Игрушка для Шакала

Лин Кристина

– Твой отец мертв, - произношу, внимательно отслеживая реакцию. Девчонка вздрагивает, в глазах мелькает испуг. – Ты останешься здесь.

– Зачем я вам? Отпустите! – не просит, требует.

Принцесса, не иначе! Избалованная и дерзкая. Сладкая, ммм. Как такую отпустить-то? Да и планы поменялись, детка. Теперь дело вовсе не в выкупе.

Она смотрит на меня, потом резко отворачивается, всхлипывает. Плачет? Нет, на такое я не подписывался. Ума не приложу, как маленьких принцесс успокаивать. В пару шагов подхожу к ней. Руки снова зачесались, хочется потрогать малышку.

Сил нет, как хочется. Только я ласково не умею, а у нее кожа нежная, от моих грубых ладоней синяки останутся.

Ой, блять!

Что-то не так, со мной такого не бывает. Это все усталость, не иначе. После виски и качественного сна отпустит. Руки распихиваю по карманам, в кулаки сжимаю.

– Располагайся, - говорю и быстро выхожу из комнаты.

Глава 5

Ника.

Мужчина вышел, оставляя меня одну в комнате. Я даже не стала сдерживать вздох облегчения, когда он освободил меня от своего присутствия. Под его пристальным взглядом мне неуютно, хочется сжаться в комок, а лучше испариться.

Подхожу к двери, на ней нет замка. А, значит, в любой момент Шакал может войти в комнату. И зачем я ему понадобилась, если не в качестве выкупа? Говорит, что моего отца нет в живых? Как это могло случиться? Черт, я совсем ничего не узнаю, пока я здесь. И как долго меня собираются тут держать?

Придвигаю кресло, подпираю им двери. Знаю, что меня такая защита не спасет, но хотя бы задержит любого, кто пожелает вломиться сюда.

Мысли скачут от одной к другой, перескакивая события, обрываясь и снова гоняясь по кругу. А мозг отказывается верить, что великого Аверина не стало. Получается, я стала сиротой? Нет, не может быть. Меня могли просто обмануть. Но зачем им обманывать?

Нужно выбираться отсюда, вернуться домой.

Осматриваю комнату. Ничего необычного. Большая кровать, шкаф, пара кресел, небольшой стол. За прозрачной дверью ванная комната. Умываюсь холодной водой и пью прямо из крана. В проклятой тюрьме нет даже бутылки воды. Тру лицо, пытаясь смыть косметику, макияж безнадежно испорчен все равно. Конечно, толком умыться холодной водой не получилось, по лицу расплылись уродливые разводы от туши. Но стало немного легче.

Меня все еще немного пошатывает после нескольких часов в подвале. Но еще больше штормит от новости, которую мне сегодня озвучили уже два человека – отца больше нет. И, если, услышав это от охранника, я могла с легкостью отмахнуться от правды, то теперь моргнуть и не поверить не получается.

Как так-то?

Я с ним говорила, как раз перед тем, как поехать в клуб с тем парнем. Блин, даже имени этого чудо-кавалера не запомнила! Но вот отец… Неужели, правда? А может, меня просто хотят напугать, чтобы вела себя тихо? И, на самом деле, отец меня уже ищет? Как узнать правду?

Мой телефон вместе с сумочкой я потеряла возле клуба. Позвонить отцу не получится, даже Ивана Сергеевича не набрать. А ведь, он мог бы мне помочь, наверняка, мог бы. Подсказал бы, как можно отсюда выбраться.

Спокойно, Ника, вспоминай, чему тебя учили. Нужно изучить

обстановку, понять вводные: сколько человек в охране, где расставлены посты и есть ли бреши в этой крепости. Разобраться, где входы-выходы и что находится за периметром. Везли меня больше часа, это точно. А, значит, мы находимся где-то за городом. Черт, и не понятно, в каком направлении от города стоит этот особняк.

Подхожу к окну и осторожно выглядываю из-за шторы. Внизу крутятся мужики, курят и о чем-то негромко переговариваются. Их пятеро, а, с учетом того, что моих похитителей среди них не видно, как минимум, семеро здоровых мужиков меня охраняют сейчас. И, наверняка, есть еще те, которые стоят на въезде в ворота. И не будем забывать про главного Шакала всего этого замечательного бандитского логова.

Это капец, Ника! Надо признать, что выбраться отсюда, даже с арсеналом взрывчатки, будет непросто. А уж в вечернем платье и на шпильках и подавно. Эх, вздох мой тоскливый и печальный. Надо осваиваться и присматриваться, что тут к чему. Похоже, я тут надолго.

Для начала не мешало бы принять душ.

Беру оставленную одежду, осматриваю. Вроде, обычный домашний трикотаж, в этом должно быть удобно. Открываю шкаф, осматриваю пустые полки. Да, это единственный комплект, но мне хватит и того, что есть. А вот переобуться не во что. Но это не страшно, могу и босиком пока походить.

Сбрасываю туфли, иду в ванную. Принимаю душ, одеваю чистую одежду и, немного подумав, стираю белье в раковине. Оно мне еще пригодится, особенно за неимением альтернатив.

С опаской прислушиваюсь к звукам за дверью. Отодвигаю кресло и, с замиранием сердца открываю двери. Выглядываю из комнаты, тут же утыкаясь взглядом в широкую спину охранника. Быстро запираюсь обратно, не забываю подпереть креслом дверь.

Черт, такой заслон точно не спасет меня, если кто-то захочет вломиться. И к моим подсчетам охранников дома надо прибавить еще одного, который караулит за дверью спальни.

Да, Ника, это фиаско. Надо признать, что меня охраняют лучше, чем президента. Отсюда не выбраться. Разве что, если получится выйти за забор под каким-то предлогом. Но под каким? Спросить у охраны, не нужно ли помочь им выгулять собаку? Кстати, о собаках, есть тут живность, которая охраняет периметр? Словно отвечая на мой вопрос, за окном залаяла овчарка.

Прекрасно! Это не дом, а крепость. Взять ее сможет только спецназ. Но как до этого спецназа достучаться? В одиночку я не справлюсь.

Даже руки опустились от бессилия. Подхожу к кровати, забираюсь под одеяло и накрываюсь с головой. Как в детстве, когда не хотела делать уроки. Меня накрывает понимаем правды, которую я до этого момента отказывалась принимать.

Он не обманул, отца больше нет.

Предательские слезы полились из глаз, и я их больше не сдерживаю. В груди нещадно давит, боль утраты сжимает горло. Хочется выть в голос, орать и крушить все вокруг. Но я помню, что в этой тюрьме у меня нет права быть собой. Я должна быть сильной или, хотя бы, казаться таковой. Мне остается только жалобно скулить, прячась под одеялом.