Игрушка по неволе 2
Шрифт:
Рустам бережно обнимает мои ладони и подносит их к губам, целуя интимно и нежно.
— Самолёт не рухнет вниз. Летать страшно только в первый раз.
Анваров ласкает мои руки поцелуями и растирает их заботливо, прогоняя нервную дрожь. Он умеет быть внимательным и чувственным, когда захочет.
— Можешь обматерить меня, если тебе станет легче, — предлагает с лёгким смехом мужчина.
Возмущение в душе настолько сильное, что я даже забываю бояться и отнимаю свои руки, сложив их под грудью.
— Если
— Всё настолько ужасно? — спрашивает с лёгкой улыбкой.
Он улыбается и улыбается, смотря на меня. Улыбка ненадолго покидает его пухлые губы, но потом появляется снова. Бесит до ужаса!
— Тебе смешно?! Ты начисто лишён совести! Жестокий и циничный гад.
Он придвигается ко мне ближе, накрывая шею ладонью. Глаза мужчины становятся ещё более тёмными, окуная меня в омут черноты.
— Не нравится? — спрашиваю я, едва дыша от собственной смелости. — Можешь изнасиловать меня ещё раз. У тебя это так хорошо получается.
— Ты перестала трястись от страха, — говорит с какой-то невозможной нежностью, поглаживая пальцем синеватую венку, бьющуюся на шее. — Тебе станет легче, если я скажу, что сожалею о содеянном?
Я хотела бы услышать эти слова намного раньше. В момент, когда он присвоил меня, словно вещь. Может быть, тогда мне было бы легче. Не случилось бы очень многого.
Теперь я не знаю, чего ожидать. Отец будет в бешенстве. Возможно, он будет зол не только на Рустама, но и на меня — тоже.
Поэтому я заставляю себя покачать головой, сказав Рустаму:
— Я тебе не поверю. Слова — это просто слова. Поступки говорят об обратном. Ты снова идёшь по головам. Отпусти. Мне неприятно.
— Я тебя волную, Ангелочек…
Рустам медленно опускает пальцы, проводя ими в глубоком декольте, собирает нервную дрожь.
— Очень волную.
— Не обольщайся. Меня может трясти от отвращения, — добавляю как можно равнодушнее, замечая, что он злится.
После моих слов черты на лице Рустама заостряются. На лбу пролегают глубокие складки, уголки чувственного рта опускаются. Можно подумать, что его волнуют мои чувства.
Неужели ему не плевать?
— Куда мы летим?
— За пределы родины. У твоего отца длинные руки, но не настолько, чтобы достать тебя в чужой стране…
Глава 15
Анжела
Перелёт прошёл легко и без потрясений. Если не считать нового витка страха, возникшего, когда самолёт пошёл на посадку.
Анваров снова применил ко мне свои чары успокаивая. Странно, но рядом с ним я начинаю чувствовать себя живой.
По сравнению с тем состоянием, какое недавно было у меня…
Яркое южное солнце слепит.
Прикрываю
Здесь, на юге Италии, это ни к чему. Одежда мгновенно прилипает к спине.
Рустам расслабленно улыбается мне.
— Тебе нужно обновить гардероб.
— Почему ты так спокоен? Не переживаешь за то, какая кара постигнет тебя?
— Справлюсь…
Рустам уверенно ведёт меня под локоть к чёрному лимузину, очевидно, дожидающемуся нашу пару.
— Тихонов хотел убить тебя только за то, что ты наградил меня беременностью, — рассуждаю вслух. — Узнай он о том, как всё прошло в первый раз… Наверняка не удержался бы от убийства.
— У тебя не получится запугать меня.
Скулы на лице Рустама обозначаются резче. Он помогает забраться мне в нутро лимузина. Комфорт внутри — нечто запредельное. Даже пожив с Рустамом, я ещё не привыкла к окружающей меня роскоши.
Каждый раз приходится напоминать себе о том, что всё вокруг не сон.
— Я тебя не пугаю. Просто сообщаю.
Рустам не сообщает водителю место, куда нужно ехать. Но лимузин трогается с места сразу же, как мы забираемся внутрь.
Между нами и водителем поднимается перегородка. Анваров располагается на сиденьях полулёжа.
— Воды или сока?
— Воды. Не ледяной.
Наши пальцы соприкасаются, когда я принимаю бокал из пальцев Анварова. Там, где мы трогаем друг друга, кожу покалывает искрами. Кончики пальцев и после кратковременного контакта горят. Безуспешно катаю холодный стакан между ладоней, пытаясь успокоиться.
— Можем обсудить наш договор, пока едем, — предлагает Рустам. — На двадцати листах, — добавляет колко.
— Наш брак будет считаться действительным?
— Действительнее не бывает. Твой папаша сказал, что я должен жениться? Именно это я и сделаю. Но на своих условиях. Проси что хочешь!
Я молчу. Не в силах уложить в голове, что попросить взамен. Не привыкла.
Нужно отращивать броню, напоминаю себе. Иначе Анваров просто раздавит меня прессом силы.
— Одно условие мы уже обсудили. Избавление от навязанного брака.
— Может быть, ты захочешь получить деньги? — небрежно спрашивает Анваров. — Сколько миллионов? Расчёт в долларах?
— Разумеется, в валюте, — говорю холодным тоном, пытаясь выглядеть стервой.
Но мои слова звучат так фальшиво и жалко. Если я сама в них не верю, как я могу заставить поверить в них другого человека? Тем более, самого Рустама — искушённого во лжи, жестокого и циничного мужчину?
По щеке скатывается слезинка. Я отворачиваюсь, безуспешно пытаясь это скрыть, но Анваров успевает подхватить солёную влагу пальцем, бережно сняв с кожи.