Играя плотью, не имея плоти

Арьин Никон

На следующий день Живка исполнила несколько просьб Ильи. Она сама запрыгнула на пластиковый борт умывальника и включила воду. Затем она открыла створки стенного шкафа и, встав на задние лапы, коснулась носом бежевого свитера – именно того, на который подумал Илья. Самым большим достижением явился следующий номер: кошка взяла в зубы сигмогрифель и наскоро начертила на пластиковой обшивке рубки неровную, но узнаваемую букву Ж. Илья с трудом верил в происходящее. Тем не менее, это был единственный способ отдалиться от гнетущих мыслей и на время забыть о погибших товарищах, о нелепых смертях колонистов и о полубредовых снах, где появилась странная аморфная фигура. Насчет последнего Илья не был вполне уверен в себе – все это могло и не быть сновидением либо галлюцинацией, как бы дико это не звучало. С другой стороны, после всего произошедшего на Соло, пребывая в одиночестве внутри огромного

космического судна, нетрудно было войти в какой-нибудь сенсорный ступор, в навязчивый бред или помрачение сознания. Отчасти поэтому даже самые смелые и удачные эксперименты с Живкой, какими являлись команды о написании литер, все же казались Илье чем-то не совсем реальным, чем-то скорее из сферы сновидений, одолевающих уставший разум.

"Стерх" уверенно несся в пространстве, направляясь к давно знакомым окрестностям Земли. Музыка парсеков, секунд, минут, часов и дней звучала с переменчивым настороженным ритмом, в котором угадывались мелодические ходы ожидания чуда и глубинные ноты воспоминаний о невероятном, но настоящем…

Часть 2. КОЛЫБЕЛЬ

Сливки вскипели. Тем временем ошпаренные, нарезанные пластинами подосиновики летели навстречу раскаленной сковороде. Красно-белые дольки падали, переворачиваясь, отскакивали от блестящего металла, крутились и сталкивались в горячем пространстве, снова падали вниз. Шипение грибной плоти усиливалось. Мелкие кристаллики соли меркли.

Илья иногда любил готовить сам. Разве что кухонной системе позволялось внимательно следить за температурой нагрева, чтобы тормознуть процесс на запрограммированной величине.

Илья взял крепко связанный пучок петрушки и укропа, насыпал в середину кари, гвоздику, черного перца, с хрустом внедрил лаврового листа. Шипение прекратилось, сковорода остывала. Подбежала Живка с пакетиком корицы.

– Молодчина! – привычно похвалил кошку Илья. – Но пока ты искала пакет, я успел передумать. Корицу мы добавлять не будем. Извини.

Живка, щуря глаза скрылась с пакетиком в зубах – понесла на место. Илья засыпал грибы в горшок, залил сливками, добавил ароматный пучок зелени, посолил и накрыл крышкой. Час тушения в духовке и блюдо готово. В углу вымытая и высушенная кухсистемой сковорода медленно занимала свое исходное положение в посудном блоке. Илья тронул панель на стене – включившийся телеэкран мгновенно выдал голофоническое изображение: клип восходящей звезды Арины Миковой, снятый не так давно на Юпитере. Въезд в фиолетовый редкий туман и закручивающиеся синестетическими спиралями аккорды. Завораживающее безвкусностью и нелепостью дерьмо, подумал Илья. Он протянул было руку к панели, чтобы переключить канал, но тут в кухню с глухим недобрым рычанием вбежала Живка. Ее шерсть стояла дыбом, хвост был максимально распушен. Она взглянула на своего хозяина и умчалась обратно в зал. Илья даже не услышал, а как-то почувствовал кожей отрывистый холодный свист, переходящий в шорох. Живка зашипела и снова вбежала в кухню, на этот раз, чтобы забиться под плиту.

Илья заглянул в зал: все, как обычно, ничего особенного. Взгляд остановился на окне. Пара крупных ворон тяжело взмыла с ветки, посыпался вниз синеватый снег. Московское небо застыло грязно-белесым навесом над самой серединой января… Стена комнаты шатнулась и пошла навстречу. Отлетел в сторону низкий прозрачный столик. Илья ударился плашмя, сполз по стене на пол и только тогда осознал, что его атаковали со спины. Он не успел поднять голову, как его схватили за плечи, легко, словно синтетический комбинезон, подняли в воздух и швырнули обратно – в сторону коридора. Илья упал на четвереньки, перевалился на плечо, схватил с ближайшей полки небольшую тяжелую вазу и обернулся.

У противоположной стены стоял человек. Он был облачен в эластичный костюм синего цвета без застежек, пуговиц и карманов. Незнакомец шевельнулся и сделал шаг. Тут Илья разглядел то, чего не было видно мгновение назад. У нападавшего были неестественно длинные руки, костюм оказался бугристой и шелушащейся кожей, а головы просто не было. Из его груди вперед на полметра выдавался прямой толстый клюв, на конце клюва, по его бокам располагались отливавшие желтым глаза без зрачков. Существо повернулось в профиль и сделало быстрое замысловатое движение руками. Вместо кистей руки оканчивались плоскими лиловыми лезвиями. Спустя секунду тварь возникла прямо над Ильей. Синяя плоть быстро пульсировала всей поверхностью. Существо не издавало даже малейших звуков или запахов. Казалось, оно теперь решило внимательнее изучить человека. Желтые глаза сощурились.

Илья отполз вбок, привстал и метнул вазу в синее тело. Ваза попала

существу в плечо, рядом с клювом. Тварь даже не шелохнулась, как будто прекрасно знала, что подобный удар окажется для нее сравнимым по силе со шлепком бумажного шарика. Ваза упала на ковер. Сразу же у сосуда оказалась синяя нога без пальцев. Одним выверенным движением конечности существо поддело вазу, та взмыла вверх и взорвалась тысячей мелких осколков, рассеченная рукой-лезвием. Илья еле успел спрятать лицо от множества острых частиц. На кухне под агрессивно ухающую музыку визжала Арина Микова. Тварь пошла на Илью. Он метнулся к стенному шкафу, но деревянные дверцы распались перед ним на множество щепок. Лиловые лезвия работали с бешенной скоростью. Илья ощутил сокрушительный удар ногой в грудь, только когда упал на спину в другой части зала. Он закашлялся и еле успел откатиться в сторону – сразу два лезвия синхронно вошли в пол. Тварь оперлась на застрявшие в полу руки и врезала ногой Илье в голову. Тот успел инстинктивно подставить руку и чуть смягчить удар. Все это напоминало дурной сон. Илья, шатаясь, брел вдоль стены, а над его головой синие руки крошили полки, светильники и картины. Снова захват за плечи и бросок: человек пролетел через всю комнату и упал у останков стенного шкафа. Тут же его впечатало внутрь шкафа брошенное тварью большое кресло. Илья прочно засел среди свалившейся на него одежды и под грузом кресла. Правая рука случайно задела холодный металл. Это был ледоруб. Когда-то он принадлежал Ольге. Илья до сих пор не мог от него избавиться. Не получалось. Или не хотел. Толчком ног выпихнув наружу кресло, сбросив с себя пару летних ярких рубашек, Илья выбрался наружу с ледорубом наперевес.

– Что тебе нужно? – услышал он свой голос откуда-то издалека. Левое ухо не слышало, голова гудела, как колокол. – Кто ты?

Тварь стояла шагах в трех напротив и молчала, вращая лезвиями.

– Да кто ты, твою мать?!! – заорал Илья и приподнял ледоруб.

Синяя фигура прыгнула. Дальнейшее Илья наблюдал как сильно замедленную съемку. Посреди хаоса, царящего в комнате, на него летело бесшумное жилистое тело. По мере приближения тварь плавно разводила свои руки в стороны, словно узкие отвратительные крылья. Медленный взмах ледоруба. Надвигающийся сверху синий клюв чуть приоткрылся. Вздувшиеся вены на шее у Ильи. Тварь, отражающаяся в человеческих зрачках. Ближе, ближе и ближе. Ледоруб, сверкнув, идет навстречу синей массе. Удар нацелен туда, где у существа могла бы располагаться голова. Клюв чуть разворачивается и открывается еще шире. Руки-тесаки далеко, ледоруб почти у цели. Из глубины клюва выбрасывается кроваво-красная лента языка пугающей длинны. Язык ловко обвивает ствол ледоруба и рывком напрягается. Илья чувствует, что оружие вырвано у него из рук. Клюв смыкается на металлической рукоятке. Тварь движется над Ильей. Все это похоже на подводный бой.

И тут съемка перестает быть замедленной. Лезвие вспарывает Илье плечо, синий локоть бьет в челюсть, и летящее тело в доли секунды скрывается за спиной человека – с ледорубом в клюве, без малейшего звука.

Илья, схватившись за кровоточащую рану, идет в другую комнату. Там, в выдвижном ящике стола лежит импульсный парализатор. Путь прегражден двумя скрещенными лиловыми лезвиями. Илье показалось, что тварь не имеет явных намерений его убивать. По крайней мере в этот раз. Тут же ему в лицо оказалось выброшено левое лезвие. Илья чудом отступил на полшага вправо и это явно спасло ему жизнь. Взамен он принял моментальный и уже знакомый удар локтем в челюсть. Тварь действовала молниеносно, уверенно и экономно, не совершая лишних движений. Илья, еще не зная, удержался он на ногах или сейчас упадет, ткнул кулаком в синий корпус. Неясное мягкое противодействие прижало человека к стене. Тварь повернулась, и по щеке Ильи с размаху полоснул длинный язык. Это был словно удар кнутом. Ударившись затылком о стену, Илья стал сползать на пол. В глазах потемнело, поэтому он уже не мог видеть серии мощнейших ударов синих рук, которые высекали осколки из стены в нескольких миллиметрах над его головой. Илья услышал только несколько звонких соприкосновений и потерял сознание…

* * *

Только несколько бесшумных соприкосновений теплого шершавого языка с расслабленной ладонью. Илья с трудом открыл глаза. Он лежал на полу у входа в свой кабинет. Живка перестала лизать его руку и подняла голову.

– Че-е-ерт, – сдавленно простонал Илья.

Плечо саднило. Левая щека горела огнем белой боли. Шея поворачивалась с трудом. Илья осторожно перешел в сидячее положение.

– … увлекательнейшее путешествие по альпийским лугам и горнолыжным курортам, – раздался бодрый голос из кухни. Там все еще работал телевизор. – Стоимость тура – семьдесят кредит-эквивалентов!