Игрок
Шрифт:
— Ты окончательно решила?
— А ты можешь предложить мне что-то лучшее?
Он подумал, что может. Неоформившаяся до конца мысль привела его к ней. Но под ее вопросительным взглядом его сознание прояснилось и четко увидело реальное положение вещей. Он знал, что она не могла остаться во Франции. Он понимал, что она теперь свободна и, как он чувствовал, одинока и беззащитна. Сам же он испытывал теперь чувство глубокого отвращения ко всей своей прежней деятельности и ради нее готов был бросить все, что он создал своим трудом.
И появилась робкая мысль, что ведь они могли бы уехать вместе куда-нибудь в Италию, Испанию или Голландию и там сделать попытку начать жизнь с начала. Но ее понимающие глаза сказали ему все то, чего он не учитывал в своих отрывочных и нечетких раздумьях, и сделали ясным, что она уже все обдумала и твердо поняла, что выхода у них нет. Их обстоятельства со смертью Орна нисколько не изменились, как это могло бы показаться на первый взгляд, а если уж и изменились, то только в том, что возникло новое препятствие.
И как бы прочитав все, что он думал, она сказала ему, когда, наконец, заговорила:
— Интересно, Джон, знает ли мир более смешную историю, чем наша. События, убрав помехи между нами, вырыли пропасть, через которую нам не перейти.
— Если б не Катрин, — сказал он, — я мог бы построить мост через эту пропасть.
— Мост, который проляжет через две могилы, — печально улыбнувшись, она покачала головой. — Не обманывай себя. Ты напрасно продолжаешь свои страдания и лишаешь себя покоя. Первый мой муж погиб от твоей руки, второй — из-за тебя. Даже если бы ты мог сейчас жениться на мне, то куда бы мы уехали? Мы бы должны были скрываться, бояться быть узнанными, знать об окружающем нас презрении. Такая жизнь в конце концов заставила бы нас возненавидеть друг друга. Подумай об этом, и пусть эта мысль принесет тебе облегчение. Джон, я бы на коленях молила тебя о прощении за то, что я вновь вошла в твою жизнь, лишив тебя покоя, если бы я не пришла тогда спасти тебя от смертельной опасности.
— О том, что ты вернулась в мою жизнь, я никогда не пожалею, — вскричал он, — как бы мне ни было сейчас больно. Я узнал о твоей великой жертве, и это вернуло мне уважение к тебе, которое я уже испытывал когда-то, и потеря которого лишила меня уважения ко всему на свете. За одно это я всегда буду благодарен тебе.
— Пусть тогда мысль об этом утешает твою память обо мне. А я буду утешена тем, что ты так думаешь. Постарайся быть счастлив с Катрин, Джон. Она любит тебя, и одно это было бы непреодолимым препятствием для меня, даже если бы не существовало других. Поверь, нельзя построить счастье на чужих страданиях.
— Катрин! — негодующе воскликнул он. — Да разве я пришел бы к тебе год назад, если бы верил в это? Катрин любит только себя. Она ценит меня за ту роскошь, что я даю ей. Я не думаю, что если со мной произойдет несчастье, она останется рядом.
— Ты ошибаешься. Мое сердце говорит мне это. Я видела ее в Со и поняла, что она по-настоящему любит тебя. Но если я и ошибаюсь, то все равно у тебя есть дети. Постарайся быть счастлив с ними, так же как и я буду искать утешения в своем сыне. Он всегда будет напоминать мне о тебе, потому что я родила его ради твоего спасения. А теперь, мой любимый, давай попрощаемся. Ты рожден для удачи, так же как я для веселья. Останься же верен своей судьбе.
Он понял, что эти слова подводили в их отношениях окончательную черту. Говорить больше было не о чем.
В последний раз, на короткое мгновение, он взял ее в свои руки. И сразу же торопливо вышел, чтобы встретить бурю, первые тучи которой уже начали собираться.
Глава 27
Приближение бури
Народ любил мистера Лоу за простоту и за то оживление, которое он внес в его доселе унылую жизнь. Приписывая его влиянию состоявшийся акт правосудия над графом Орном, они громко приветствовали его на улицах. Но по той же самой причине те, в ком текла благородная кровь, смотрели на мистера Лоу в высшей степени неодобрительно.
Ремесленники, чьи заработки выросли по милости Джона Лоу в пять раз, снимали перед ним свои шляпы и кричали: «Да здравствует господин Ла!». Дворяне, многие из которых благодаря ему составили себе состояние, произносили его имя с плохо скрытой ненавистью.
Как бы сильно, по их мнению, Орн ни заслуживал казни, но, говорили они друг другу, почему этот иностранец имеет такую власть, что способен настоять на исполнении приговора, который бесчестит дворянина. Мстительный д'Аржансон не уставал распространять слух, что Орна осудили по ошибке. Слух этот принимал все более извращенную форму и в конце концов выглядел так: Орн вовсе не был пришедшим грабить убийцей, как его представили. Это был муж, мстящий за свою честь, и убивший невиновного по ошибке.
Герцог Антен, оставшийся другом мистера Лоу, предупредил его об этом слухе.
— Конечно, я знаю, что это грязная ложь, — сказал его светлость. — Но как это доказать? Свет любит грязные сплетни, и чем они грязнее, тем больше он их любит.
Д'Антен обладал редким качеством приводить обычно невозмутимого мистера Лоу в состояние ярости.
— Правду выяснил суд. А доказательство у меня есть. Мистер Лоу достал письмо Дюшателя.
— Да, это вполне убедительно, — согласился герцог. — Но как сделать, чтобы о нем узнали? Сплетня о вас растет неудержимо.
— Я знаю, кто ее источник, — сказал мистер Лоу. — Но теперь, конечно, поздно его затыкать.
И все же он пошел в британское посольство, потребовал встречи с лордом Стэром и заговорил с ним без всяких околичностей.
— Это отвратительная сплетня, граф, видимо, распространяется вами в знак благодарности за то, что я помог вам разбогатеть. Я предупреждал ваше сиятельство, что если появится эта ложь, то я потребую от вас строгого ответа.
Они стояли друг перед другом, разделенные письменным столом, два шотландца, высокий и низкий. Посланник пытался сохранить свое достоинство. Лицо его побледнело, глаза от гнева налились кровью. Он напыщенно сказал:
— Вы говорите со мной в непозволительных выражениях, сэр. Тем не менее, я готов уверить вас, что к распространению упомянутого вами слуха я не имею никакого отношения.
— В таком случае уверьте меня, что ваша жена к нему тоже не имеет отношения. Или вы предпочитаете спрятаться под юбкой ее сиятельства? Если вы будете отрицать, что это один из вас, то, значит, вы лжец. Вам и только вам было известно, что Макуэртера ошибочно приняли за меня и убили.
Стэр, побледнев, пытался высокомерно улыбнуться, но у него получилась только вымученная гримаса.