Играть, чтобы проснуться
Шрифт:
— Да, тебе сложно. Но каково мне? Всю жизнь пытаюсь тебя удивить, чтобы ты вновь начал мне говорить про то, что я не прав? А знаешь что? Мне нравится жить в лесу! Да, грабить людей — это по мне!
С этими словами Мирон подпрыгнул ровно вверх, наклонил тело в направлении брата и, оттолкнувшись от дерева, прыгнул на Мирака, схватил его, и они покатились по земле, борясь, избивая друг друга и плача. Чуть меньше минуты продолжалась братская дуэль — похожая на ту, которая происходит, когда мальчики не могут поделить пульт от телевизора. В конце концов, Мирак превратил тело в дым и прекратил драку. Он отлетел недалеко,
— Так мы не выясним, что делать дальше, только выплеснем гнев. Выпей зелье лечения, чтобы убрать следы драки, и пойдем в лагерь. Скоро должны прийти Лион с Люмриком. Надо поговорить с Эриком… И снять с него ошейник, — Мирак вновь испарился, оставляя брата в одиночестве.
Мирон через минуту привстал, вытер слезы и долго еще стоял на коленях. Наконец он достал из кармана зелье, выдернул пробку зубами, выплюнув ее, отхлебнул, не отрывая глаз от земли, и выкинул почти полную склянку куда-то далеко. Через минуту полного молчания он закричал. Поднял вверх голову, вытянул тело в направлении неба, расставив руки в стороны, и закричал снова. На весь лес разнесся его крик. Мирак, находящийся уже в лагере, почувствовал, как по телу идут мурашки. Снова сердце громко стукнуло, будто упало куда-то. Стало тяжелее, и эта тяжесть обрушилось сквозь все органы на дно организма. На секунду он испугался за брата. А может быть — самого брата.
Лион шел рядом с гоблином. Тот уже все знал, но никак не мог принять это. Пытался объяснить себе иначе. Выходило у него скверно. Что бы он ни пытался придумать, приходил к одному выводу: смерть Цинбора была справедливой, и даже будь он здесь сейчас, Люмрик сам казнил бы его несмотря на братскую любовь. Смерть отца лежала именно на его плечах. Не Курло и не Джейк не были виноваты в гибели Норина. Джейк… он причинил Люмрику много боли. До сих пор он не мог простить его за убийство отца и вождя. И не хотел. Он желал отомстить. Новый вождь и скорбящий сын не мог размышлять иначе. Не мог оставить ненавистного орка с бьющимся сердцем.
Гоблин теперь пропах алкоголем. Он не напился, как хотел, но вылил на себя почти всю бутылку, пытаясь пить лежа. Нож он оставил на полу, там же, где уронил его. Теперь вождь не чувствовал себя безопасно в этом обществе. Он надеялся, что атмосфера вокруг будет способствовать возобновлению его доверия к игрокам. Однако доверять Лиону теперь было трудно. Даже учитывая, что он объяснил смерть Цинбора, а также прощение Курло и Джейка, Люмрик не мог принять тот факт, что они останутся живыми, а его брат — нет. Лион уже попросил за принца Черных саламандр. Люмрик и без того не собирался его убивать. Умереть — это было бы слишком легко для него. Он должен испытать страдания. Раскаяться. А если не раскаяться, то страдать дальше. «Хотя… страдать он будет все равно», — решил Люмрик.
Лион все это понимал. Похлопывая иногда по плечу теперь уже не сопротивляющегося гоблина, который верхом на ловкаче оказывался чуть выше человека, он шел в сторону поляны.
А там, заметив пару издалека,
Подошедший Джейк не скрывал недопонимания:
— Как вы это пьете?
Лаки молча налил еще один стакан и протянул орку. Тот резко выхватил стакан и сделал один глоток. Почавкав, словно гурман, он понюхал жидкость и вновь отхлебнул, но на этот раз побольше.
— Неплохо. Очень неплохо.
Люмрик смотрел на Джейка, не скрывая желания задушить его немедленно. Он еще думал, как бы ему навредить, но понимал, что Лион, Лаки и другие в компании не оценят этой смерти. Убить Джейка нужно было незаметно. Но своими руками.
Мирак, резко появившийся за их спинами, подтвердил слова орка:
— Охренительно неплохо! Как называется эта блевотно-болотная жижа?
Призрак рассмеялся, а вместе с ним и все остальные. Мирак так старался не казаться грустным из-за ссоры с братом, что в своей деланной живости даже перегибал палку. Хоть это и было заметно, однако причину такого поведения призрака было сложно угадать. Поэтому все списали его излишнюю экспрессивность на неожиданно хороший вкус напитка. Даже Люмрик улыбнулся краешком рта и, проведя ладонью по щетине, ответил:
— Гоблинская настойка, — и, предвосхищая вопрос парня, молодой вождь добавил: — Ингредиенты — секрет.
Просмеявшись, маг посмотрел на Тину, сидящую на опустевшем из-за нее краю стола. Она жевала очередной кусок какого-то мяса. Лион взял два стакана с настойкой и подошел к ней. Присев рядом на скамью, он спросил:
— Почему ты не со всеми?
Подняв глаза и встретившись с его глазами, девушка испугалась, а потом еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Лион был падок на женщин и раньше. Сейчас, когда у него уже никого не было, он сильно хотел хотя бы просто пообщаться с девушкой. При этом он понимал, что Тина — часть команды, а значит, нельзя заводить даже минимальные отношения с ней.
— Я просто здесь почти никого не знаю, а Джейк со мной одной быть все время не может.
— Давай я с тобой пообщаюсь, — сказал Лион, улыбаясь по-доброму.
— С этой фразы редко начинается интересный диалог, — девушка усмехнулась, чуть смутив парня.
«Какая интересная мимика…» — подумал маг и, сделав глоток, ответил:
— Верно. Но все же мне интересно, почему ты пошла с нами, — тут он, наконец, обратил внимание на стакан, который дал ей. — Попробуй. Не смотри на внешний вид, попробуй на вкус. Снаружи другое, нежели внутри. С игроками и нипами то же самое!
Девушка взяла стакан и, не морщась, отхлебнула. Даже такой большой и сильный орк, как Джейк, боялся, когда пил эту жидкость. Девушка же к алкоголю относилась легко, будто не боялась ничего и никого. «Она как будто относится ко всему… как к игре», — подумал маг. Поставив пустой стакан на стол, Тина сказала:
— Неплохо.
Лион усмехнулся, не отрывая глаз от стакана:
— Что же дальше не пьешь?
— Ну так ты еще подлей, — Тина на глазах становилась смелее. Такой же смелой, какой ее встретил Лаки.