Игрок
Шрифт:
Да все мои будут рано или поздно прокалываться. Родители ведь обожают рассказывать истории о детстве своих детей? А мамочке нельзя будет признаться в том, что уже с четырёх лет я разыгрывала трёхкарточный фокус. «Вы смозете уследить за дамой, сэл?»
Делая очередной глоток, я вздохнула над чашкой.
— Как в твоей семье обычно празднуют День Благодарения? — спросил Дмитрий.
Я быстро сглотнула.
— Что, прости?
— Можем пригласить их сюда.
Я по-прежнему не представляла,
— Посмотрим.
Может, со временем я стану в нём более уверена. Общение — это ключевой принцип отношений; как только мы получше узнаем друг друга, он сможет по-настоящему меня полюбить, заменив свою стремительную одержимость чем-то более прочным. А если он меня полюбит, его чувства не изменятся, когда он узнает, что я натворила.
Только вот узнать его было непросто, потому что он ничего не говорил.
— Вика, так больше не может продолжаться. Мы и так пропустили много семейных воскресений.
Я отставила чашку.
— Я поговорю с ними, когда ты расскажешь, почему поссорился с Максимом.
Он вздохнул.
— Со временем я всё тебе расскажу, — его дежурный ответ. — Думаю, придётся тебе и дальше посылать своей семье подарки, пока мы не встретимся по-настоящему.
На прошлой неделе по его предложению, пока он занимался своей работой, я основательно потратилась в интернете, купив Бенджи пилотируемую летающую фотокамеру, Spa-отдых для мамы, бабушки и Кэрин, членство в гольф клубе для папы, Эла и Пита, а также игрушки для Кэша и моих младших братиков и сестричек.
По истечении часа Дмитрий просмотрел список покупок.
— Я хочу, чтобы ты с большей лёгкостью тратила деньги.
— Не думаю, что это возможно. — Он больше не был клиентом, которого я намеревалась ободрать. Занял ли он место в моём сердце, отведённое членам семьи? Нет. Но вполне мог это сделать.
С компьютера он распечатал таблицу, жирно выделив конечную сумму.
— Одними лишь патентами мы ежегодно зарабатываем такую сумму.
Я поморщилась. Не может быть, чтобы в этом числе действительно было столько знаков. Я перепроверила, но число не изменилось.
— Мне… надо… присесть.
Он усадил меня на диван.
— Хочу, чтобы мы провели жизнь, пытаясь потратить наше состояние — даже если это кажется невозможным. Может, завтра попробуешь ещё раз? Постарайся меня впечатлить.
На следующий день перед компьютером я хрустнула пальцами. Потом купила машины, одежду, драгоценности и тридцать билетов в круиз. Основала для Кэша фонд на обучение в колледже и купила родителям подлинную коллекцию предметов искусства. И снова показала результат Дмитрию (за вычетом горного велосипеда и других подарков, тайно заказанных для
— За ночь мы получили дополнительный доход, — прокомментировал он. — То, что ты потратила — всего лишь капля в море. Возможно, завтра ты будешь более агрессивна…
И вот сейчас он склонил голову, снова пытаясь расшифровать выражение моего лица.
— Если тебя что-то тревожит, то, давя на тебя, я никак не помогаю. Я прошу прощения. — Он поцеловал мою ладонь. — Наверняка у тебя есть причина не встречаться с ними сейчас. Буду ждать, когда ты сможешь ею поделиться.
Мда. Слишком хорош, чтобы быть на самом деле.
В голове по-прежнему звучало предупреждение Кэрин, подкреплённое моим собственным опытом, но остановить растущее чувство к Дмитрию я не могла. Мама говорила, что люди жадные. Сами знают, чем это грозит, но игнорируют очевидные знаки.
И я была жадна до Дмитрия.
Хотя так мало его знала. Сделай попытку, Вайс.
— Когда я проснулась, ты задумчиво смотрел на волны. — И касался шрама. — О чём ты думал?
— О многом.
— Например?
— У тебя должны были наступить месячные, — сказал он, застав меня врасплох.
— Ты заметил? — я вытаращила глаза. — Эй, погоди-ка, ты решил…? Дмитрий, я не стала делать перерыв в таблетках, так что в этот раз месячные не начнутся.
Широкая грудь приподнялась и опустилась в глубоком вздохе.
— Ты рад? — Я нахмурилась. — Но ты ведь хочешь детей.
— Не сейчас. Нам ещё столько предстоит сделать, и беременность, мне кажется, сильно тебя расстроит.
Он же сказал, что я буду замечательной матерью.
— Почему ты так считаешь?
— Потому что ты даже не знаешь, каким я стану отцом. Не можешь знать, ведь я тебе почти ничего не рассказал ни о себе, ни о своей семье. — Наконец-то возможность!
— Мы можем это исправить.
Он расправил плечи, будто готовясь принять удар.
— Что бы ты хотела узнать?
Повинуясь импульсу, я провела кончиками пальцев по шраму на запястье.
Он напрягся, отдёрнув руку.
— Ты очень наблюдательная, правда? — Детали — это моя работа. Была ею. — Даже я едва его замечаю. Несколько месяцев назад я свёл шрам лазером, предполагая, что когда-нибудь женюсь.
— Дмитрий, вид шрама меня нисколько не беспокоит. Но… ты пытался покончить с собой?
Короткий кивок.
— Несколько лет назад. Максим остановил меня, пока я не добрался до второй руки.
Когда я подумала, насколько он был близок… Спасибо, Максим!
Дмитрий отвёл взгляд.
— Я старался не говорить ничего особенного во время, как я думал, нашего последнего разговора, но брат, должно быть, что-то почувствовал в моём голосе. До сих пор не знаю, что заставило его приехать ко мне.