Игрушка по неволе 2
Шрифт:
Предательский стон удовольствия срывается с моих губ.
Услышав его, Рустам действует напористее и так вжимает меня в своё тело, что я бедром задеваю его член, выпирающий через ткань брюк.
— Потрогай меня, — просит он, ловя ладонь.
Он давит на мою руку сверху, заставляя обхватить член через ткань брюк.
Голова начинает кружиться, пульс сбивается за черту. По телу ползёт горячая, приятная волна, скручивающаяся тугой спиралью в самом низу живота.
— Я жутко сильно хочу тебя,
Рустам отрывается от моих губ нехотя и помогает подняться по трапу.
Но едва мы оказываемся внутри, он подхватывает меня на руки и быстро пересекает внутреннее пространство. Он опускает меня на диванчик.
Боже… Я толком не успеваю ничего разглядеть. Лишь краем глаза замечаю, что обстановка как в роскошном отеле.
Рустам нависает сверху, вбивая колено между моих ног.
Он наклоняется, осыпая шею жадными поцелуями. Его руки сползают ниже и начинают задирать моё платье.
Ткань ползёт вверх по бёдрам. Его умелые руки повсюду. Не успеваю его остановить. Он действует слишком напористо. Под его натиском лиф платья сдвигается в сторону. Губы Рустама находят напряжённый сосок, лаская его.
Рустам мучительно медленно обводит языком тугую вершину соска, смотря мне прямо в глаза. Начинает ритмично посасывать, возбуждая ещё больше.
— Пожалуйста… — срывается с моих губ.
Я не знаю, о чём прошу — чтобы он остановился или не прекращал.
Пытаюсь собраться с мыслями и оттолкнуть его за плечи.
— Расслабься. Это частный самолёт. Здесь очень удобно…
Рустам дует на мой влажный сосок, стоящий торчком. Снова наклоняется, чтобы взять его в рот.
Мужская ладонь уже ласкает бедро с внутренней стороны, а пальцы сдвигают тонкую ткань трусиков в сторону.
Я не должна достаться ему так просто. Собрав последние силы, выдыхаю:
— Нет…
Слова Рустама об удобствах частных самолётов заставляют меня задуматься о том, сколько раз и кого он раскладывал на подобных диванчиках, заставляя кричать от удовольствия и царапать широкие плечи.
Я резко сажусь, боднув его в нос лбом.
— Ау…
— Отойди!
Поправляю на себе одежду трясущимися пальцами. Заправляю грудь обратно в лифчик и натягиваю платье ан ноги как можно ниже.
— В чём дело?
Рустам вольготно опускается рядом, забрасывая руку мне на плечо.
— Твои трусики были мокрыми. Я видел.
Он нарочно смущает меня предельной откровенностью своих фраз. Желает вывести из равновесия.
— Трахай кого-то другого. Думаю, здесь найдётся стюардесса, готовая скакать на твоём члене на протяжении всего полёта!
— Я надеялся, что это будешь ты! — нагло хмыкает Рустам, щёлкнув меня по носу. — Располагайся с комфортом. Лететь часа три, — говорит перед тем, как уйти в направлении рубки пилота.
Располагайся
Анваров снова нагло присвоил меня себе. Одна надежда, что отец меня спасёт!
Я думаю на эмоциях и в каждой мысли горит только одно желание — держаться от Анварова как можно дальше!
Глава 13
Анжела
— Какие напитки вы предпочитаете? — воркует слева приятный, мелодичный голос.
— Яблочный сок. И на десерт — удовлетворите господина Анварова.
— Не поняла, — хмурится ослепительно знойная брюнетка в сексапильной униформе.
— Не обращайте внимания, Оксана. У моей… спутницы сегодня дурное настроение. Беременность, — объясняет Рустам, снова опускаясь рядом.
Я стараюсь держаться от него подальше. От внимания мужчины не ускользает мой жест. Он усмехается левым уголком губ.
— Ты злишься.
— Очень проницательно. Не думала, что ты так быстро поглупеешь.
— Стала колючкой, — продолжает улыбаться Рустам.
— Не понимаю, чему ты так радуешься? Проблемам?! Ты же знаешь, что мой папа создаст тебе море проблем!
— Может быть, то, что я получу, стоит того, что я заплачу? — спрашивает, глядя прямо в глаза.
— Ни я, ни мой ребёнок — это не вещи.
— Но ты собиралась избавить от него, как от ненужной вещи. От МОЕГО ребёнка!
Горячая ладонь Рустама накрывает мой живот и держится там, как приклеенная. Не оторвать!
Я закрываю глаза, стараясь игнорировать предательский жар, скользящий по телу. Нужно держать эмоции глубоко-глубоко внутри, чтобы Анварову не удалось играть по своим правилам. Но внезапно мою шею начинают ласкать его губы — умело и неспешно, смакуя каждый сантиметр.
— Прекрати… — говорю с дрожью в голосе. — Ты не имеешь права меня касаться.
— После того как не стал открыто нарываться на пулю твоего папаши?
— После всего, что ты сделал.
Я с громадным усилием отодвигаю его от себя. Заглядываю глубоко в глаза, пытаясь понять этого мужчину. Зачем ему нужна я?! Почему он не может быть другим?!
— Я не хочу. Ничего не хочу. Мне было обидно, больно и горько. После насилия и после твоего потребительского отношения. Больше всего на свете я хочу умыться.
— Ты чистая, Ангелочек. Ты сияешь.
— Умыться так, чтобы забыть всё, что ты со мной делал! — говорю, глядя ему в глаза. — И ты не получишь моего ребёнка. Не мечтай!
Кажется, на лице Анварова промелькнуло сожаление. Но потом он перекрыл это выражение другим — отстранённым и холодным.
— Получу. А если ты хочешь сохранить ему жизнь, то не станешь препятствовать этому. Мы можем договориться, Анжела.