Игра

Гуйда Елена Владимировна

Темный принц поджал губы.

– А теперь, едва выветрится хмель из твое пустой головы, подумай, как можно взять за жабры первого советника короля Вернарии, имея в женах его дочь? – сказала Тартейя, отставляя пустой стакан на столик.

Темный принц устало закрыл раздраженные дымом глаза.

– У меня другой вопрос: «Зачем?»

***

Со смотровой башни королевского дворца, открывался вид на весь Седмелен. Укутанный снегом. Чадящий серым дымом из печных труб. Врезающийся в величественные силуэты гор. Под натянутым

пологом синего чистого неба с золотым глазом солнца.

Он был не такой, каким мне доводилось видеть его доселе. Беспокойный, словно потревоженный муравейник.

Все от мала до велика обсуждали сейчас одну новость – отказ короля Тегдарда Смелендерского от трона.

Видят боги, я не могла ни понять, ни осознать столь внезапного его решения.

Как и Сельми, которую сейчас провожали да кареты, запряженной четверкой лошадей. Едва держащуюся на ногах бывшую королеву Смелендера подпирало две фрейлины-вернарки. Одна из них Мариила, вторая – Бенерисса. О! Как она негодовала. Откуда и силы взялись? Кажется, вот только лежала чуть живая, а через миг уже била все, что под руку попадется. В том числе и своего венценосного мужа.

Сейчас она шла, гордо вскинув голову. Словно это все было не с ней. И только один единственный, полный злобы, ненависти, взгляд, брошенный на серые стены замка, выдал все ее чувства.

– Что теперь будет? – задал вопрос Тим, на который никто не мог дать однозначного ответа.

Что будет? Я не знала. Не понимала.

Тонкие нити неведомого кукловода обрывались, складывая куклы, бесформенной грудой. Или поднимали их выше над остальными. Кем он был? Мастер Наахар? Духи, вышедшие из темного источника? Или может кто-то еще? Боги? От этих мыслей ломило виски. Хотелось к ним прижать пальцы, чтобы они перестали метаться, выбивая барабанную дробь. Но так и оставалась, неподвижно стоять.

– Коронация, Тим. – наконец проронила я. – Моего мужа и моя.

– Не слышу радости в твоем голосе.

А чему радоваться. Вот уже две недели я не видела того, чьей женой стала. И с каждым днем, каждой минутой, все больше понимала, что боюсь его встретить. Посмотреть в глаза.

– Лорд де Нарен, я боюсь, что Вам не пойдет на пользу суровая погода Смелендера. – раздался позади голос, который я и хотела и в то же время боялась услышать.

Тимилу не нужно было повторять дважды. Он коротко поклонился тому, кто стоял за моей спиной, потом мне, и быстрым шагом удалился. И по мере того, как стихали его удаляющиеся шаги на меня накатывала паника.

– Увижу его еще раз рядом с тобой – разорву на месте. – сказал мой муж неслышно приблизившись и коснувшись дыханием моих, растрепанных ветром волос.

Я молчала. Или даже не дышала, закусив губу.

Он не прикасался ко мне. Но я чувствовала его тепло, согревающее спину. Наслаждалась его запахом мороза и гор. Мне хорошо было вот так молчать рядом с ним. И все же:

– Что теперь будет, Рин? – задала я вопрос, на который еще минуту назад сама не смогла найти ответа, и малодушно закрыла глаза, страшась ответа.

Он мучительно

долго молчал. Настолько долго, что сердце пропустило несколько ударов.

– Весна, Миели. – сказал он наконец, склоняясь к моему уху. – Ты чувствуешь ее запах? Он уже разливается в воздухе, щипает в носу. Он дарит нам веру в то, что все можно снова начать сначала. С чистого листа, молодого ростка…

Я проглотила густой ком в горле.

– Думаешь получится?

– Думаю, что нет. Но кто мешает нам на это надеяться?

Глава 31

Кабинет лорда Наахара утопал в полумраке. Он сидел за столом, уложив голову на сцепленные пальцы, и смотрел на облизывающееся пламя в камине. Все случилось так, как он того хотел.

Его девочка. Его Миелисандра. Или как назвала ее мать Шианна. Он никогда не любил это имя. Принцесса Аделия была слишком светла и сентиментальна. Даже имя дочери дала, памятуя о покойной королеве матери. За свою наивность и поплатилась.

Мастер Наахар скрипнул зубами и в такт выплеснувшейся злости, взмыло пламя в камине. Плюнуло искрами в гудящий дымоход.

Ренеайя.

Она знала куда бить, так чтобы свалить его с ног. Бить именно туда, что еще тогда молодой, но уже знающий чего хочет, Редхард старался искоренить в себе. Он раз за разом повторял себе, что не существует любви. Убеждал себя в этом. И порой даже получалось. Но один взгляд на юную Дель и все его труды рассыпались, тлели от одной чуть смущенной улыбки.

Королева Вернарии видела то, чего он сам старался не замечать. И не стесняясь воспользовалась его слабостью.

Любовь – это слабость. Порок для того, кто играл в дворцовые игры. Она делает уязвимым, того кто ставит жизнь на кон в этой игре. И он начинает бояться. А любовь становится его гибелью.

И когда Дель. Его светлая маленькая Дель, ушла из жизни, он запретил себе проявлять хоть малейшую слабость. Но не смог отказать себе в такой сладкой, пьянящей и дурманящей мести.

Лорд отомстил Ренеайе за свою женщину. Одного за другим забирал ее детей. И после и жизнь собственно королевы Вернарии. Сейчас он жалел, что она не видит во что превратилась ее дочь. И все же успокоения это не принесло. Столько лет прошло, а его сердце до сих пор разрывается, когда он, закрывая глаза, вспоминал свою принцессу.

Его дочь так на нее похожа. Такие же зеленые глаза, те же рыжие волосы… Год за годом он смотрел, как она, взрослея становиться точной копией матери.

Что ж, в чем то он понимал ведьму, столько лет к ряду служившую ему. Оберегавшую и наставлявшую Темного короля Смелендера. Наступающей раз за разом на горло собственной гордости. Для таких, как они, нет ничего ценней собственного потомства. И ради него они готовы на все. Когда-то он расскажет своей девочке об этом.

Он хорошо помнил тот день, когда увидел в клетке девочку с такими же зелеными глазами, как у его Дель. И ту злость, ярость, ненависть, которая выжигала его изнутри.