Игрун. Дилогия
Шрифт:
— Я в парк, вернусь как вернусь, — доложил я о своих планах девушке, выглянувшей из кухни с полотенцем в руках.
Оставив ее в своей квартире, я надеялся, что все правильно понял. Неспешный бег по парковой дорожке частично утряс разрозненные факты. Вырисовывалась неприятная картина. В выкладках аналитиков, отпечатанных на серой бумаге казенным языком, не хватало моих собственных наблюдений. Делиться ими я ни с кем не собирался, но сделать правильные выводы был просто обязан. Не смотря на то, что эта жизнь не последний рубеж в моем существовании, торопится покидать
Красной нитью через все мои размышления проходил тот факт, что если я дернусь в сторону газетчиков, то вероятнее всего просто умру, так и не успев никому ничего сообщить. Надо было принимать новые правила игры.
— Ну как тебе папкин подарок? — Мила сжала губы в тонкую полоску, наличие горничной в моей квартире не осталось для нее тайной.
— Я же не спрашиваю как дела у твоего парня? — мы стояли друг напротив друга, не обращая внимания на снующих мимо НПС и редких игроков. Ссора возникла как обычно из-за пустяка, неосторожно оброненное слово, неверно воспринятый оттенок эмоции, и пошло поехало.
— Ты это о ком? — деланно удивилась жрица.
— Меня за дурака считаешь, а сама дурой прикидываешься, — я до последнего надеялся, что ошибаюсь и у Милы никого нет.
— Он просто друг! — мои надежды разбились как стекло упавшее на асфальт, — Мы учимся вместе в школе и все!
— Какой школе? — теряя интерес к происходящему, я по инерции огрызнулся, — Ты за последние полгода в игре провела пять месяцев, я вообще не верю что ты хоть где-то учишься, папа видать все и всех купил!
— Я экстерном все сдаю! У меня стопроцентная успеваемость и еще два образования не профильных! — сжатые кулачки не возымели на меня никакого действия.
— Ну просто ундерврут! — я не знал откуда вылезло такое слово.
Параллельно пришла мысль о том, что Мила действительно очень быстро смогла прокачать себе первую профу магического класса до десятого ранга. По заявлениям разработчиков магия в игре была напрямую завязана на интеллектуальные способности человека в реальном мире.
— Откуда ты знаешь это слово? — что-то изменилось, девушка смотрела на меня заблестевшими в одно мгновение от слез глазами, — Откуда? Ты знал мою маму?
«— А вот это пиздец, — понял я, — докидался словами»
Мила один раз говорила о своей матери. Говорила в прошедшем времени. Из чего я сделал вывод, что ее больше нет в живых.
То, что отец воспитывает свою дочь сам, держа ее в строгости было нормально. То, что он не нашел себе новую спутницу жизни и пестует память об ушедшей жене у своего единственного ребенка, невнятно намекало на все еще сильные чувства и неординарность личности матери Милы.
— Откуда ты знаешь это слово? — чуть ли не по слогам произнесла девушка, вцепившись в меня своими руками.
— Ты все равно не поверишь, — откуда-то пришло знание о том, что надо сказать. Я не сопротивлялся этому знанию, возможно позже у меня появятся силы противится этому, но не сейчас.
— Говори! — словно чувствуя, что сейчас то самое время, когда я готов сказать, Мила усилила свой напор.
— Хорошо, — положив свои пальцы на ее запястья, я прижал их к себе, — Я расскажу, но не здесь.
Ключник уже ждал у входа в подвал часовни. Библиотекарь продолжал выполнять свои обязательства по нашему договору. Я подошел к ожидающему НПС и молча кивнул головой. Дверь протяжно заскрипела, разрывая налипшую на нее паутину. На меня дохнуло смрадом и тухлой водой.
— Нам туда, — сказал я Миле, — Там нам никто не помешает, и я все расскажу.
Чадящий факел горел на стене, освещая не более пяти метров вокруг. Следующий факел виднелся в двадцати метрах, оставшееся неосвещенным пространство пребывало в серых тенях.
Я сел на голые камни, облокотившись спиной на покрытую плесенью стену. Навалившаяся тишина помогла оформить в слова, снизошедшую на меня мысль у стен часовни. Редкая капель, эхом раздающаяся под низкими сводами уходящего вглубь подвала, словно метроном, сопровождала мои негромкие слова.
— Почти каждый раз, когда я умираю в игре, — начал я, — я попадаю в одно и тоже место. Там очень красиво и одиноко. Но я там не один, потому что она живет в своих чертогах.
— Не так давно, мы начали с ней говорить, — слова сами выходили из меня, — Я не знаю кем она была раньше, но подозреваю что такой как сейчас она была не всегда. Я почти уверен, что каждый раз мы общаемся долго, но в памяти ничего не остается, лишь смутные воспоминания и образы.
— Я ничего не могу тебе гарантировать, но у меня такое чувство, что однажды, она мне сказала «твоя подруга совсем не ундерврут», — с последним словом наитие кончилось, и я расслабился.
— Как? Как туда попасть? — глаза Милы горели безумием.
— Але! — я громко крикнул, эхо отразившись от низких сводов повторило мой крик, — Это игра! Ты меня слышишь! Очнись дура! Это просто ирга!
Рванувшаяся вглубь катакомб, жрица была поймана. Я крепко держал ее, не позволяя вырваться. Слова, угрозы, проклятья, ни что не могло заставить меня отпустить ее. Наконец она затихла, выбившись из сил. Беззвучные рыдания содрогали ее тело. Я молчал, слова были неуместны.
— Отпусти, — одно слово, сказанное на пределе слышимости, заставило меня разомкнуть руки.
Кое-как расправив спутавшиеся волосы, Мила растерла остатки слез вместе с паутиной по щекам.
— Если я для тебя хоть что-то значу, — она сидела подогнув под себя колени, опустив голову и устремив взгляд куда-то в бок, — прошу, скажи мне, как попасть в это место.
— Пфф, — я шумно выдохнул, — Я не знаю как тебе попасть в это место. После смерти в игре я переношусь туда. Но это происходит не каждый раз. Только когда я борюсь до конца, до последней капли своей крови, за пределом отведенных мне возможностей, только тогда, я изредка имею возможность поговорить с ней.