Играть, чтобы жить. Книга 5. Битва

Рус Дмитрий

Постепенно все угомонились, народ вернулся на койки и диванчики. По внутреннему времени склепа сейчас ночь, через сорок часов — намечается всеобщий террор-рейд к амерам, чьи звездно-полосатые уши торчали за половиной негатива происходящего в ру-кластере.

Петардой бахнул портал — для ночного времени явление исключительное. Кто-то в реале не мог подождать десяток секунд? На выкрашенной желтой краской активной зоне вспухла арка переноса, из-за цветастых занавесок действия торопыг прокомментировали приглушенным матом.

Аналитик,

Кирилл, Младкор — братва!

— Командир, оклемался, бродяга! А возмужал-то!

Очередные наивные попытки наставить синяков на мои плечи не увенчались успехом.

Затем заговорил посерьезневший Аналитик:

— Глеб, у нас все по плану, через семь минут очередной рейд. Вещей требующих твоего внимания хватает, но из экстраординарного…

Он замялся, и мне пришлось его подбодрить:

— Что там, не телись?

— Кремень! Кланлид «Несущих Свет»… Он стучался по всем каналам, искал на тебя прямой выход. Потом решил что мы его динамим, и пополз…

— В смысле — пополз?!

Андрей беспомощно оглянулся.

— Глеб, это надо видеть… Прыгнем? Он у Дальнего Поста, рядом с Тянь-Лунем. Туда есть кастомные свитки портала.

— Ну давайте слетаем, раз все так серьезно…

По каменному наждаку дороги на коленях полз человек. Его руки царапали собственное лицо и молитвенно тянулись по направлению к Первохраму. В Друмире невозможно причинить себе урон, но ему БЕСКОНЕЧНО хотелось страдать, истязать свое тело, дабы показать истовую силу веры и готовность пойти на что угодно ради призрачного шанса на чудо.

И мир прогнулся. Кровавая дорожка стелилась по камням, сквозь разлохмаченное мясо сверкала кость, свисали с лица ошметки разорванных щек.

Глаза Кремня светилось мольбой и детской надеждой.

Мы стояли шокированные, не в силах сдвинуться с места, и молча глядели, как истерзанный старик приближается к нам. Именно что старик. Сквозь черты сурового кланлидера с атрофированными лицевыми мышцами, явственно проступил образ усталого деда.

Кремень дополз до наших ног. Трепещущее в красном секторе здоровье тупо проигнорировало попытку добросердечного Аналитика отлечить его свитком.

Бухнувшись лбом о камни и украсив их алыми брызгами кланлид взмолился:

— Первожрец! К тебе взываю! Отдам все, что у меня есть, буду вечным и усердным рабом! Об одном молю!

Я попытался поднять его на ноги, однако, несмотря на всю новоприобретенную силу, не смог оторвать молящего от матушки-земли.

— Да встань же ты, что случилось?!

Кремень взглянул на меня бесцветными глазами полными мутных слез:

— Твой аукцион! О принудительном срыве! Умоляю, помоги! Внучка у меня, после теракта на Водоочистных Сооружениях — одна осталась из всей семьи! Да и то — парализовало ее полностью, даже моргать не может — глаза капельница увлажняет…

Я вздрогнул —

страшные события лета тридцать второго помнили все москвичи. Террористам тогда удалось слить в водоканал несколько цистерн высокотоксичного концентрата сельскохозяйственных ядохимикатов.

Люди умирали под душем, бились в судорогах, принимая ванну, травились целыми семьями во время вечернего чаепития. Москва тогда впервые увидела пробки из «Скорых»…

— Помоги! Я трижды водил ее в срыв, в последний раз не удержался на грани и оцифровался сам. А внучка — среди несчастных семнадцати процентов срывоустойчивых! Эх, сказки надо было ей в детстве читать, а не телевизор разрешать смотреть!

Я нахмурился, как он на меня вышел?!

— Да с чего ты взял, что это мой аукцион?!

Кремень отмахнулся:

— У клана есть рукописный софт. Программа анализатор, выискивает логические, стилистические, грамматические и прочие связи между анонимными трейдерами. Объем текстовки твоих аукционов вполне достаточен для анализа. С вероятностью в девяносто шесть процентов — автор лота — ты! А учитывая статус Первожреца и предыдущие чудеса…

Кремень вновь бахнулся лбом о камень, рухнул на землю и, ухватив меня за ноги, зарыдал:

— Умоляю, помоги! Настя осталась без опекуна, из всей родни — одна сиделка. Еще месяц-другой — протухнет моя тушка в «коматознике», или прознают ювеналы и вытащат внучку из капсулы да переведут в соцприют, на сиротскую койку, до совершеннолетия! Не увижу больше кровиночку, потухнет моя звездочка без солнца Друмира, не жить ей, беспомощно уставившись в грязный больничный потолок!

Я тяжело вздохнул — накрылась анонимность…

— Ладно, Кремень, слушай сюда! Мне нужна будет помощь твоего клана, влияние в альянсе и абсолютная лояльность! Помни, можно ведь не только в срыв увести, но и обратно вышибить душу в реал!

Угрожая, я блефовал, но произнеся фразу, задумался — а вдруг?! На ком бы попробовать?

Кремень с надеждой поднял глаза:

— Так я зову внученьку?

— Давай сюда свою Машеньку… — за показной грубостью я прятал смущенье. Тяжело было видеть несчастного окровавленного старика стоящего на коленях.

Впрочем, к Кремню на глазах возвращался его легендарный стальной стержень. Сбросив со спины невидимый крест и оковы стальных вериг, он поднялся на ноги и прошептал что-то в приватный аудио-канал.

Демонстрируя хорошую работу разведки и знание портальных координат, рядом хлопнуло окно гейта.

Хм, обычная девчушка лет пятнадцати. Лицо по-фамильному безэмоционально, мимические мышцы в полном игноре у организма. Неужели реальный образ? В принципе, для облегчения срыва, это крепко рекомендуется на профильных форумах. Клан-тага у нее не было, видать Кремень не афишировал наличие своих уязвимых точек.

— Настенька! Иди сюда, милая… — в голосе кланлида я впервые услышал любовь и ласку. Кто бы мог подумать?!