Игрок
Шрифт:
— Лучше вернитесь на свое место, — сказал За.
Он снова попытался ухватить Гурдже за запястье, но тот неожиданно поднял руку — разгладить бородку, и За промахнулся.
Гурдже приглашающе кивнул:
— После вас.
За моргнул и зашагал вперед. Они оказались позади группы людей, стоящих перед троном.
— Вот ваш дружок, Пекил, — сообщил За верховнику, у которого был взволнованный вид.
Гурдже встал рядом с Пекилом, слыша, как Флер-Имсахо гудит у него за спиной, на уровне поясницы.
— Мистер Гурдже, мы уже начали за вас волноваться, — прошептал Пекил, нервно поглядывая на лестницу.
— Правда? Приятно знать, что о тебе волнуются.
Вид у Пекила был недовольный — может, его опять неправильно титуловали?
— У меня хорошие новости, Гурджи, — прошептал он и посмотрел на Гурдже, который пытался изображать любопытство. — Мне удалось получить для вас персональное представление Их Императорскому Высочеству Императору-Регенту Никозару!
— Это такая честь, — улыбнулся Гурдже.
— Верно, верно. Удивительная и исключительная честь! — выдохнул Пекил.
— Только не изговняйте ее, — пробормотал сзади Флер-Имсахо.
Гурдже повернулся к машине.
Оглушительный шум раздался снова, пронесся по лестнице, быстро заполнив ее во всю ширину, и большая цветастая толпа людей перед Гурдже откатилась вниз по лестнице. Гурдже решил, что тот, кто впереди, с длинным посохом, и есть император (или император-регент, как его назвал Пекил), но на последней ступени этот верховник отошел в сторону и прокричал:
— Их Императорское Высочество Колледжа Кандсев, Принц Космоса, Защитник Веры, Герцог Гроазначека, Мастер Огней Эхронедала, Император-Регент Никозар Первый!
Император, одетый в черное, был средних размеров верховником с серьезным лицом, в простом, без украшений платье. Он был окружен азадианцами всех полов в сказочно богатых одеяниях — впрочем, среди них были и охранники в довольно скромной форме, мужчины и верховники с длинными мечами или небольшими пистолетами. Перед императором шли крупные животные, четырех- и шестиногие, разномастные, в ошейниках и намордниках, на поводках, украшенных изумрудами и рубинами. Другой конец поводков держали толстые, почти обнаженные азадианцы мужского пола, чья намасленная кожа отливала, как матированное золото на люстрах бального зала.
Император остановился, чтобы поговорить с одним из гостей (те вставали на колени при его приближении) в дальнем конце коридора из людей. Потом он вместе со свитой перешел на ту сторону, где стоял Гурдже.
Бальный зал погрузился в почти полную тишину. Гурдже слышал хриплое дыхание ручных хищников. Пекил потел, на впадинке его щеки пульсировала жилка.
Никозар подошел ближе. Гурдже показалось, что у императора был не столь внушительно строгий и решительный вид, как у большинства азадианцев. Шел он, чуть сгорбившись, и даже когда остановился поговорить с кем-то всего в нескольких метрах от Гурдже, тот услышал только то, что говорил гость. Никозар выглядел моложе, чем ожидал Гурдже.
Хотя Пекил и сообщил ему о личном представлении, Гурдже был немного удивлен, когда одетый в черное верховник остановился перед ним.
— На колени, — прошипел Флер-Имсахо.
Гурдже встал на одно колено. Тишина, казалось, сгустилась еще сильнее. «Черт побери», — пробормотала гудящая машина. Пекил застонал.
Император посмотрел на Гурдже, потом улыбнулся одними губами.
— Господин одно колено, видимо, иностранец. Желаем вам хорошей игры.
Гурдже понял свою ошибку и встал на второе колено, но император чуть махнул рукой с множеством колец и сказал:
— Нет-нет, мы восхищаемся оригинальностью. Вы будете и дальше приветствовать нас на одном колене.
— Спасибо, ваше высочество, — сказал Гурдже, чуть поклонившись.
Император кивнул и пошел дальше. Пекил вздохнул, его слегка трясло. Император дошел до трона на возвышении, и тут загремела музыка. Гости внезапно начали говорить, разделенные ряды сомкнулись, все одновременно принялись болтать и жестикулировать. Вид у Пекила был такой, будто он вот-вот упадет в обморок: казалось, азадианец онемел. Флер-Имсахо подплыл вплотную к Гурдже.
— Прошу вас, — сказал он, — никогда больше не делайте ничего подобного.
Гурдже проигнорировал машину.
— По крайней мере, вы не лишились дара речи, а? — внезапно сказал Пекил, беря трясущейся рукой бокал с подноса. — По крайней мере, он не лишился дара речи, а, машина? — Говорил он с такой быстротой, что Гурдже едва улавливал смысл. Пекил осушил бокал. — Многие просто коченеют. Наверно, и со мной бы такое случилось. Со многими случается. Подумаешь — одно колено, да? Подумаешь, какая ерунда, верно? — Пекил оглянулся в поисках слуги с подносом и посмотрел в сторону трона, на котором сидел император, разговаривавший с кем-то из своей свиты. — Ах, какое великодушное благородство! — сказал Пекил.
— Почему он «император-регент»? — спросил Гурдже у потеющего верховника.
— Их Императорское Высочество принял Королевскую Цепь после прискорбной кончины императора Молсе два года назад. В качестве игрока, занявшего второе место на последних играх, Их Милость Никозар были возведены на трон. Но я уверен, они там и останутся!
Гурдже, который читал о смерти Молсе, но не понял, что Никозар не считается полноправным императором, кивнул. Глядя на людей в экстравагантных одеяниях и животных, окружающих тронное возвышение, он задавался вопросом: какие еще почести полагались бы Никозару, если бы тот занял на играх первое место?
— Я бы предложил вам станцевать, но тут неодобрительно относятся к мужчинам, танцующим в паре, — сказал Шохобохаум За, подойдя к колонне, у которой стоял Гурдже.
За взял с маленького столика блюдо со сластями в обертках и протянул Гурдже, который отрицательно покачал головой. За отправил себе в рот пару печеньиц, а Гурдже принялся наблюдать за волнами плоти и цветастой материи, расходившимися по полу бального зала в сложном, изысканном танце. Рядом с ним парил Флер-Имсахо. К его корпусу, заряженному статикой, прилипли клочки бумаги.