Игроки из Гран-Кафе

Сименон Жорж

— Хорошо бы вам пойти… У нас все кувырком… Его жена считает, что это какая-то ловушка…

— Как — ловушка?

— Она не объясняет…

Мегрэ поискал свою шляпу и, так как не нашел старую фетровую, которую предпочитал носить в деревне, надел свой котелок, что выглядело в некотором роде символически.

— Я скоро вернусь! — пообещал он жене, как делал это и раньше, когда уезжал на расследование, продолжавшееся иногда целую неделю.

Она поняла его по-своему и посоветовала:

— Не забудь свой ключ…

— Это

не работа… Я вернусь…

Глупо, конечно, было идти по улицам вместе с кузнецом во главе толпы из двух десятков любопытных, не считая детворы, среди которой наиболее осведомленные мальчишки восклицали:

— Это старик из полиции… Сейчас он будет расследовать… Вот увидишь!..

На главной улице, между мясной лавкой и «Гран-Кафе», собралась толпа.

— Смотрите! Вон приехали жандармы…

Их приехало трое, на двух мотоциклах, один из которых был с коляской, и, чувствуя себя уверенно в своей униформе, они въехали прямо в середину толпы.

2

Госпожа Мегрэ не понимала. Она очень удивилась, когда комиссар вернулся через полчаса после того, как за ним приходили.

— Что у тебя?.. Уже закончили?..

— Нет! Но я не хочу в этом участвовать…

Он был ядовит, раздражен. Безо всякого интереса начал вертеть ручки радиоприемника.

— Его убили, чтобы ограбить? — внезапно спросила госпожа Мегрэ, занятая шитьем.

— Деньги исчезли, да!

— Много их было при нем?..

— Кажется…

Она подумала, что Мегрэ, наверное, потрясен убийством одного из своих приятелей, с которым еще совсем недавно играл в карты. Разумеется, так оно и было. Но у комиссара постепенно складывалась уверенность, что в этом деле все не так-то просто, как кажется на первый взгляд.

Вот почему он заявил собравшимся на площади перед «Гран-Кафе» самым решительным тоном, исключающим все дальнейшие просьбы:

— Я больше не занимаюсь делами.

Теперь это обсуждали. Вероятно, ожидали комиссара передвижной бригады из Орлеана? Мегрэ ничего не знал и знать не хотел. Он отправился спать, хотя еще не было десяти, а около восьми часов утра спустился — в тапочках, лицо небритое — и налил чашку кофе.

— Ты не пойдешь узнавать новости?

— Нет!

Он удовольствовался тем, что достал из почтового ящика местную газету.

«…Завершилась партия в карты между видными деятелями нашего города… среди которых наш выдающийся мэр… комиссар Мегрэ, один из асов уголовной полиции…»

И всякие любезности о каждом:

«…„Гран-Кафе“, которое является излюбленным местом жителей нашего города… жертва, которую все ценили за честность и преданность… жандармерия, под руководством выдающегося лейтенанта Велпо… прибыл главный комиссар Габриэлли, чутье и проницательность которого… доктор Дюбуа всегда деятелен, когда речь идет…»

— Что нового? — спросила госпожа Мегрэ.

Ни нового, ни старого! Ничего! Целая колонка, где объяснялось только, что мясник был убит, не доехав сотни метров до дома нотариуса. Машину остановили, проколов колесо, а его самого убили выстрелом в грудь.

И все. В кармане его куртки нашли пустой бумажник.

Оружие осталось лежать на краю дороги — крупнокалиберный револьвер.

Увидев, что Мегрэ с удочкой в руках направляется к летнему домику, его жена удивилась:

— Ты идешь на рыбалку? Но если за это время им…

Она хотела сказать: «…если ты им понадобишься…»

И как раз в этот момент раздался стук дверного молотка. Мегрэ рассердился и помрачнел, еще издалека узнав вдову мясника, которая уже надела черное платье, но пока не креповое.

Госпожа Мегрэ, проводив ее в столовую, тут же побежала к мужу.

— Она хочет поговорить с тобой наедине… Надень другие тапочки… Эти совсем стоптанные…

Вдова мясника подождала, пока закроется дверь, прокашлялась, вытерла нос платком и посмотрела Мегрэ в глаза с инстинктивным недоверием торговки.

— Я хочу посоветоваться с вами… — начала она. — Я знаю, вы были другом моего мужа… Думаю, он вам рассказывал некоторые свои секреты…

— Нет, мадам. Могу вас уверить, что ваш муж никогда не сообщал мне никаких секретов.

— В конце концов!.. Вы же виделись каждый день, наверняка наблюдали за ним и…

— Не стоит продолжать, мадам. Уверяю вас, я не наблюдал за вашим мужем. Мы играли в карты, это правда, но этим наше знакомство и ограничивалось…

— Вы ничего не хотите мне сказать? Да, я понимаю.

А если я вам скажу, что я все знаю? Не только с сегодняшнего дня и не со вчерашнего, подумайте об этом! Он был совершенно без ума от этой девицы. Я видела, как он изменился. Послушайте! В конце концов он даже разлюбил нашего сына, став с ним раздражительным, а в прошлое воскресенье поколотил его из-за пустяка…

— Простите, мадам…

— Дайте мне закончить… Я могла бы устроить ему сцену, помешать пойти в кафе и увидеться с этой девицей…

Но предпочла молча страдать, надеясь, что это у него пройдет… В понедельник я видела, как Анжель уезжала в Орлеан, и была уверена, что грузовичок моего мужа где-то неподалеку, и вечером он придет в хорошем настроении, как и в другие дни… Я пришла только, чтобы спросить вас…

— Повторяю, мадам, я ничего не знаю, абсолютно ничего и ничего не хочу знать. Расследование ведет полиция. Этим утром должен приехать Парке…

— Он уже приехал…

— В таком случае, вы понимаете, что…

Он не мог выставить ее из дома, а она цеплялась за любую ниточку.

— Я надеялась, что в подобных обстоятельствах…

— Поймите же, что я бессилен, существует официальная полиция, расследование идет своим ходом, и оно неизбежно закончится так, как и должно закончиться…

Когда он смог наконец закрыть дверь, то констатировал: