради блага других. Но других – любимых. А их перечень очень и очень невелик. Родители, тетя, сестра, немногочисленные подруги. А чужие – извините, не отдам. Только если… если уйдет это чувство из его сердца, если он все-таки сможет превратить любовь в ненависть. Я внезапно поняла, насколько легко, не сомневаясь, я приняла его любовь, поверила в нее, как будто знала об этом давно, чувствовала сердцем взаимность наших чувств. Любовь и ненависть. Я катала во рту эти слова, словно два шарика – один теплый, гладкий, другой ледяной, колючий. Ненависть и любовь. С Арнавом я бороться не стану, это его прерогатива выбрать главное в его жизни чувство – свет или тьму. Но никто другой, никому, никогда, не отдам!
Приняв для себя такое новое и смелое решение, я внезапно успокоилась. Как раз тогда, когда мы подошли к предоставленному нам на время праздника номеру. Арнав отпустил провожатого, и распахнул передо мной дверь. Я все еще не смотрела на него, и он мягко перехватил мое запястье, останавливая уже в комнате и поворачивая к себе.
– Все в порядке? – всматривался Арнав в мои глаза, как будто пытаясь найти что-то… но что? Второй рукой он осторожно коснулся моей щеки, и я с удовольствием закрыла глаза, наслаждаясь мимолетной лаской.
– Все хорошо. – Я улыбнулась тепло и искренне, вглядываясь в потемневшие глаза мужа, наполненные заботой и… и любовью. Мой мужчина – я знаю, я верю.
– Не трусь, Кхуши! – приказала я себе, делая шаг к Арнаву и обнимая его за талию. – Только не трусь! – прикоснулась поцелуем к колючей щетине на подбородке. Касаясь влажными поцелуями его шеи, щекоча теплую кожу языком, спустилась к ямочке у ключиц, уже не уговаривая себя не бояться, ведомая любовью и горящим желанием утвердить свое право на этого мужчину – сильного, властного, противоречивого, как сама стихия. Крепкие руки скользнули на талию, перехватывая инициативу, делая телесный контакт плотнее, губы нашли мои, требовательно и жадно впиваясь поцелуем. Чувства перехлестнули через край, сметая здравый смысл, пытавшийся шептать – не время, не место… Медленно, о как медленно его руки скользили по моему телу, снимая платье. Так же медленно я снимала с него пиджак, расстегивала рубашку, растягивала удовольствие,
Все изменилось, закручиваясь вихрем, отодвигая негу, умножая жажду, когда тела освободились от одежды, когда соприкоснулись. Арнав подхватил меня на руки, нетерпеливо опуская на кровать, жадно лаская, не оставляя ни дюйма тела без поцелуя, горячего, жадного. Я раскрывалась навстречу вся, притягивая его ближе, не сдерживая стонов, вырывавшихся от движений его языка на моей груди, животе, бедрах. Стискивала его плечи до боли в пальцах, наслаждаясь, не стесняясь, самой интимной лаской, зарываясь пальцами в волосы, бесстыдно притягивая еще ближе. Осторожно коснулась твердой плоти кончиками пальцев, поглаживая, желая подарить то же наслаждение, что давали мне его ласки. Впивалась ногтями в спину, когда он входил в меня, перехватывая губами мой горячечный шепот – пожалуйста… пожалуйста… жадно подавалась навстречу каждому мощному толчку, желая ощущать его еще глубже, еще плотнее… скользила языком по его груди, прикусывая кожу, наслаждаясь ее солоноватым вкусом… вскрикнула от острого, яркого, прекрасного, сжимая его в объятиях как в первый раз… как в последний раз…
Арнав.
Как же я наслаждался этими моментами… когда Кхуши сама тянулась ко мне, желая заняться любовью, сама… делала робкие шаги. Это сводило с ума, разжигая желание в сто крат сильнее любой другой, опытной, тех, что раньше. Даже мысленно я не хотел договаривать. Никого не было до нее, ничего не было до нее. Отголоски, не больше. Ее невинные ласки мучали меня, но я терпел, сколько мог, позволяя ей проявлять инициативу. Терпел, прикусывая губу, чтобы не сорваться, не взять ее там, у порога комнаты, когда она первым поцелуем коснулась меня. Терпел, приучая любимую к себе, расслабляя и возбуждая ее, чувствуя дикое напряжение и почти болезненную пульсацию члена, когда она несмело коснулась его пальчиками, проводя по всей длине, смелея с каждой секундой. Не выдержал сладкой пытки, боясь сорваться, кончить, не дожидаясь ее – легонько оттолкнул ее руку, входя резко, глубоко, заглушая стон поцелуем…наслаждаясь ее отзывчивостью, горячечностью, желанием, выдохом-стоном на пике чувств – Арнав… шепча в ответ ее имя в приливе невероятного оргазма.
… Это входило в привычку… переплетать пальцы рук после близости, лежать рядом близко-близко, слушать стук сердца и ловить успокаивающееся дыхание. В самую любимую в мире привычку.
– Кхуши.. – позвал я ее, накрывая скользящие по моей груди пальчики свободной рукой.
– М? – отозвалась она расслабленно, поднимая глаза к моему лицу, даря мне все-таки еще чуть смущенную улыбку.
– Я, конечно, не против провести с тобой весь день в кровати, – усмехнулся я, наблюдая за алеющими щечками, – но раз уж мы приехали сюда на весь день и вечер, то, может, отложим продолжение наших игр на потом? – прошептал я ей на ушко, попутно прикусывая его мочку и наслаждаясь сорвавшимся с ее губ стоном. – Ты когда-нибудь каталась на лошадях? – Она отрицательно мотнула головой. – Хочешь? – не удержавшись от искушения, провел кончиками пальцев по губам, спускаясь на шею, ложбинку груди, живот… дрожь ее тела под моими руками отдавалась пробуждающимся желанием снова наслаждаться ее телом, наплевав на Вишала и Кейт, на гостей, на то, где мы… Кхуши ловко вывернулась из моих рук, вскочила с кровати, попутно подхватывая и накидывая на себя плед.
– А правда можно?! – глаза сияют таким детским предвкушением праздника и удовольствия, что я только киваю головой, наслаждаясь ее горящими глазами.
Стук в дверь прервал нашу идиллию.
– Ваши вещи, мистер и миссис Райзада, – голос посыльного из-за двери оповестил о доставке нашей одежды. Неспешно одевая рубашку, я наблюдал за отчаянно пытающейся спрятать свою наготу женой.
– Тшш…положил я руки ей на плечи. – Он не войдет. – Подхватил бумажник, доставая мелкую купюру для посыльного, и приоткрыл дверь. – Спасибо, дальше мы сами. Дождавшись, пока довольный полученными чаевыми слуга отойдет от двери подальше, вкатил стойку с нашими вещами в комнату.
Кхуши уже пришла в себя и в задумчивости склонила голову, осматривая наряды.
– Арнав, мне одеть красный костюм? – наконец оповестила она меня о своих сомнениях.
– Именно для этого я его выбирал, – кивнул я, снимая футляр с нарядом и передавая его жене. – Тебе очень идет мой любимый цвет, – улыбнулся я ей одними глазами, охватывая всю, целиком, впитывая ее красоту.
Она расцвела в ответ улыбкой, как солнышко, выхватила у меня футляр, попутно чмокнув меня в щеку и шепнув «спасибо», и умчалась в ванную комнату.