Игрок
Шрифт:
Пришлось опять погрузиться в тяжелые размышления, а потом, вспомнив еще об одном мудром советчике, с надеждой призвать на помощь Аса. И всех Теней, заодно, которые вполне могли сказать по этому поводу что-нибудь полезное. В общем-то, так и оказалось: активно поспорив и пообсуждав самые разные варианты, совместными усилиями нам, в итоге, удалось родить умную мысль о том, что мне следует каким-то образом перенастроить мою "покусанную" Тварью-Тенью пятку. Так, чтобы она… то есть, он… в смысле, выбитый мною зуб… целенаправленно рассеивал идущее от Знака излучение. Как именно он должен это сделать, мы пока не придумали, но сошлись на том, что начать стоит с простого сосредоточения. Потому что, как сказал Ас, с этим дурацким зубом на мне любой артефакт будет работать непонятно
Я весь оставшийся день ломала себе голову на этой проблемой. И так увлеклась, что полностью передала роль ведущего невозмутимому оборотню, на пару с ужасно довольным (и потому — не замечающим ничего вокруг) шейри. За последние дни они успели привыкнуть друг к другу, так что можно было оставить их одних, больше не боясь конфликтов. Там более, Лин был занят изучением своих новых способностей, а Мейру и без меня хватало забот. Чем, собственно, я и воспользовалась.
В конце концов, мне надоело гадать и выдумывать способ повлиять на проклятый зуб — устав от догадок, я просто-напросто взяла, да и потянулась к нему мыслью. Так, как всегда делала с Тенями. Как с Лином недавно. Потянулась, как к чему-то одушевленному и хотя бы слегка разумному. Может, оно и глупо. Может, я в свое время начиталась Рона Хаббарда… ну, не знаю, что произошло. Честно. Но в какой-то момент неожиданно поняла, что чувствую что-то. Причем, это "что-то" локализовалось точно в левой пятке и от него ощутимо тянуло холодком, о котором я, признаться, уже начала забывать.
Путаясь и здорово переживая, я попыталась представить себе этот необычный объект. Как рекомендовали в "Дианетике", отправила ему мысленный посыл любви и благодарности, очень надеясь, что зуб Твари не имеет такого мерзкого характера, как сама Тварь, а потом мысленно сформулировала то, что хочу получить от своего нежданно обретенного "помощника". А именно — какой-нибудь способ уменьшить излучение от Знака на левой ладони.
Как ни странно, почти сразу я почувствовала, как вместе с пяткой почти сразу обеспокоенно захолодел и мой Браслет. А следом за ним всполошились сами Тени, решившие было, что кто-то намеревается помешать их пребыванию в моем теле. Они едва не завопили в голос, предупреждая меня о возможной опасности таких экспериментов, однако никакого криминала не случилось — Браслет в скором времени снова успокоился, Тени удивленно замолкли, пятка потеплела… а вот Мейр вдруг встал на середине шага, как вкопанный, и чуть ли не с ужасом обернулся.
— Гайдэ!!!
— Что? — с замиранием сердца спросила я, тоже остановившись.
— Что с тобой?! Что случилось?!!
У меня радостно екнуло в груди. Боже, неужто получилось?!
— А-а… что не так?
— Я больше тебя не чувствую!! Совсем!! И Знака твоего — тоже!!!
Есть!
Я мысленно отправила зубу воздушный поцелуй.
Ур-ра!!! Да здравствует психология и иже с ней!! Выходит, не зря я читала эту белиберду про мыслеобразы и способы управления своим подсознанием!!! Аллилуйя, сэр Рон!! Спасибо вам большое! А если вы еще не сэр, то желаю вам успехов на этом нелегком поприще!!
— Гайдэ!! Ты что, потеряла Знак?! — вконец перепугался оборотень.
— Нет, конечно, — тихо рассмеялась я и стянула с левой руки перчатку. — Ничего я не потеряла. Просто придумала, как его приглушить, и все. Видишь?
Мейр с тревогой воззрился на мою руку, где по-прежнему виднелся вытравленный на коже шестилистник, какое-то время выискивал там подвох, но потом перевел дух и расслабился. Правда, ненадолго — спустя какое-то время в его глазах снова промелькнула тень сомнения, а глаза наполнились необоснованным подозрением.
— Вот Фома неверующий, — вздохнула я и, чтобы отмести всякие вопросы, легонько шлепнула его по плечу. По макушке больше не решилась — хватит уже бесплатно любоваться на обнаженку, но Мейру и этого хватило, чтобы вздрогнуть всем телом, крепко зажмуриться, задержать на мгновение дыхание, а потом шумно выдохнуть и поспешно отстраниться.
— Уф-ф! И правда, настоящий Знак. А то я уж испугался… слушай, тебе не кажется, что верхний лепесток теперь совсем белый?
— Нет, — честно призналась я, но потом присмотрелась и пожала плечами. Ну, может, и стала вон та волнистая линия чуть бледнее. Ну, немного выделяться начала на фоне остальных пяти лепестков, до сих пор напоминающих славный ожог. — Разве это важно?
— Не знаю. Но вдруг?
— Вот когда твое "вдруг" наступит, тогда и будем пугаться. А пока мне не до этого. Зато самое главное я сделала: теперь ни один эар, если не начнет меня лапать, не почувствует, кто я такая. Правда, здорово?
Мейр пристально на меня посмотрел.
— Представить не могу, как ты смогла, но думаю, что это только на пользу. Только можно тебя кое о чем попросить?
— О чем именно?
— Ты не могла бы… если, конечно, это вообще возможно… но не могла бы оставить слабый запах… или знак какой… для меня? Чтобы я мог тебя отыскать, если вдруг понадобится?
Я откровенно задумалась. Но потом решила, что попытка — не пытка, а я свои новые возможности еще не исчерпала, и снова обратилась к загадочно похолодевшему зубу. Уже с новой просьбой и еще более подхалимажным мыслеобразом, в котором клятвенно пообещала его холить и лелеять, делясь всеми доступными силами и вообще, заботиться, как о родном. Ну, раз уж оставила его своим взбрыком без хозяина. Зуб на это (бред какой, да?) обрадовано екнул, вызвав у меня болезненную гримасу, что-то такое сделал непонятное, от чего лицо у Мейра тут же разгладилось и посветлело, а потом вдруг взял… да и исчез без следа!! И оставил мою пятку сиротливо нагреваться, потому что никакого чужеродного элемента в ней больше не было. А было… совершенно не представляю что, но, думаю, расстраиваться по этому поводу не надо — в конце концов, зуб по сути никуда не делся, а то, что растворился во мне, так это даже к лучшему: начну теперь впитывать энергию сразу всем телом, а не одной левой пяткой. Так, мне кажется, гораздо удобнее.
Повеселев на пару с довольным оборотнем, я повернулась, чтобы рассказать Лину о своей сокрушительной победе, однако шейри почему-то на мой вопль не отреагировал — стоял, как неживой, и таращил горящие недобрым светом глаза куда-то в пустоту. Сам напряженный, вытянувшийся всем телом, буквально окаменевший. Правая передняя лапа приподнята, как у взявшего след спаниеля. Нос беспрестанно шевелится, улавливая малейшие изменения запаха вокруг. А в немаленькой пасти снова промелькнули, угрожающе сверкнув ослепительной белизной, совсем не кошачьи клыки.
— Ли-ин? — с подозрением протянула я.
Шейри, не оборачиваясь, сузил глаза.
"У нас гости, хозяйка", — бесстрастно сообщил мгновение спустя, а потом поднял голову кверху и громко, протяжно завыл.
Глава 18
Эары появились из леса, как привидения — неслышные, невесомые, молчаливые и смертельно бледные. Одинаково длинноволосые, с огромными — на пол-лица, ненормально блестящими глазами, напрочь лишенными белков, с бесстрастными, источающими холод лицами и паучьими тонкими пальцами, выразительно поглаживающими тугие луки. Оба были до подбородков закутаны в длинные, радужно переливающиеся плащи, которые на фоне разноцветной листвы и сумасшедшего буйства красок делали бледнокожих хозяев леса совершенно незаметными. Молчаливые. Какие-то потусторонние. Одни только взгляды у них были настоящими, живыми — колючие, недобрые, откровенно прицельные. Но, одновременно, полные такого непередаваемого высокомерия и унизительного презрения, что у меня аж скулы свело от ярости. А потом внутри все захолодело от так же внезапно вспыхнувшей ненависти.