Игрек минус
Шрифт:
Джонатан кивнул.
– - Возможно.
– - Каждое слово из тебя как клещами вытаскиваешь!
– - сердито воскликнул Франсуа.
– - Слушайте внимательно!
– - Джонатан понизил голос, словно боясь, что его подслушают.
– - Мне пришла в голову одна мысль... и, если я прав... это решит нашу проблему.
– - Он помолчал.
– - Знаете ли вы, что такое разрушение по стратегическим соображениям? Этим средством пользовались во всех войнах, и прежде всего тогда, когда войскам приходилось отступать. Речь шла о том, чтобы уничтожить важные объекты, не допустив тем самым, чтобы они попали в руки врагу.
– - Что ты имеешь в виду?
– - Предусмотрело в каком смысле? И что должно быть разрушено?
Голос Джонатана зазвучал тверже:
– - Я убежден, что в важнейшие блоки центрального компьютера заложена взрывчатка. И наверняка есть код, известный только самой верхушке, при помощи которого заряды эти могут быть взорваны. Ведь совершенно очевидно: те никогда не допустят, чтобы компьютерная система со всеми данными, хранящимися в ее памяти, и бесчисленными программами, на которых держится их власть, попала в руки другим. Понимаете, что я хочу сказать?
Все заговорили, перебивая друг друга, восхищенные и воодушевленные этой мыслью; после долгого перерыва снова затеплилась надежда. Однако очень скоро они поняли, что решающий вопрос в следующем: как узнать этот код?
– - Ты об этом думал?
– - спросил Франсуа.
– - Да, -- ответил Джонатан.
– Если кто и может узнать его, так это Бен.
Бен подумал о себе в этой связи еще до того, как Джонатан его назвал, и все-таки слова Джонатана застали его врасплох. Все смотрели на него -- кто умоляюще, кто просительно, кто требовательно. Он заговорил не сразу:
– - Вы знаете: я и так делаю все, что возможно. Но тут у меня никаких возможностей нет.
– - У тебя есть возможность, -- сказал Джонатан.
– - И возможность эта -Барбара Буланже.
– - Не понимаю...
– - проговорил, запинаясь, Бен.
– - Ну, ты ведь наверняка, как, впрочем, и другие, заметил, что Барбара к тебе неравнодушна. А работает она секретарем директора. Тебе все еще непонятно?
Бен покачал головой.
– - Я не испытываю к Барбаре никаких чувств. Она красивая девушка, но меня не интересует...
– - С этой минуты интересует, -- сказал жестко Джонатан.
– - По-моему, мы друг друга поняли.
То, что говорилось потом, прошло мимо ушей Бена -- он ничего не слышал. Он думал о Барбаре... Джонатан психолог по профессии и, быть может, наблюдательнее других. Если вспомнить... да, интерес к нему Барбара проявляла. И нельзя отрицать, что она на самом деле замечательная девушка -не только красивая, но и обаятельная...
Сочетать приятное с полезным? Ничего подобного Бену до сих пор не приходило в голову. "Ты обязан это сделать, обязан", -- шептал внутренний голос. Ну... а что еще Бену оставалось?
Две-три случайные встречи, несколько приятных слов... Все оказалось невероятно просто. Джонатан хорошо разбирался в человеческих чувствах.
Совместный обед в столовой, встреча в одном из немногих оставшихся кафе...
И вскоре Барбара пригласила его к себе. Она жила в опрятной квартирке в одном из огромных жилых зданий, предназначенных для более высокопоставленных служащих банка данных. У нее, как у секретаря директора, было много возможностей, которых другие не имели.
Они лежали на широком диване. Барбара уже перестала стесняться и испытывала потребность в нежности, и игры эти доставляли Бену удовольствие. Вначале он себя спрашивал, не придется ли ему, чтобы разыгрывать перед девушкой влюбленного, мобилизовать все свои актерские способности, но сразу же стало ясно, что никакой необходимости в этом нет: ему не нужно было притворяться, он был на самом деле влюблен. И потому избегал говорить с ней о банке данных больше, чем это было безусловно необходимо, и избегал о нем выспрашивать. Однако друзья его становились день ото дня нетерпеливее.
Бен высвободился из объятий Барбары и закурил.
– - Что вообще ты думаешь о нашей работе?
– - спросил он.
– - Не боишься, что нас с тобой видят вместе? Ведь для большинства я возмутитель спокойствия.
– - Знаю, -- ответила Барбара.
– - Возможно, именно этим ты и привлек мое внимание. Не такой, как другие, не такой раболепно покорный.
– - А о себе ты что скажешь? Ты ведь точно такая, как они: послушно следуешь правилам, делаешь, что тебе прикажут и, таким образом, сама помогаешь угнетать. Думала ты хоть раз о том, чтобы сделать что-нибудь?
Барбара приподнялась на локтях и нежно на него взглянула.
– - Кто же тебе сказал, что я ничего не стала бы делать? Думаешь, ты случайно избежал тогда ареста?
Бена словно ударило током.
– - Так это была ты? Это ты позвонила мне?
– - Я, -- ответила девушка.
– - Я не могла допустить, чтобы тебя схватили. По-моему, я уже тогда была в тебя влюблена.
Она попыталась притянуть Бена к себе, но он сидел прямой, словно окаменев.
– - А остальных бросила на произвол судьбы?
– - Теперь голос его звенел возмущением.
– - Старалась ради себя самой... дело тебе безразлично!
Реакция его ошеломила Барбару.
– - Не сердись!
– - умоляюще сказала она.
– - Я ведь сделала это из лучших побуждений. Ты не пострадал -- уже хорошо. Не смотри на меня так зло, прошу тебя!
– - Послушай, Барбара!
– - сказал Бен.
– - Ты знаешь, как я люблю тебя. Но какой во всем этом смысл -- сейчас, в этой ситуации? Уже сегодня свобода существует только на бумаге. На самом же деле у нас система, которая нас беззастенчиво угнетает, -- хорошо живется только самой верхушке. Если мы надеемся на что-то в будущем, мы не вправе сидеть сложа руки. Мы должны отодвинуть наши личные интересы на второй план и посвятить себя обществу. Ведь это нужно всем, а, значит, нам тоже.
– - Но что же мы можем предпринять?
– - спросила Барбара.
– - Есть одна возможность...
– - Быстро наверстывая потерянное время, он рассказал ей о секретном коде.
– - Его наверняка знает твой шеф. Нужно, чтобы ты добыла для меня этот код, только и всего. У тебя есть доступ к его письменному столу, к его блокноту, к его бумагам. Нужно только поискать. А когда найдешь, сказать мне. Вот и все. Ты это сделаешь?
Барбара лежала, откинувшись на подушки. Пока он говорил, она не проронила ни слова. Выражение ее обрамленного длинными белокурыми волосами лица было странно беспомощное. Она не произнесла ни слова и теперь, когда Бен замолчал, но когда он наклонился к ней и поцеловал в лоб, щеки и губы, она страстно к нему прижалась.