Игрушка для Шакала

Мерное покачивание успокаивает, нагоняя дрему. Но мне не до сна сейчас. За маленьким окошком ночь, в небе ярко светит луна, озаряя серебром дорожку на воде. Волны ласково раскачивают яхту, будто в сказочном видении.

Мы в каюте, на большой кровати, в теплом уюте. Одни посреди большой воды. Этот рейс не подразумевает посторонних, все так, как я просила его – только мы двое и никаких телефонов и посторонних.

Рука затекла от неудобного положения, но я малодушно ловлю каждый миг нашего последнего свидания. Аккуратно

поворачиваюсь, рассматриваю мужчину рядом. Сейчас он спит. Умиротворенно посапывая, лежит на боку. Такой уязвимый в своей расслабленности.

Сильная рука сейчас свободно лежит на моей талии. Но стоило мне пошевелиться, как она напряглась. Будто даже во сне мужчина пытается держать меня на привязи. Это выглядело бы милым, если бы не все «но», которые сопровождают наше мнимое благополучие.

Медленно, стараясь не дышать, выбираюсь из его объятий, сползаю на пол. И жду.

Минута, две…

Он может проснуться, и тогда весь мой план полетит к черту.

Мужчина пошевелился, не просыпаясь, стал водить рукой по постели в поисках своей любимой игрушки. Аккуратно подсовываю свою подушку, давая ему обнять ее, прижать к себе. Это иллюзия, и это низко с моей стороны. Но по-другому дьявол не отпустит добычу.

Еще минуту я сижу возле постели, разглядывая расслабленное волевое лицо. Оно никогда не казалось мне красивым, но я успела привыкнуть и даже привязаться. В груди больно заныло от ощущения надвигающейся пустоты. Не ожидала, что мне будет так трудно решиться на этот шаг. Думала, что самое страшное – это неопределенность. Но теперь понимаю, что это не так.

Этот человек проник в душу и поселился там. Неожиданно, не спросив разрешения. И теперь хочется послать к черту все свои планы и отдаться его заботе и ласке. Забыть обо всем, что нас разделяет, сделать вид, что мне не важна моя свобода. Но я не могу позволить себе эту слабость.

Девочкам можно быть слабыми, но не мне.

Поднимаюсь и выхожу на палубу. Подхожу к бортику.

Ночью вода кажется совсем черной, и это пугает. Словно бездна, которая манит, переливаясь в лунном свете. Один шаг – и она поглотит меня, растворит в опасной стихии.

Поднимаю голову и смотрю на рясную россыпь звезд. Их так много, этих далеких планет и галактик, но так хорошо рассмотреть всю эту красоту можно только за городом в безоблачную погоду. Невероятное, завораживающее зрелище. Вдыхаю морской воздух, стараясь вобрать в себя эту ночь и набраться решимости для следующего шага.

Всего шаг…

Один шаг – и моя прошлая жизнь перестанет существовать, останется иллюзорным воспоминанием. Но шагнуть нужно за борт, спрятаться в манящей черноте водной стихии.

Перекидываю ногу за ограждение, потом вторую. Стою на краю, крепко вцепившись руками в бортик яхты, не в силах решиться на последнее движение.

Там, в каюте, было так уютно и хорошо. И я чувствовала себя счастливой. Все казалось таким правильным и естественным. Будто кто-то, находящийся наверху, тот, кто гораздо мудрее меня, сплел цепь событий моей жизни, которая привела меня к этому моменту. Может, и не нужно отрицать его власть? Быть может, я могу

потерять намного больше, чем свободу?

Ника.

Отворачиваюсь в сторону, пытаясь скрыть равнодушие. Парень старается, можно сказать, из кожи вон лезет, чтобы мне понравиться. Только ничего у него не выходит. А что так?

Ну, начнем с того, что этого кавалера выбрал для меня мой отец. А во-вторых, я не выношу, когда мне указывают. И сегодня именно такой случай. Слова известного бизнесмена Аралова о том, что я, как единственная наследница его империи, обязана проявить уважение к его выбору, не оставили шанса на компромисс.

«Вероника Константиновна, не смейте мне перечить!» - так и звучит в ушах назидательный голос отца.

И что за манера называть меня полным именем, когда сердится? Как только я слышу свое отчество, вместе с полным «Вероника» вместо привычного «Ника», меня начинает трясти. А, ведь, только один человек может обратиться ко мне так. И этому человеку никто, кроме меня, перечить не смеет. Даже я иногда его побаиваюсь.

– Как тебе этот коктейль? – спрашивает парень ласково.

Ну же, Ника, прояви соучастие. Бедный малец просто не может накосячить, когда сам великий Константин Аралов велел ему быть рыцарем. И мне, кажется, полагается подыграть.

Эх, мама, почему ты так рано от нас ушла? Ты была единственной, кто мог переубедить всезнающего Аралова. Но тебя нет, а мне приходится изображать интерес, которого нет.

– Все супер, - отвечаю, заставляя себя повернуться и заглянуть в глаза несчастному парню.

Кажется, папа говорил, что он многообещающий кандидат на роль моего мужа. Жаль только, я не потрудилась запомнить имя этого счастливчика. Или надо было спросить о том, чем владеет его отец? Или мать? Впрочем, какая разница? Я, все равно, сделаю все, чтобы папа передумал нас женить.

Смотрю на этого бледнеющего заику, и мне становится смешно. Неужели, кто-то вправду считает, что меня может привлечь вот это? Тощий торс и огромные очки. Не, ну папа же не серьезно, да?

Ой, боюсь, господин Аралов не тот, кто бросает слова на ветер. А тон его перед этим «свиданием» был весьма внушающим доверие. Короче, приказным он был.

Может, устроить диверсию? Хм, хорошая идея. Можно, к примеру, подпалить несчастному жениху пиджак. Заглядываю в молящие карие глаза. И мне становится его жаль. Блин, кажется, я не достойна звать себя наследницей трона самого Аралова, ведь для сего великого поста наличие жалости к кому-либо не предусмотрено.

А, может, просто сбежать? Неплохая идея, учитывая, что пути отступления отрезаны не все. Эскорт из папиной охраны есть только у входа в клуб. Пожалуй, все не безнадежно, и вечер еще не полностью испорчен. У таких помещений просто обязан быть черный выход.

– Мне нужно припудрить носик, - говорю своему кавалеру.

Тот смущается. О, Боги! Он еще и стеснительный! Это просто жесть! Папа вообще не представляет, какие мальчики мне нравятся. И, наверное, это неплохо. Если бы знал, пришел бы от такой дочери в ужас.