Игрок
Шрифт:
— Допустим, но зачем вообще такие сложности? Почему было не сделать этого на месте? Зачем все эти разломы и тому подобное? — продолжил вопрошать я.
— Потому, что своими силами он бы не справился. Ты ведь сам сказал, что Виктор сменил маршрут именно осознав, что ты куда сильнее, чем он думал. Вот для этого и потребовался бы раскол. Чтобы усилить его атаку на твою душу и позволить захватить тело.
Директор рассказывал всё так спокойно, словно бы он каждый день с подобным сталкивается. Хотя, как знать, может так и есть.
— Хмм… А как вообще паразит влияет на жертву? — спросил я.
— Такого типа? Как я
— А если вдруг у жертвы резко изменится уровень силы? Предположим он станет, зазеркальцем?
— Учитывая, что фактически подобные существа являются весьма точным инструментом, такое изменение может нарушить функционирование, — сказал директор, с интересом наблюдая за моими размышлениями.
— Например, сильно увеличить прожорливость твари и заставить её выкачивать из жертвы слишком много за раз? — продолжил я.
— Как вариант.
— Тогда это многое объясняет. Вот почему я тогда сломался в финале. Виктор это или нет, я пока пытаюсь понять кому верить. Но если представить, что это был он, тогда многое начинает складываться. В тот день перед финальным матчем он смотрел на меня странным, взволнованным взглядом. Я думал — это лишь командный мандраж. Но если предположить, что он заметил изменение поведения паразита, всё резко обретает смысл.
Я заметил, что нервно тарабаню пальцами по ноге. Оно и понятно. У меня внутри бушует эмоциональный коктейль, а тело слишком ослаблено, чтобы выражать это более явно. Хочется просто забиться куда-то в угол и перестать воспринимать реальность хоть ненадолго.
— Я смотрел ту игру. Сильно удивился тому, что произошло. Но ты прав. Уверен, что подсадили его заранее. В теории твои способности должны были проявиться уже тогда. Но бывает всякое. В этом случае пробуждение произошло как защитная реакция на всё усиливающуюся деятельность паразита. Тогда-то планы Виктора и пошли под откос, — прокомментировал мои измышления директор, — Могу даже предположить, что в тот момент он лишь хотел извлечь его, когда ты переживёшь величайший момент в своей жизни. Идеальная выжимка твоего существования.
— Тогда почему он не вынул его потом? Видел же, что дальше будет только хуже? — спросил я, — Да и как вообще перешло к тому, чтобы захватить моё тело.
— Могу лишь догадываться. Высока вероятность, что попытку извлечения ты даже не заметил. Но она были и провалилась. Как я уже говорил — это тонкий инструмент, так что со сбитыми настройками осталось лишь ждать, когда он насытится сам и изъять его тогда. Скорее всего с летальными для тебя последствиями, — пояснил директор, — Но тут в дело вступаем мы. Виктор понял, что несмотря на всё давление паразита — ты всё равно становишься сильнее. И даже подавленные им способности начинают проявляться. Значит, нужно срочно утащить тебя прочь от тех, кто может тебе помочь. И заодно провести второй сценарий с захватом тела. Пропал бы ты совсем ненадолго, а вскоре вернулся бы обновлённым.
Мне совсем не хотелось в это верить. Но звучит весьма логично. Аж злость берёт, что даже возразить ничего не могу.
— Но я раскрыл свои силы полностью, тем самым показав, что просто так сломать он меня не сможет. Вот почему мы так резко изменили маршрут. Если ваши слова правда, то всё сходится. Он всё продумал заранее. Только леший и некромант спутали его планы, — пробормотал я, — Кстати. Если он и правда всё это устроил, зачем ему было мешать расхитителям гробниц забрать Григория?
— Сложно сказать, возможно, захотел забрать эту силу себе, а может просто тоже понимал, какие последствия могут быть у высвобождения подобного зла. Он ведь психопат, а не злодей жаждущий увидеть мир в огне, — ответил директор.
Вроде всё сходится. Почти.
— Кое-что ещё. Если торговля рабами это выдумка Виктора, то как вышло, что нас атаковали бандиты, позиционирующие себя как работорговцы?
— Понимаю, что может прозвучать надуманно, но, скорее всего, он сам их и нанял. Из твоей личностной характеристики можно предположить, что ты не самый боевитый человек. Поэтому он ожидал, что подобное тебя сломит и позволит быстро отвезти туда, куда надо без лишних трат времени и сил, — сказал мужчина, — В конце концов, многие ли рискнут пойти против группы вооруженных бандитов?
— Тогда зачем вообще всё это шоу было? Почему меня не отфигачили толпой и не упаковали в какие-то блокирующие цепи?
— Ну, во-первых, ты нужен был Виктору живым, так что рисковать перегнуть палку он бы не стал. А даже выруби они тебя в реале и запихай в багажник — удерживать всё это время тоже удалось бы лишь в реале, где весь план может разрушиться благодаря бдительным гражданам или патрульным. Во-вторых, подобных артефактов невероятно мало и они астрономически дорогие. Сдерживать зазеркальца куда сложнее, чем убить. Так что Виктор себе подобное вряд ли мог позволить. Так что ему ничего не осталось, кроме как играть хорошего друга и везти тебя добровольно, — сказал директор, — Да и, в конце концов, где ты видел бандитов, которые станут маяться такой ерундой с испытаниями честь по чести? Такое только в кино бывает. В реале же у преступников правила всегда работают только в их пользу.
Я почувствовал укол стыда. Осознание собственной наивности больно ужалило мою гордость. Не то, чтобы я сильно гордился теми событиями, особенно зная чем всё закончилось. Но где-то в глубине души чувствовал себя крутым. Смог защитить друга и прогнать бандитов. А оно вот как.
— Но ведь он чуть не погиб из-за меня… — я уже сам отчаялся, но всё же высказал последнее возражение.
— Ещё бы он на такое не пошёл. Виктор зациклен на тебе. Конечно, он будет сражаться за тебя. Даже если сам предпочёл бы этого избежать.
Чем больше я вспоминаю все прошедшие события и пропускаю их через призму новых фактов, тем больше всё сходится.
Я схватился за голову и уткнулся лицом в колени, пытаясь взять себя в руки. Безумие какое-то. Люди, которых я считал врагами — вполне дружелюбны и миролюбивы. Человек, которого я считал своим другом и которому доверял — оказался подлой тварью, которая разрушила мою жизнь.
Как вообще дальше жить-то? Я же, выходит, вообще правду и ложь различить не способен. Может и сейчас мне пудрят мозги, а я ведусь? Или это всё мои глюки, а самого меня уже доят на фабрике? А может даже фабрики никакой нет и я сейчас в психлечебнице? Может всё же я сошёл с ума и живу в мире своих безумных фантазий?