Играть, чтобы жить. Книга 7. Исход
Шрифт:
Иду на звук. Ныряю под покосившуюся кран — балку — видать приходилось тут амерам кантовать крупногабаритные грузы. Огибаю рухнувшую серверную стойку, из которой уже кто? то вытащил кристаллы накопителей памяти.
Вижу фигуру Стаса, склонившегося над трупом в грязном лабораторном халате. На моих глазах контрразведчик снял с лацкана несчастного чудом уцелевший бэйджик и спрятал в инвентарь. Добытчик… Хочет набрать козырей для бесед с коллегами по цеху в Москве? Вполне возможно…
Погибший реально опознается интерфейсом как «Тело», без дополнительных маркеров взаимодействия. Никакой экстра инфы, таймеров разложения, иконок принадлежности и возможности применения спецабилок и профессий. Понимаю, что «свежевание» по отношению к человеку звучит гадко, но мы парни из игр, просты и утилитарны как лом.
На всякий случай командую:
— Зена, попробуй реанимировать научника.
Наш групп — хиллер задачу не обсуждает, молча кастует «Воскрешение». Райские фанфары звучат чуть глуше, чем обычно, чуда не происходит. Зена пересылает нам скрин своего интерфейса: «Невозможно оживить неодушевленный предмет».
Кошусь на вскрытую грудину трупа, на пустой провал на месте сердца и мысленно соглашаюсь — неодушевленный… Без души… И я догадываюсь, кто похитил эту душу.
Стас морщится, завещая обыск тела и по возможности отворачивая лицо в сторону. Смрад стоит убойный, хотя могло быть и хуже — разложение тормозится практически полной стерильностью экс — лаборатории.
Наконец особист подается назад, и принимается брезгливо оттирать руки листами бумаги, во множестве разбросанными на полу. Взгляд его цепляется за печатный текст, контрразведчик на секунду вчитывается, замирает, а потом начинает торопливо сгребать макулатуру в кучи и одним движением скидывать ее в инвентарь.
— Что там? — меня уже самого начинает терзать любопытство.
— Журналы перемещений грузопотока. — неохотно отвечает Стас продолжая выгребать листы из под шкафов.
— Ясно. Для нас инфа бесполезная, а вот родная Контора многое бы за них дала? — забрасываю я пробный шар, пытаясь понять мотивы особиста.
— Угу… — соглашается тот и с удовольствием зачитывает шапку документа. — «Top Secret» — «Особой Важности». В случае разглашения — может представлять угрозу национальной безопасности США. И список сотрудников с разрешённым доступом. Причем поименный, что то же приятно!
— Понял, одобряю. — без особого интереса да и без особой на то нужды санкционировал я сбор чужих секретов.
Наша задача нынче лежит несколько в другой области. Ха, а ведь и у особиста есть свой хомяк! В очечках такой, с прищуром характерным!
Поворачиваюсь к нашему палу, задумчиво крутящему в руках пластину бронежилета вспоротую чей? то когтистой лапой.
— Андрей, десять минут, время контрольного возврата. Сходи на ту сторону, доложись, слей видео и логи. Мы тебя ждем.
Анунах кивнул, и двинулся к порталу, на ходу касаясь ладонью всего, что попадало под руку и перенаправляя предметы в инвентарь. Трофейная команда потом разберется что к чему, грузоподъемность у паладина эпическая.
Дрожание бирюзовой пелены и звезда временно потеряла один из своих лучей.
Барсик фыркал носом, крутился под ногами, стараясь не удаляться от вожака. В чужеродной, лишенной магии среде, Ирбис чувствовал себя неуютно.
Гончая обнюхивала использованную пентаграмму, довольно простую как на мой дилетантский взгляд. Полутораметровая окружность, вписанная в нее двенадцатилучевая звезда Эрцагммы, состоящая из четырех смещенных треугольников. В центре — мелкие осколки использованного рубина — накопителя и десяток демонических рун.
Белка подняла голову и посмотрела мне в глаза, пересылая образ: смутная фигура демона резко разводящая в стороны руки и одним движением вырывающая герметичную дверь лаборатории. Покосившись на полуметровой толщины створки, я поджал губы — сильны бродяги, не могу даже представить, какое давление нужно приложить, чтобы смять такой массив легированной стали.
Повинуясь непонятному инстинкту, гончая подошла к ближайшей колоне и задрала заднюю лапу. С шорохом разошлись пластины брони, звонкая струйка зажурчала в тишине огромного помещения. Сделав свое дело, псина опустила лапу и ошарашенно посмотрела на меня. Я ответил точно таким же недоуменным взглядом.
— Это что было? Ты мне еще гавкать начни…
Произошедшее не вписывалось в простейшую физику живых существ Друмира. Судя по всему, попав в мир с чужими законами, мы вольно или нет, начинали подчиняться его правилам.
В принципе логично. Ведь мы без задней мысли организовываем курсы для найденышей с Земли, где учим их усилием воли вызывать игровой интерфейс. С видом старожилов объясняем, что болеть больше не придется, спать достаточно четыре часа, а кабинки «Мэ» и «Жо» не нужный атавизм. Ну вот такой у нас мир! Число «Пи» меньше трех, а постоянная планка хаотична и неопределима…
Кстати, о кабинках…
Я прислушался к себе, а затем неуверенно поинтересовался в полголоса:
— Мужики, у кого? то есть туалетная бумага?
Глава 6
США, штат Аризона, Пещерный комплекс Большого Каньона. Временная резиденция Асмодея.
Высший демон восседал на троне из еще свежих черепов и задумчиво перебирал пальцами в воздухе, словно гурман, выискивающий в вазе с персиками идеальный фрукт. Прямо перед ним, Погонщики выстроили неровную цепочку наиболее ценных пленников, переброшенных вечерним порталом с соседнего континента.
Три священника разных конфессий, седобородый старец, несколько девиц идеальной красоты, четверка близнецов — как редкий деликатес и невзрачная дама лет сорока.
— Что случилось с этим миром? — всматриваясь в ауры, спрашивал себя Асмодей. — Найти чистую душу стало сложнее, чем отыскать бриллиант в куче навоза. И это — лучшая добыча из суточного улова трех сотен Ловчих Отрядов?!
Демон брезгливо отмахнулся от церковных иерархов — несмотря на обилие золота в одеждах и высокие чины — их искра даже не тлела — бизнесмены от религии, не более.
Присмотрелся к старцу — этот хорош, но ничего выдающегося. Раньше таких было по одному на дюжину.