Играй жестко
Шрифт:
Она расширяет глаза.
— Ты считаешь меня фригидной сукой?
— Честно говоря… да.
Самолет снова дребезжит, а затем резко снижается. Снова раздаются испуганные крики пассажиров. В эконом-классе начинает плакать ребенок.
— Это нехорошо, — шепчу я.
Блэр перекладывает руку на мое бедро и сжимает его. Я не ожидал такого контакта, и мой член тоже не ожидал.
Он зашевелился в моих штанах, несмотря на то, что мой мозг говорил мне, что мы умрем.
— Дыши, — говорит она. — Все будет хорошо, и когда мы выберемся отсюда, я докажу тебе, что я не фригидная сука.
— Как ты собираешься
Она скользит рукой по моему бедру, пока ее пальцы не касаются моих яиц.
— Используй свое воображение.
Черт побери. Если бы меня не охватила иррациональная паника, я бы переместил ее руку на свой член. Сейчас я не могу сделать даже этого. Однако я могу представить себе Блэр в соблазнительной ситуации. Я не знаю, что бы я хотел сделать с ней в первую очередь. Подсознательно я понимаю, что она говорит это только для того, чтобы помочь мне пройти через это. Она никогда не позволит мне сделать с ней все те мерзкие вещи, которые я хочу сделать. Жаль. Мы могли бы повеселиться. Ненависть и похоть — мощная комбинация. Могу поспорить, что трахать ее с ненавистью — это нечто из ряда вон выходящее.
— Ты играешь с огнем, Вествуд, — прорычал я, пока желание и страх боролись друг с другом за контроль.
— Правда?
Самолет продолжает трястись, и мне становится плохо. Одна из верхних полок открывается, и из нее выпадает багаж. Мое сердце бьется так быстро, что я боюсь, что оно выскочит из груди. Закрыв глаза, я хватаю Блэр за руку и переплетаю наши пальцы.
Я не знаю, как долго длится турбулентность, но когда она заканчивается, пилот объявляет, что мы приземлимся через несколько минут. Я держу глаза закрытыми, сосредоточившись на медленном вдохе и выдохе и изо всех сил стараясь заставить свое тело расслабиться. Это происходит только после того, как самолет коснется земли.
— Слава, блять, богу, — говорю я.
— Теперь я могу забрать свою руку? — спрашивает Блэр.
Черт. Я не понимал, что все еще держусь за нее. Я отпускаю ее, и она тут же массирует свою руку.
— Я слишком сильно сжал? — спрашиваю я.
— Немного.
Она не встречает моего взгляда, и я благодарен ей за это. Теперь, когда паника отступает, на ее место приходит стыд. Я вышел из себя перед Блэр, и мне стыдно.
В тот момент, когда гаснет свет ремней безопасности, я вскакиваю с места. Не могу дождаться, когда выйду из этого чертова самолета. Я забираю свою и ее сумки и, как только открывается дверь, выхожу из самолета, не оглядываясь. В животе все еще тошнота, поэтому я ускоряю шаг, надеясь успеть добежать до туалета.
Но, черт возьми. Не успею. Выйдя за ворота, я замечаю мусорный бак и бегу к нему. Мне не впервой блевать на людях, но впервые я делаю это трезвым, и это большая разница. Мое лицо и уши горят. К счастью, меня недолго рвет. Но когда я выпрямляюсь, Блэр уже рядом, предлагает мне салфетку.
Я слишком потрясен и смущен, чтобы отказаться. Я принимаю предложение, замечая, что это одно из тех влажных одноразовых полотенец, которые выдают при посадке на рейс. Я вытираю уголки рта и говорю хриплым голосом: — Спасибо.
— Конечно. Хочешь мятную конфету? — она протягивает мне мятную конфету в индивидуальной упаковке.
— Да, спасибо, — я принимаю подношение, затем добавляю: — Я пойду прополоскаю рот.
Я разворачиваюсь
ГЛАВА 7
БЛЭР
Я не стала ждать, пока Алекс выйдет из туалета. Ему, наверное, неприятно, что я застала его в момент слабости. Если бы ситуация была не такой напряжённой, я бы пожелала, чтобы в полу открылась дыра и поглотила меня. Но это не единственная причина, по которой я хочу его избегать. Не могу поверить, что в самолете я была близка к тому, чтобы начать трогать его член, не говоря уже о том, на что я намекала. Следующие несколько дней с ним будут жестокими.
Я надеюсь, что не увижу его до завтра. Я должна получить свой зарегистрированный багаж, и я уверена, что свой он не сдавал. Он выйдет из аэропорта раньше меня. Мы остановимся в одном и том же отеле — его организовал экономический факультет, но он большой, и я уверена, что смогу его избегать.
Команда аэропорта сегодня работает ужасно быстро, и, поскольку я хочу потянуть время, естественно, первым
появляется мой чемодан. Я тянусь к ручке, но мускулистая рука появляется перед моим носом и снимает чемодан с ленты. Это Алекс. Черт возьми.
— Я могла бы сама это сделать, — говорю я.
— Я знаю.
Я злюсь, что вместо того, чтобы самому поймать такси, он пришел искать меня.
— Ты тоже сдавал багаж?
Он смотрит на меня с издевкой.
— А ты как думаешь?
— Тогда почему ты здесь?
— Я видел, как ты ждешь свой багаж. Мы едем в один и тот же отель. Не понимаю, почему мы не можем взять одно такси.
У меня есть миллион причин, но я не озвучиваю ни одной вслух.
— Это зависит от ситуации. Ты уже закончил блевать? — это удар ниже пояса, но у меня сработал механизм самозащиты.
Он сужает глаза, но потом его губы кривятся в ухмылке.
— Я не уверен. Сейчас узнаем, — он бросает взгляд на мой чемодан. — Это все?
— Да. Мы останемся всего на два дня.
Он смеется, затем качает головой.
— Блэр, ты определенно единственная в своем роде.
Его реакция выводит меня из себя.
— Конечно, я единственная. Большинство людей такие… но не ты.
Он вздергивает брови.
— Ты не думаешь, что я уникален?
— Нет. У тебя есть копия по имени Логан.
Он усмехается.
— Мы выглядим одинаково, но мы очень разные люди. Для начала, ты ему нравишься.
Я фыркнула. — Нет, не нравлюсь. Он может хочет меня трахнуть — это не одно и то же.
— Наверное, ты права. Это не одно и то же.
Он не уточняет, и я не собираюсь спрашивать, хотя мне до смерти хочется узнать, есть ли в его ответе скрытый смысл. Хочет ли Логан трахнуть меня, несмотря на то, что он ненавидит меня, как Алекс? Или это только то, что чувствует Алекс, т. е. он хочет трахнуть меня из ненависти? Я никогда не общалась с Логаном до того, как поцеловала его однажды в "Наследии", просто чтобы позлить Алекса, но вполне возможно, что он разделяет враждебность своего близнеца ко мне. Братская поддержка и все такое. Черт. Я не должна была намекать, что переспала бы с Алексом только для того, чтобы доказать, что я не заносчива.