Игромания Bet
Шрифт:
Чтобы доказать свою правоту, не выдергивая друга из расслабухи каникул, Надеждин забил с ним научную «стрелку». У ученых тоже бывают «стрелки».
Я начал замерзать на центральной площади Хямменлинны. Ко всему прочему, я ведь не знал, когда точно Надеждин с Флаем договорились состыковаться. Но очевидно, что здесь. Во-первых, эта площадь большая. А во-вторых, других тут просто нет. В самом центре елка и деревянные указатели на высокой оси — сколько километров до крупных городов. То есть выходит, что все дороги ведут отсюда. Здесь центр всего! Пуп земли — Хямменлинна. Это на всякий случай, если кто не знает.
До Нью-Йорка, откуда прилетел Флай, 6570 километров. До Москвы, где столько лет мучился Надеждин, 960
Впрочем, чем дальше, тем больше мне казалось, что меня уже послали… Информация на liveshope.com и была тем самым посылом. Ненавязчивым. Меня в культурной форме послали в Хямменлинну, а я и пошел. И надо мной, наверное, где-то даже посмеялись: то ли в Америке, то ли в Москве, то ли в космосе, то ли в «черной дыре», то ли в «белой». Но где-то смеялись — это за рупь сорок пять. В Интернете инфа была для одного меня. И больше ни для кого. Иначе тут бы паслось стадо журналистов и всякие тарелки дежурили, чтобы в прямом эфире новостей показать завершение спора светил. А мне этот сайт обманом в компьютер вывели.
Не мог же я таклохануться и сразу две буквы извратить. К тому же буквы в разных концах клавы. Блин! Только зачем я им нужен? Из квартиры выносить нечего… И если необходимо было меня куда-то отправить подальше, то почему именно в эту финскую черную дыру?
Меня насквозь продуло. Из носа потекло. Достал платок и высморкался от души — как будто часть мозга вместе с соплями из себя выдавил. И платок еще алый. Словно в крови. Хорошо, что платок в кармане откуда-то оказался. Бывают в жизни удачи! Пусть и мелкие.
А бывают неудачи. И крупные! Как сейчас… Уже ведь никакие не сумерки, вечер давно, а Сочельник, наверное, как раз считается до появления первых звезд… Вот засада! Меня развели. Нет, ни фига, я сам себя развел. Как Клипа с книжкой Фоминго. Все вообще с Клипы началось. Еще раньше — весной. С долга от Юрка. С «MAGICa» этого глючного — меня там точно чем-то обкололи. И в голове с тех пор все сместилось. Потом в сейфе выкопали статьи про Надеждина.
Крестоносцы, Софи, Йосеф Флавий, площадь Дам, Грезий, синяя таблетка, студенческий кукольный театр. Полная туфта. Полнейшая! Невозможнейшая!! И я по этой цепочке иду, как баран длинношерстный. И вот дошел сюда. И здесь никого нет. Только здоровенная елка и столб истуканский, у которого я должен ждать Надеждина с Флаем. И что их тут ждать до посинения? До Страшного суда, что ли, их ждать? Где они вообще? Наверное, один в Москве, а другой спокойно себе курит сигару в Нью-Йорке. И оба непринужденно ждут Рождества. А я кукуй тут и смотри на столб. 960 — Москва, 6570 - Нью-Йорк. 960-6570. 960-65-70… 960-65-70!! Это, кажется, телефон. Только чей? Чей же это может быть телефон?
Для вдохновения мысли я даже подошел к географическому указателю и постучался лбом. Зажмурился крепко. И касание оказалось фартовым. Вокруг меня зашумело, и разгадка сразила самоочевидностью. Это же наверняка номер Надеждина, а я, козлина, стою тут и сопли жую с аппетитом! Блин, как все просто…
Он сидит, вдавленный в кресло на колесиках, и ему дерьмово. И все ушли праздновать Рождество. И все о нем забыли. И никому он не нужен. И он знает, как создать «черную дыру». И он знает, что внутри «черной дыры». И он в любой момент может выиграть спор, потому что нажмет единственным подвижным пальцем на какую-нибудь свою научную кнопку, и ничего тут не останется. И это будет последний аргумент. Как он и обещал.
Надеждин озлоблен на мир. Потому что мир его не принимал и не понимал. Он всегда был желчен, язвителен, импульсивен. И гениален. Сегодня вечер, когда можно свести счеты со всеми. Победить разом. Поставить всех на место. То есть лишить всякого места — никаких мест в «черной дыре» Надеждина быть не должно. Ему, парализованному и униженному, хуже точно не будет, а остальным…
Надо позвонить Надеждину и что-то ему сказать. Чтобы он не наделал глупостей. Как-то убедить его. Надо открыть наконец глаза и набрать его номер, а заодно узнать, что так шумит вокруг. Я слишком сильно зажмурился, поэтому круги в глазах замутнили происходящее на площади.
Три полицейские машины резко затормозили метрах в двадцати от меня. Их сирены спугнули банду ворон, восседавших на рождественской елке, и пернатые с взволнованным карканьем полетели в направлении Москвы — благодаря географическому столбу у меня имелись четкие ориентиры. Вороны улетели, а я остался наедине с финской полицией.
Фрагмент 87.
Космический телефон доверия
для террориста.
Из ближайшей машины с мегафоном в руках вылез одетый в униформу Мухачов. Я не мог ошибиться — он! За один и ноль пять — он. Можно было бы предположить, что Юрок приехал выколачивать из меня долг, но он сделал вид, что мы не знакомы. А как еще объяснить то, что он вместо приветствия проорал в мегафон по-английски, чтобы я не валял дурака и сдавался. Юрок работает в финской полиции. Вороны, насрите на меня, и тогда я поверю, что это не сон!..
Но вороны в полном составе зловредно покинули центральную площадь Хямменлинны, и некому было привести меня в чувство. Нужно действовать самому. Муха завершил свою речь, достал из кобуры гигантскую пушку и прицелился в меня. Ему на помощь из машин вылезли десять местных мусоров. Они перекрикивались по-фински, и я ничего не понимал.
На беду или на счастье — поди разберись — из собора поблизости повалили люди с Рождественской службы. Веселые и наивные. Словно ослепли и перли прямо на нас. И тут я сообразил, что стрелять не станут, боясь промахнуться и попасть в народ. Поэтому я побежал. От души побежал. Резво. К собору.
Видимо, полицейские тут же начали преследование: наиболее чувствительные финские барышни повизгивали мне навстречу — значит, за мной гнались пособники Мухачова. Но я не оборачивался. Я примчался в собор, с разбегу больно зацепившись плечом за дверной косяк. Там внутри уже никого не оказалось. Только розовощекая мамаша с тремя соломенными детишками выслушивала болтовню старушки в кружевной шали-накидке.
Мамашу трогать нельзя — ей же скоро укладывать спать ребятню! Правда, в моей ситуации стоило наплевать на жалостливость с самой высокой финской колокольни. И к тому же эти кружевные старушки уже окончательно заколебали, но выбора нет. Ладно, придется брать в заложницы старушку — старушку не жалко.
Я схватил ее за шею и потащил в конец собора. Полицейские в тот же момент забежали внутрь, и Мухачов снова стал через громкоговоритель засылать угрозы. Тогда я достал из кармана мобилу, жестко ткнул в спину старушке и крикнул, что пристрелю ее, если они приблизятся. Короче, взял на понт. Это же Европа — здесь жизнь человека чего-то стоит. Они не решатся напасть. По крайней мере сразу. Пока примут решение, я успею набрать Надеждина.
Кое-как укрывшись за тщедушным телом старушки от многочисленных разнокалиберных стволов, я стал набирать номер. Цифры путались в голове, не было никакой уверенности в том, что они те же самые, как на географическом столбе. А выйти со старушкой и проверять — совсем стремно. Но, кажется, все верно: 960-65-70. Елки-палки, что-то не соединяет… Блин, код Москвы забыл набрать. Какой там? 095. Да, все верно! Соединилось!! Пара гудков — и сработало.