Игрок
Шрифт:
Я и не знала. Что этот мужчина со мной творит? Его рука продолжила движение вниз, пальцы скользнули по ягодицам. Которые я, не подумав, тут же приподняла, следуя за его прикосновением.
— Отзывчивая.
По его описанию я выходила какой-то развратной штучкой, а я такой вовсе не была. Обычно.
Вдруг этот мужчина действительно обладал ключом? Ключом ко мне?
Русский встал на одно колено и скользнул ладонями по моим ногам так, словно я была ценным трофеем, а он намеревался воздать должное каждому сантиметру моего тела. Он
Отражение показывало, с каким трудом я пыталась удержать глаза открытыми…
Он меня укусил!
Я ойкнула, но мне, скорее, понравилось.
Он проложил дорожку из поцелуев вдоль моей спины. — Твоего тела мне всегда будет мало. Ткнувшись носом мне в ухо, Дмитрий расстегнул застёжку лифчика. Я поймала его, прижав к удивительно набухшей груди. — Не уверена, что мне стоит оставаться в одних лишь трусиках, пока ты полностью одет. — В медовых ловушках необходимо было подразнить, а не бросаться сразу выполнять любое желание клиента.
Он не стал приказывать опустить лифчик, вместо этого поднял мои волосы вверх и провёл губами вдоль шеи, заставив меня вздрогнуть. Его горячее дыхание и твёрдые губы перебороли моё сопротивление. Его реакция на моё тело просто завораживала. Каждое прикосновение побуждало ещё сильнее открыться перед этим странным мужчиной, выставить ноющую грудь напоказ и выпятить попку.
— Виктория, ты должна показать мне все свои сокровища, пока я достаточно себя контролирую, чтобы насладиться этим зрелищем. — Он развернул меня лицом к себе. Я позволила его чарам меня захватить и отпустила лифчик.
Вниз он не смотрел. Пока. Он подарил моим губам короткий поцелуй — одобрение? — и лишь потом опустил взгляд.
Его реакция стоила моего румянца. Он зажмурился, потом вновь открыл глаза, словно ждал, что я — или моя грудь — сейчас исчезнут. Хрипло произнёс:
— Никогда не видел такого совершенства, — в его взгляде сквозило вожделение и страстное любопытство, словно ему до боли хотелось узнать, какая же я под одеждой.
Внезапно русский приподнял меня и усадил на мраморный прилавок, а сам протиснулся между моих колен. Его кадык подпрыгнул, когда он двумя руками потянулся к груди.
Контакт.
Из его лёгких вырвался судорожный выдох, я застонала, выгибаясь к его ладоням.
— Готов кончить в штаны от одного только прикосновения. Его огромный член упирался в материю брюк, стремясь вырваться на свободу.
Я протянула к нему руку, желая приласкать, понять, как заставить его стонать…
— А-а. Не сейчас. Руки на прилавок.
Я нерешительно подчинилась, и его указательный палец обвёл один тугой сосок. Потом снова. И снова. С постоянной сводящей с ума скоростью.
Одновременно вместе с сосками начал пульсировать клитор. — О, Боже, — прошептала я. Голова запрокинулась назад, его ладонь обняла мою шею, удерживая меня на месте. — Дмитрий… — Это было похоже на… похоже на поклонение.
Надавив второй ладонью на спину, он заставил меня выгнуться ещё сильнее. Наклонившись, потёрся щекой о мою грудь.
Я чувствовала его низкий утробный рык. Задыхаясь, наблюдала, как он, словно забывшись, тыкался носом в мою грудь.
Соска коснулось горячее дыхание, а потом… язык.
— Да! — Я запустила пальцы в его густые чёрные волосы, стиснув голову, без конца повторяя его имя.
— Тебе нравится то, что я с тобой делаю. — Я могла поклясться, что, зарывшись в мою грудь, он улыбался.
Мне так хотелось увидеть его улыбку! Но эта мысль исчезла, как только он губами всосал кончик соска.
Я воспарила! Горячим ртом и сильным языком он дразнил мой сосок. Прикосновение зубов заставило меня всхлипнуть. Потом он точно так же позаботился и о втором соске. Смогу ли я от этого кончить?
Он сосал голодными рывками. Мои глаза сначала широко распахнулись, а затем захлопнулись. Пространство вокруг было заполнено звуками.
Музыка из пентхауса. Мои отчаянные и его блаженные стоны. Влажные чмокающие звуки, издаваемые его ртом.
Отстранился он слишком скоро.
— Оттяни трусики в сторону.
Задыхаясь, я спросила: — Почему раздеваюсь только я? — У меня была полубразильская эпиляция, которая оставляла тоненькую дорожку из волос на лобке. Интересно, ему понравится?
Он изогнул бровь. — Хочешь, чтобы я лишился всего до нитки?
Игра слов? Превосходно!
— А может, тебе понравится быть голой рядом с полностью одетым мужчиной.
Идея казалась извращённой, ведь я буду так уязвима. Можно ли решиться на подобное с незнакомцем?
— Покажи, как сильно ты промокла, Виктория.
Я нервно сглотнула, но всё-таки оттянула стринги в сторону. Нижних губок коснулся прохладный воздух.
Он что-то резко выкрикнул по-русски и уставился на мою киску так, словно ему явилось откровение, светоч всей его жизни. Этот взгляд заставил меня трепетать. Нахмурившись, он нежно провёл костяшками пальцев вдоль губ. — Такая прекрасная. Такая аппетитная.
Прекрасная. Аппетитная.
— Только посмотрите на эти светлые волоски. Я рад, что ты немного оставила. — Он раздвинул складки. — А! Ты просто сочишься.
Моё лицо пылало. Ещё никогда я не чувствовала себя такой беззащитной.
И от этого текла ещё сильнее.
Его руки дрожали, когда он, запинаясь, произнёс: — Не думал, что член может так сильно болеть.
И начал прокладывать по моему телу дорожку из поцелуев вниз.
Взмах языка в ложбинке между грудей. Ещё один — над пупком.