Игровая площадка для грешников
Шрифт:
— Нет, милый, я просто знаю твой график. Я наблюдательная. — Она подмигнула, но у меня возникло ощущение, что она мне лжет. Три проигнорированных сообщения от Фокса на моем телефоне были достаточным доказательством того, что он попытался бы связаться со мной каким-то другим способом.
Я изобразил кривую улыбку, медленно подошел к ней и прислонился плечом к дверному проему, непринужденный до чертиков, и чертовски опасный.
— Эй, Бренди? Еще раз соврешь мне в лицо, и я тебя вышвырну. Фокс здесь не хозяин. Босс — я. Так что в этом зале ты отвечаешь передо мной, а не перед ним, поняла?
Ее лицо побледнело, и она быстро кивнула, выпрямляясь. —
— Просто шучу, дорогая. — Я улыбнулся, и она издала нервный смешок. — Но серьезно. — Я позволил своей улыбке погаснуть, и ее нижняя губа задрожала, когда она пыталась понять, шучу я или нет. Я снова рассмеялся, оставив ее разбираться, а сам отвернулся и направился в душ.
Вскоре я был одет в джинсы и черную футболку Ducati и вышел из спортзала, крутя на пальце ключи от мотоцикла. Я перекинул ногу через свой темно-синий байк и на большой скорости помчался по дороге, следуя по дощатому настилу, который все называли Милей, потому что он был длиной в милю, в сторону дома.
Солнце садилось за океан, и небо окрасилось в темно-пурпурный цвет, когда оно скрылось за горизонтом, казалось, сливаясь с водой.
Последние лучи света исчезали с неба, когда я въехал в ворота Дома-Арлекин и спустился по пандусу в подземный гараж. Я припарковал свой байк рядом с грузовиком Фокса, достал из кармана сигарету и закурил, проходя мимо ряда легковых автомобилей, грузовичков и лодок, которые мы здесь хранили. Большинство из них были украдены — или куплены на краденые деньги. Согласно Кодексу, похищать любые транспортные средства нужно было за пределами радиуса как минимум в десять миль. Правило Фокса, не мое. Хотя с этим конкретным я был согласен, поэтому мы никогда больше не пересекались с законными владельцами. С другими правилами? Не так сильно. Особенно когда речь шла о двойной работе. Я был эффективен. Мы могли бы выполнять в десять раз больше работы, если бы Фокс просто почаще меня слушал. Он даже не позволял нам выполнять больше одной крупной работы в месяц, потому что хотел, чтобы мы «держались в тени». Это означало, что половину времени мы все еще жили от недели к неделе на мелкие деньги, ожидая выплат, потому что отмывание награбленного занимало недели.
И я даже еще не начинал говорить о том, как мы себя урезали. Пятьдесят процентов делились на троих, а остальные пятьдесят шли империи Арлекинов, плюс откупные мудакам направо и налево за бог знает что и финансирование всякого дерьма, в котором я не имел права голоса. Мы должны были прикарманивать все до последнего пенни, если вы меня спросите. Но меня никто никогда не спрашивал.
Я поднялся по лестнице в дом и толкнул стеклянную дверь в коридор. Я был встречен атакующим быком, который прижал меня к стене, и мое сердце даже не дрогнуло. Фокс был зол. Какой сюрприз.
— У нас есть работа на сегодня, засранец. Ты хотел больше ответственности, и я предоставил ее тебе, и вот как ты мне отплатил? — спросил он низким рычанием, а его рука вцепилась в мою футболку.
— Призрак все еще здесь? — Спросил я, затягиваясь сигаретой, и его глаза сузились.
— Да, она все еще здесь, — мрачно сказал он. — Проблемы?
Я сбросил с себя его руку, зажал сигарету между пальцами и выпустил плотную струю дыма. — Слушай, чувак, не пойми меня неправильно, но она — твой криптонит.
Фокс вздохнул, запустив руку в свои темно-русые волосы, и повернулся ко мне спиной. — Она другая. Она уже одна из нас.
— Нет, — прорычал я, шагая за ним и кладя руку ему на плечо, заставляя его посмотреть на меня. Он нахмурил брови, и я внезапно почувствовал себя болваном из-за того, что игнорировал его сообщения. Просто в последнее время я был не в лучшей форме, а теперь еще и Роуг объявилась, и это вывело меня из равновесия. Но вроде как из-за приятной причины. В основном. — Она уже не та девочка, с которой мы росли. Так же, как и мы уже не те мальчики, которые росли с ней.
Его рот сжался в тонкую линию, и он наблюдал за выражением моего лица, словно пытаясь услышать меня, но его альфа-инстинкты боролись против него слишком сильно. Я знал, что он чувствует по отношению к Роуг. Мы все, блядь, это проходили. Когда-то она и мне была небезразлична, но мы не могли позволить этой новой ее версии вернуться в наш дом, даже не проверив ее биографию. Я избегал цыпочку с тех пор, как она появилась, как будто она была лавой, подкрадывающейся к моему черному ходу. И мои инстинкты подсказывали, что это недалеко от истины.
— Я не отошлю ее прочь, — сказал он твердым тоном, не оставляющим места для переговоров. — Я не собираюсь отпускать ее, когда я только что вернул ее обратно. — В его голосе был собственнический оттенок, от которого у меня закипела кровь.
— Послушай себя, — огрызнулся я. — Она уже делает это, лезет тебе в голову, делает тебя слабым. Хочешь оказаться в таком же положении, в каком мы оказались после выхода Маверика из тюрьмы?
— Так не будет, — угрожающе прорычал он, и мое сердце бешено заколотилось. — Тогда нас застали врасплох, теперь нас никто не тронет. И ты не можешь сказать мне, что ничего не почувствовал, когда она вошла в эту дверь, Чейз. Она — часть нас. Это не изменилось.
— Ну, может быть, для тебя и нет, — сказал я, усмехаясь. — Но для меня она просто бродяжка, которую Джей-Джей притащил с улицы, и о которой мы ничего не знаем. Насколько нам известно, она здесь, чтобы выпотрошить нас во сне. Я знаю, что ты хочешь защитить нас, Фокс. Ты всегда нас прикрываешь. Так почему ты так рискуешь ради какой-то цыпочки?
Он провел рукой по щетине на подбородке, как будто я его раздражал. — Джей нашел ее в городе, и она сбежала от него к чертям собачьим. Не говоря уже о синяках по всему ее лицу, которые нанес ей какой-то гребаный мудак. Ты думаешь, это звучит так, будто она чего-то хочет от нас? — настаивал он, а его глаза бросали мне вызов продолжать спорить с ним.
Мое сердце неприятно сжалось от его слов, но я должен был следовать своей интуиции. Я знал, что мое упрямство ни к чему не приведет, но суть этого упрямства заключалась в том, что я не мог отговорить себя от решения, которое уже принял. А когда дело касалось Роуг Истон, я был полностью уверен, что она — неприятность с большой буквы.
— Значит, она явилась в Сансет-Коув не за нашей помощью, верно, Фокс? Так зачем же она пришла сюда? — Потребовал я, отчаянно желая, чтобы он внял доводам разума.