Игрушка для Шакала

Лин Кристина

Перекидываю ногу за ограждение, потом вторую. Стою на краю, крепко вцепившись руками в бортик яхты, не в силах решиться на последнее движение.

Там, в каюте, было так уютно и хорошо. И я чувствовала себя счастливой. Все казалось таким правильным и естественным. Будто кто-то, находящийся наверху,

тот, кто гораздо мудрее меня, сплел цепь событий моей жизни, которая привела меня к этому моменту. Может, и не нужно отрицать его власть? Быть может, я могу потерять намного больше, чем свободу?

Но как потом простить себя за минутное помешательство? Как позволить себе мимолетное счастье? Я не умею так, не думая о последствиях. Мой отец всегда учил меня просчитывать шаги наперед. А тут и считать нечего. Увлеченность Шакала быстро пройдет, и у меня второго шанса не будет.

Море спокойно, оно манит и зовет. Прохладная вода совсем близко, практически у самых ног.

Всего шаг.

Прохлада обжигает, стоило мне прыгнуть. Вода обнимает со всех сторон. Я выныриваю и плыву вперед. В надежде, что Калинин не обманет и меня скоро вытащат отсюда. Он убедительно обещал, и я поверила. Это мой единственный шанс на свободу, другого не будет.

С каждой секундой, которая кажется мне бесконечно долгой, я отплываю все дальше от яхты. И от Одаевского. Сердце бешено колотится в груди. От страха перед неизвестностью. И, одновременно, от возможной перспективы наказания, если мой побег раскроют.

Внезапный всплеск на волнах, и я почти тут же ощущаю на своем теле крепкие руки. Они, подхватив меня, как пушинку, выталкивают из воды, подкидывая. Другие руки поднимают меня и помогают забраться в лодку. Еще один всплеск, и я узнаю в, вынырнувшем из воды, мужчине Калинина.

– Трогай, -

командует он.

Тихо затарахтел мотор, лодка дернулась и понеслась прочь от проклятого места. Мне на плечи ложится теплый плед, а главное, - сухой. Так намного легче, хотя зубы от холода еще стучат.

Впереди виднеется яхта, не такая роскошная, как у Одаевского, но и маленькой ее не назовешь. Именно к ней мы подплываем, и мне помогают забраться на борт.

С того места, где находится яхта Шакала, этот транспорт не рассмотреть. Вот почему меня встречали на лодке, которая еще и выкрашена в черный цвет. Так было нужно, чтобы ее невозможно было разглядеть в темноте. Даже я ее не видела, хоть мы и договорились с Калининым заранее, в какую сторону мне нужно плыть.

– Что дальше? – спрашиваю у Калинина после того, как он перебрался на яхту следом за мной.

– Нам нужно уходить отсюда, как можно скорее.

Калинин поворачивается к мужчине, стоящему рядом, и четким голосом отдает приказы. Понимаю, что он прав. Вслушиваюсь в каждое слово, ведь теперь моя жизнь в руках новой неопределенности. Но в конце, я надеюсь, меня ждет то, о чем я давно мечтала.

Яхта плавно трогается с места, уплывая вдаль. Внезапно над морем проносится крик, раздирающий душу. Вздрагиваю, сжимаясь. Это вопль раненого животного, а не человека. Только я точно знаю, кто издал его.

Я узнала бы этот голос из тысячи. Тем более, теперь, когда он все еще звенит в ушах.

Шакал потерял свою игрушку. А меня ждет новая жизнь.

Конец