Игрок
Шрифт:
Я покраснела.
— Удивительно, как это ты успел рассмотреть всё в подробностях.
— Некоторые… гигантские подробности нельзя не заметить.
Кэрин рассмеялась. — Ученик превзошёл учителя! Я перепробовала буквально всё, чтобы привлечь его внимание, даже такой вульгарный трюк, как перевёрнутый поднос.
Она опрокинула поднос, уставленный пластиковыми стаканчиками со льдом, что позволило ей прорву времени ползать в мини-юбке и на четвереньках, охотясь за каждым кубиком.
Мысль о том,
— Начни с самого начала и расскажи нам всё, — предложил Бенжи.
Я так и сделала, потому что это была моя первая секс-афера, и мне хотелось знать их мнение. Но я постаралась избежать лишних деталей каждого оргазма и обнаружила, что опускаю подробности, делающие Дмитрия более… эксцентричным.
Закончила я со словами:
— Он проводил меня до двери, держась крайне обходительно, что ужасно сбивало с толку после всего, что случилось раньше.
— Он тебя отшлёпал? — Пит поднял брови. — Не знал, что этим можно кончить. Каламбур.
— Ага. — Попка всё ещё горела. Мне намекнули, каким может быть секс Севастьянова. Крышесносящим. Порочным. Непостижимым.
Пит щёлкнул пальцами.
— Сейчас, когда я думаю об этом, то вспоминаю шуточки и намёки на БДСМ, которыми обменивались Севастьяновы.
Просто Натали и Люсия совершенно не производили подобного впечатления.
— Тебе понравилось? — спросила Кэрин. — Я думаю, что это в твоём вкусе.
— Это не моё, — ответила я, хотя во время порки успела кончить.
Кэрин склонила голову набок.
— Хорошо, что тебе недолго придётся мириться с его наклонностями.
Потому что для его обработки оставалось не так много времени.
Однажды меня спросили, испытываю ли я чувство вины, облапошивая людей. Неа. За развлечения надо платить. Будете вести себя хорошо — и никогда не узнаете о существовании нашей семьи. Мы выбирали тех, кто никогда бы не заявил о мошенничестве в полицию, потому что у них и самих было рыльце в пушку.
Так чем же Дмитрий меня заслужил? Тем, что он слегка спятил — и был очень уязвим? Я вспомнила, как он приник к моей ладони. В жизни его уже предавали и воспоминания об этом были ещё свежи.
Возможно, первоначальный порыв Пита не связываться с этой семьей был верным.
— Я думала насчёт завтра, — сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Насчёт конгрессмена.
Деньги от шантажа этого человека могли бы стать самой большой прибылью нашей семьи. Такие поступления среди мошенников считались чем-то вроде регулярной ренты и даже ценились, если клиент платил прилично.
Конгрессмен мог метить на президентский пост. В будущей кампании мы желали ему всего самого хорошего.
К сожалению, всю прибыль от этого ублюдка Кэрин придётся отдать в счёт нашего долга.
Её светлые брови сошлись на переносице. — А что насчёт него?
Бенжи тоже оживился. Он отвечал за техническую сторону. Прозвище «Всевидящее Око» он заработал, профессионально обращаясь с видеотехникой.
— Моя чёрная полоса вроде бы закончилась. — Встав, я постучала по столу, потом уселась обратно. — Если я начну заманивать парней, а ты нагреешь конгрессмена, может… может нам не надо будет брать Дмитрия в оборот.
— Что? — хором воскликнули все трое.
Я теребила пояс на своём халате. — Мы наскребём вполне достаточно, если у мамы с папой получится мухлёж с предметами искусства. И Найджела можно снова зацепить. Плюс часы, которые я стянула. — У чрезвычайно милой девушки. Если уж я чувствовала себя дерьмово даже по такому мелкому поводу, что же со мной будет, если я начну играть с чувствами Дмитрия.
— Он тебе нравится, — ошарашено протянула Кэрин.
— Или я просто помню о наших собственных правилах? Праведники денег не приносят. У нас есть кодекс, не забыла? — За всю жизнь мы его ни разу не нарушили. — Чем русский заслужил финансовую потерю и новую боль? Мы целимся в уязвимость, а не в уязвимых.
Бенжи почесал голову.
— И почему ты считаешь, что умный и привлекательный миллиардер со склонностью к БДСМ уязвим?
— Чутьё мошенника.
— Он просто ещё не успел тебе продемонстрировать свою тёмную сторону, — уверенность Кэрин раздражала. — Дай лишь время. Грехи всегда всплывают на поверхность. Гарантирую, что он из тех девяносто семи процентов.
Как отец её ребёнка?
Она была права. Уж я-то должна была знать. Могла бы всё понять после всей лжи и супер-ублюдков, которых я встречала на работе. Чёрт возьми, да лучшим примером был мой собственный бывший.
— В любом случае, решение принято, — вздохнула Кэрин. — Дмитрий может быть невинен, как свежевыпавший снег, и всё равно придётся им заняться. Зайка, представь, что будет в противном случае.
Три месяца назад мы развели на целый миллион (наш самый большой куш) пару иностранцев, торговавших наркотиками. Мы потратили огромное количество времени на подготовку, но ни одна из проверок не показала, что женщина считалась неприкосновенной. Любимой дочкой наркобарона. Вместо немедленной расправы он позволил нам вернуть ему все деньги, записав на наш счёт ещё шесть миллионов компенсации.
Полтора из них собрала Кэрин при помощи своих женатиков. Мошеннические сделки родителей в сфере искусства могли принести нам ещё пятьсот тысяч. Я добавила двести пятьдесят. И у нас было меньше трёх недель, чтобы собрать остаток.
Если не справимся… Наркобарон особенно любил огненные ожерелья: руки и грудь жертвы обматывались пропитанной бензином верёвкой, которая затем поджигалась. Он угрожал проделать такое с разводящим аферы — с моим отцом.
— Вайс, это вопрос жизни и смерти. Придётся нарушить кодекс, — произнёс Пит.