Игрок
Шрифт:
Об универе рассказывать не буду — скучно. Про происки работы тоже деликатно умолчу. Одно лишь скажу — нашла. Работала. Постоянно мучилась все теми же сомнениями. Бросить не могла — жить ведь на что-то надо? Но так и не оставила попыток найти и познать неизведанное. По-прежнему искала что-то иное, что могла бы помочь мне почувствовать себя цельной.
Вы, наверное, скажете, что я — мелкотравчатая, мышка-попрыгушка, легкомысленная штучка, неусидчивая пигалица и бабочка-однодневка, которая ни одно дело в своей жизни не довела до конца. Мол, замуж такую надо, мужика нормального найти, детей родить, тогда и дурь бесследно пройдет. Возможно, вы в чем-то даже окажетесь правы. Но разве у вас не бывало чувства, что все в вашей жизни унизительно распланировано? Все предусмотрено, расписано буквально по минутам? Причем, не вами самими, а кем-то посторонним, кто не имеет о вас никакого понятия? Ну, или родителями, друзьями, влиятельными знакомыми… но чаще — совершенно незнакомыми людьми, которым не повезло попасться на вашем пути. Более того, людьми, которые посчитали
Если так, то вы меня поймете. И не удивитесь, почему меня на протяжении всей жизни постоянно терзал один мучительный вопрос.
Не понимаете?
Хорошо, сейчас объясню.
Предположим, вы оказались правы, и я — недалекая дурочка, у которой просто не хватает усидчивости, чтобы закончить начатое. Хорошо, представим, что вы меня даже сумели в этом убедить. А я прониклась, взялась за ум, отучилась на "отлично" еще на каком-нибудь факультете, благополучно вышла замуж, обзавелась полноценной семьей… допустим, я даже нашла высокооплачиваемую работу, которой стала совершенно довольна. И, допустим, мне даже не захочется чего-то большего. А если захочется, то и этого я скоро достигну: к примеру, стану главой какой-нибудь крупной корпорации наподобие Майкрософта или даже придумаю какое-нибудь ноу-хау… да. Пусть так и случится. Пусть все сложится хорошо, но… что будет дальше?
Если все действительно сложится, как в сказке, то я, конечно, проживу еще много-много лет. Счастливая тем, что имею, довольная, ублаженная со всех сторон и совершенно удовлетворенная. Со временем я мило поседею, забуду про свои детские глупости, стану частенько смеяться над прошлой неустроенностью, для избавления от которой, оказывается всего-то и не хватало… потом я постепенно покроюсь благородными морщинами, обзаведусь внуками, правнуками (если повезет, конечно). Выстрою (в смысле, мы с мужем выстроим) огромный замок на каком-нибудь лазурном побережье… может, в России, может, в теплой Флориде или где-нибудь еще. Там мы заживем припеваючи, нежась на ласковом солнышке и купаясь в блаженной неге до конца своих дней. Время от времени будем вспоминать бурную молодость. Вместе состаримся, любимые всем своим многочисленным семейством. Честно отживем положенный нам срок… а потом, разумеется, умрем. Вместе. Как в сказке — в один день.
Пусть так и случится. Вопрос в другом: а что дальше? Что-то будет еще впереди? Что-то со мной случится потом? ПОСЛЕ? Я дождусь, наконец, перерождения или так и останусь непонятно где висеть туманным облачком полузабытых фантазий? Может, от меня больше ничего не останется, кроме быстро тускнеющих воспоминаний? А может, все прожитые мною годы окажутся совершенной бессмыслицей?
Подумайте об этом. А потом скажите: так ли уж я неправа?
Или, скажем, возьмем другой сюжет. В котором я окончательно сдамся, перестану маяться дурью, опять же забуду про свои глупости, безвольно опущу руки, понурюсь и буду покорно ждать, чем же еще сможет огорчить меня Жизнь. Я буду изо дня в день ходить на опостылевшую работу, которую даже не попытаюсь сменить. Буду каждый день давиться готовыми завтраками, потому что готовить сама не научусь и не буду считать, что это кому-нибудь нужно. Я буду покорно портить глаза за монитором, вяло общаться по скайпу с никогда не виденными мною людьми. Буду так же вяло обсуждать с ними последние новости. Бессмысленно торчать в офисе до строго положенного часа. Потом соберусь, потрясусь два часа на общественном транспорте, приду на свою пустую кухню. Поворчу на бездельника-мужа, дам подзатыльник такому же бездельнику-сыну. При этом четко зная, что ничего лучше у меня уже не будет. Со временем — безвозвратно потеряв надежду, потеряв себя, прежнюю. Забыв о мечтах и стремлениях. Твердо уверившись, что выхода из этой тюрьмы просто нет… я просто тихо зачахну, с неотвратимой неторопливостью покрываясь грубыми морщинами и неуклонно сгибаясь под тяжестью прожитых лет. И так, медленно угасая, теряясь и растворяясь в серой реальности, я точно так же доживу до закономерного финала — все той же смерти, которой на этот раз я только буду ждать с облегчением и вымученной улыбкой.
Но и тогда встает тот же самый вопрос: хорошо, пусть я умерла, а что дальше?
Вы скажете — глупость? Скажете, что не след задаваться этими сложностями, когда вся жизнь еще впереди? Но я просто не могу по-другому: этот проклятый вопрос терзает меня всю сознательную жизнь. А в последнее время стал настолько мучительным и до того острым, что я уже просто не знаю, куда от него деться. Стучусь в закрытые двери, чего-то ищу, бесполезно маюсь, мечась по жизни, как израненный зверь. И, в очередной раз наткнувшись на непробиваемую стену, порой ловлю себя на мысли о том, что жду ответа с жадным нетерпением. Ведь если мне на этом свете до сих пор не повезло обрести что-то настоящее, то, быть может, там, за гранью, найдется что-нибудь действительно интересное? Что-нибудь, ради чего стоило жить? И что-нибудь, ради чего стоило умирать? Быть может, тогда вокруг хоть что-то по-настоящему ИЗМЕНИТСЯ?!
К тому же, если исход все равно один, то стоит ли так долго мучиться? А если и стоит, то, может, разница все же ощутится ПОТОМ, уже ТАМ, за порогом? Не зря же говорят, что наша жизнь — лишь долгая прелюдия к настоящей Жизни? А если же ее в действительности нет, то, выходит, нас и в этом нагло обманули? Ведь тогда зачем мы вообще нужны: люди, человечество, Земля, наша вера? И есть ли вообще смысл в нашем существовании? Есть ли в этой вселенной что-то еще, кроме череды одинаковых дней и наших жалких попыток хоть как-то их разнообразить?
Не знаю.
И же будет дальше? Есть ли смысл стремиться вперед?
Это мне тоже неизвестно.
Просто порой уже думаю: может, ну его? Может, вот он — ответ? И может, я зря с ним так долго тянула?
Что ж, наверное, у меня осталась лишь одна попытка это выяснить…
Я медленно подошла к краю крыши и с возросшим любопытством уставилась на далекие домики внизу.
Ого, а тут высоко. К счастью, район старый, обшарпанный, серый и неумытый. Народу здесь не так много — как ни странно, в нашей богатой столице еще осталось немало деревянных построек, которые с высоты новенького небоскреба смотрятся совсем мелкими и каким-то игрушечными. Но они мне не помешают. Как не помешают такие же крохотные и далекие прямоугольники гаражей, светящаяся разноцветными красками новенькая детская площадка, подруливающие к соседнему подъезду роскошные иномарки, от хромированных зеркал которых даже отсюда начинают слезиться глаза. Мне уже вообще ничего не помешает: в кои-то веки у меня появился шанс сделать что-то по-своему. Но, боже… как же тут хорошо! И как восхитительно пахнет ничем не скованная свобода, от которой уже кружится голова! Как легко дышится над повисшим в городе смогом и низким бетонным парапетом, за которым больше не останется никаких ограничений. Только я и небо. А еще — ветер, рвущий за спиной полотно раскрывшегося парашюта. Наверное, именно этого мне всегда так не хватало — свободы? И об этом я мечтала, кидаясь из стороны в сторону, как неприкаянная душа, в своих бесконечных поисках?
Странно, никогда раньше не думала, что небо может быть так близко. Кажется, только руку протяни, и оно послушно ляжет на ладони.
— Галка, давай! — вдруг с нетерпением зашипели мне в спину.
Я понимающе улыбнулась: что поделаешь — времени у нас действительно немного. Скоро какой-нибудь внимательный прохожий заметит неправильную тень у себя под ногами и догадается поднять голову, чтобы углядеть наверху четырех прыгунов-экстремалов с пузатыми сумками за плечами. Может, даже крик поднимут, милицию вызовут… неудивительно, что Вика с ребятами так торопятся. Я ж сегодня первый раз, чего-то медлю, дрейфю, как им кажется. А они тоже хотят успеть соскочить. И если нам помешают с джампингом, другое такое же замечательное место отыскать удастся нескоро.
Что ж, пора…
Я в последний раз оглядела притихший двор, прокрутила в голове подробные инструкции, которыми уже вторую неделю пичкали меня недавние приятели, припомнила вчерашний прыжок Димки… он, кстати, уже готовится прыгнуть следом за мной… подняла руки и качнулась вперед. Но потом зачем-то подумала, что ветер сегодня слишком сильный и если меня снесет на гаражи, то приземление будет не слишком-то приятным. Точнее, размажет меня по ним, как ворону по асфальту, и тогда — здравствуй, Вечность, можно я тебя о чем-то спрошу?..
— Галка!!
Я тихо вздохнула и, широко распахнув глаза, с силой оттолкнулась от парапета.
Секунда… другая… жутковатый полет в никуда, сопровождаемый отчаянным грохотом бешено колотящегося сердца. Рывок от налетевшего, как по заказу, порыва коварного ветра. Еще один рывок. На этот раз — за притороченное к левому плечу спасительное колечко. Протяжный свист и натужное гудение расправляющихся строп. Внезапный хлопок от развернувшегося над головой парашюта, рывок… но страшно не было. Совсем. Все движения отточены до автоматизма. Все проговорено. Все проверено. По сто раз объяснено и запомнено. Никакой ошибки быть не может. Даром, что я в первый раз. Но таково уж свойство моей натуры — я практически не умею бояться. По крайней мере, бояться за себя. Глупо, наверное, однако страха действительно никакого не было. Только восторг по поводу открывшейся внизу восхитительной панорамы, только захватывающее дух ощущение бесконечной свободы. И только искреннее желание больше никогда не возвращаться на эту землю, потому что ничего иного, кроме неба, как оказалось, мне в этой жизни больше не надо.