Игрок DC: Антигерой
Шрифт:
Его родные! Они узнали обо всем через камеры спутника, который каким-то образом умудрился работать несмотря на помехи и сумел заснять все что там было. Артемида, Памела, Харли, Беатрис ополчились на них. Готовы были собственными руками разорвать на куски, но его подчиненные, Фурии, которые вернулись на Землю после выполнения его приказа уговорили их подождать. Они считали, да и до сих пор продолжают считать, что Айзек на самом деле жив, но сейчас не может вернуться по каким-то важным, для него, причинам. Они верили в него и это вера, к счастью для Лиги, передалась и его жёнам, которые с нетерпением ждали того момента, когда он вернется и отомстит
Три дня они приходили в себя. И мир тоже. Общество разделилось на два лагеря «Лигоненавистников» и «сочувствующих». Доктор Манхэттен и Палмер все же определили, что это случилось из-за влияния способностей и технологий доминаторов, но легче от этого никому не стало. Даже некоторые друзья Лиги начали их сторониться, другие же нет. Сложно было сказать кто сейчас был на их стороне, а кто против.
Легиона любили многие на этой планете и уважали, а теперь его не стало.
На семейном кладбище Люторов Лекс соорудил псевдо-могилу, ведь тела для захоронения не было. Никто из членов Лиги не явился туда во время официальной церемонии, которая была сегодня утром. Они не могли найти в себе сил высказать слова соболезнования. Они не имели на это права. Но Карен высказала мнение, что пусть даже если это и будет кощунством, но они должны провести свою церемонию.
Все члены Лиги встали вокруг гроба, на котором лежала черная накидка с черными буквами обрамленными золотым фоном «D.L.» — Динклейдж-Лютор. А затем после прощания с ним они запустили гроб прямо на Солнце.
После короткого брифинга в Башне Справедливости, Брюс (а вернее Бэтмен) был восстановлен в качестве его постоянного члена. Там же в их ряды были приняты десяток других отличившихся супергероев.
А затем Бетмен, вернулся на Землю, и закрылся в своей пещере насколько это было возможно. Его верный дворецкий, человек, который знал его лучше всех не смог достучаться до него, как и его приемные сыновья.
Он сидел в своем костюме без маски и… плакал. Он подвел не только Готэм, себя, свою семью, но и друзей, а в первую очередь Айзека и его семью. Теперь его дети полусироты. И он так же был в этом виноват.
Он смотрел запись, похорон Айзека его близкими и видел, как плакали его жены и как непонимающе смотрели малыши на друг друга и своих матерей. Они еще ничего не понимали. Они даже не будут помнить моменты встреч со своим отцом, слишком юны они…
— Я в этом виноват… я… в этом… виноват…
Где-то в Аду.
Пытки инквизиции были самыми разнообразными. Жестокость и изобретательность инквизиторов поражают воображение. Кое-какие средневековые орудия пыток сохранились и до наших времен, но чаще всего, музейные экспонаты восстановлены только по описаниям. Представляем вашему вниманию описание некоторых известных орудий пыток.
«Кресло допроса» применялось в Европе. Обнаженного узника усаживали на кресло в такой позе, что при малейшем движении в его кожу еще сильнее вонзались шипы. Палачи зачастую усиливали муки агонизирующей жертвы, разводя костер прямо под сиденьем. Железное кресло быстро нагревалось, вызывая сильные ожоги. Во время допроса жертве могли протыкать конечности, применяя щипцы или другие орудия пыток. Подобные кресла имели различные формы и размеры, но все они были оборудованы шипами и средствами обездвиживания жертвы.
«Дыба-ложе» — это одно из наиболее распространенных орудий пытки, встречающихся в исторических описаниях. Орудие представляло собой большой стол на ножках или без них, на который ложили осужденного, зафиксировав
«Дыба-подвес» — несомненно, была наиболее распространенной и простой пыткой. Руки жертвы связывались за спиной, а другой конец веревки перебрасывали через кольцо лебедки. Жертву либо оставляли в такой позиции, либо сильно и непрерывно дергали за веревку. Нередко к ногам жертвы привязывали дополнительный груз, а тело рвали щипцами, такими как, например, «ведьмин паук», чтобы сделать пытку менее мягкой.
«Стул ведьмы», «Стул Иуды», «Аист», «Испанский осел», «Колесование», «Нюрнбергская дева», «Коленодробилка», «Испанский сапог» и многие другие сотни видов пыток за те несколько десятков лет которые провел Айзек в Аду, с момента своей смерти.
Время в Аду течет куда медленнее чем на земле. Один год здесь может длиться целые тысячелетия. Порой ему показывали запись с его похорон и его семью, что горюет по нему. Это, наверное, единственное, что действительно причиняло ему боль.
Хотя Король Ада Нерон действительно старался принести максимальную боль своей жертве, которая так удачно к нему попала. Он лично его пытал, испробовал все техники и навыки что приобрел еще при его служении Люциферу. И пытки Средневековья были только самым началом.
В один прекрасный момент Айзек стал больше похож больше на кусок зажаренного мяса с глазами, без волос и ног, чем человека. Даже некоторые внутренние органы находились вне его тела, его кишки были намотаны на нем и свисали с него.
Айзека закрепили на цепях, пропустив их прямо сквозь руки. Картина, ужасающая для людей…
Внезапно перед Айзеком появился мужчина высокого роста, парящий над раскаленной землей. Он был весь синего цвета и немного светился. В нем легко было узнать Доктора Манхэттена.
Тут же глаза Айзека «ожили», и он улыбнулся.
— Как же я рад, что наш дорогой «Бог» пожаловал навестить своего «грешника». Я ведь нарушил твои планы? Какие именно, если не секрет?
– …
— Игнорируешь? Тогда зачем пришел сюда? Посмотреть на меня и как демоны справляются со своими обязанностями? Сомневаюсь… Тогда быть может ты пришел помочь им?
– …
— Это уже начинает надоедать. Ха-ха-ха-кха-кха… — закашлялся кровью Айзек.
— Ты странный. — выдал Манхэттен. — Я долго пытался понять, какую ошибку я допустил во время создания Нью 52, но никак не мог понять где именно я просчитался. Это было странным, но я решил не исправлять ее некоторое время. Ты был… наверное, это стоит назвать «забавным». Ты порой портил линии судеб моих фигур, которые должны были жить так как следовало им. Ты сменил многие приоритеты в головах людей и моих фигур. Ты уникален сам по своей природе. Элемент, что я не сумел классифицировать. Я начал тебя изучать и пришел к выводу, что ты будешь мешать Балансу, созданному мной.