Игрушка судьбы: Фантастические романы
Шрифт:
— Да нет, не доводилось.
— Жаль.
В открытую дверь легонько стукнули. Капитан обернулся.
— Ах, это вы, дорогая, — сказал он с искренней радостью.
Теннисон тоже обернулся. На пороге стояла женщина. Высокая, стройная, широкобедрая. На выразительном лице горели умные, живые глаза. Губы пухлые и влажные, вокруг головы нимб золотистых волос.
— Входите, прошу вас, — пригласил капитан, — Как видите, у нас еще один пассажир. Входите, не стесняйтесь. Итак — четверо людей на одном рейсе! Думаю, это рекорд.
— Если не
— Не помешаете, что вы, — успокоил ее капитан, — Мы рады вашему обществу. Джилл Роберте — это доктор Теннисон. Доктор Джейсон Теннисон.
Женщина протянула руку Теннисону.
— Рада видеть еще одного человека, — улыбнулась она. — А где вы прятались до сих пор?
Теннисон застыл на месте: женщина повернула голову, и он увидел, что другую ее щеку почти полностью покрывало уродливое багровое пятно.
— Простите, доктор, — сказала она спокойно, — Такая уж я есть. Мои близкие друзья пугались меня много лет.
— Умоляю, простите меня, — покраснев, выговорил Теннисон, — Моя реакция непростительна. Как врач…
— Как врач, вы с этим ничего не поделаете. Это неправильно. Пластическая операция невозможна. Ничего нельзя сделать. Приходится жить с этим, и я научилась.
— Мисс Роберте, — доверительно сообщил капитан, — писательница. Пишет статьи для журналов и книжки. У нее целая полка собственных книг, представляете?
— Если эта бутылка не приросла к вашей руке, — улыбнулась Джилл, — не хотите ли на минутку избавиться от нее?
— О, конечно, — смутился Теннисон, — Позвольте, я только горлышко оботру.
И протер горлышко краем рукава.
— Похоже, на борту этой развалюхи неважно со стаканами, — съязвила Джилл, — Но мне все равно. Можно и из горлышка. Подумаешь, ерунда какая, ну, подхватишь парочку микробов.
Она взяла бутылку и устроилась в третьем кресле.
— А где вы собираетесь разместиться? — поинтересовалась она, — Помнится, капитан говорил мне, что все каюты заняты. Неужели он поместил вас с этим стадом инопланетян?
— Доктор Теннисон, — строго сказал капитан, — появился поздновато. Мне некогда было его разместить. Все случилось в последние минуты перед стартом.
Джилл отхлебнула из бутылки и вопросительно глянула на Теннисона.
— Это правда? — спросила она.
Теннисон усмехнулся:
— Капитан выразился весьма дипломатично. На самом деле я — безбилетник. Что же до моего размещения, не стоит об этом волноваться. Я в любом уголке смогу пристроиться. Я просто жутко рад, что попал на корабль.
— Это не совсем так, — возразил капитан, обращаясь к Джилл, — Доктор действительно безбилетник, но он готов оплатить проезд. Так что, строго говоря, он уже и не «заяц» вовсе.
— Вы, наверное, проголодались, — сказала Джилл, — Если только не взяли завтрак с собой.
— У меня и подумать об этом времени не было, — признался Теннисон. — Я так торопился. Но я бы не отказался от одной отбивной.
— Нету здесь никаких отбивных, — сказала Джилл, — Но кое— что найдется червячка заморить. А, капитан?
— Конечно, — кивнул капитан. — Сейчас сообразим. Что— то наверняка осталось.
Джилл встала, зажав бутылку под мышкой.
— Пришлите еду ко мне в каюту, — попросила она капитана и повернулась к Теннисону: — Пошли. Помоетесь, причешетесь, и посмотрим, на кого вы в самом деле похожи.
Глава 3
— А теперь об основных правилах поведения, — объявила Джилл. — Это необходимо, поскольку мы мало знакомы. Я не намерена делить с тобой постель, но кровать поделю, вернее, койку — какая это кровать! Спать будем как капитан с помощником, по очереди. Можешь пользоваться туалетом; впрочем, на подобных кораблях его называют гальюном. Обедать будем вместе; посидеть, поболтать, послушать музыкальные кристаллы — это пожалуйста. Поскольку у меня слишком добрый нрав, из-за чего всю жизнь страдаю, пару приставаний вытерплю, но если станешь слишком назойливым — выставлю вон!
— Я не буду слишком назойливым, — пообещал Теннисон, — как бы мне этого ни хотелось. Чувствую себя бродячим псом, которого подобрали и приютили.
Отломив кусок хлеба, он очистил тарелку, подобрав остатки тушенки.
— Знаешь, — сказал он, — я был так голоден, что это блюдо показалось мне совсем недурным на вкус. Но все-таки какой— то у него странный привкус. Тушенка — это ясно, но из чего?
— Не спрашивай, лучше закрой глаза и доедай. Иногда можно и нос заткнуть. У меня сильное подозрение, что это приготовлено из одного из отошедших в мир иной паломников. В такой тесноте некоторые из них отправляются на тот свет — дело обычное.
Он беспомощно замахал руками.
— Прошу тебя, Джилл, не надо. Моему организму нужна пища, и мне хотелось бы, чтобы она удержалась внутри.
— Вот уж не думала, что у врача может быть такой слабый желудок.
— Врач, голубушка, — это не обязательно грубое животное.
— Оставь тарелку в покое. Ты так ее вылизал, что мыть не придется. Между прочим, капитанская бутылочка еще не допита…
— Я заметил. Ты ее так по-свойски прихватила из рубки!
— А она, строго говоря, не ему принадлежит. Он их просто-напросто таскает из груза, а помощник закрывает на это глаза. Он набирает с собой гору ящиков в каждый полет. Спецзаказ для гномов, занятых в Проекте «Ватикан».
— Гномы из Проекта «Ватикан»? Что за ерунда? Что за гномы, что за проект такой?
— Как, разве ты не знаешь?
— Понятия не имею.
— Ну, по правде говоря, никакие они не гномы, хотя их так частенько называют. Некоторые там — люди, но большинство — роботы.
— Это не ответ. Объясни поточнее. Звучит загадочно, и…
— Что с тобой, друг мой? Какие загадки? Загадки у тебя. Капитан сказал, что ты безбилетник, но оплатил свой проезд. Но если ты ничего не знаешь о Проекте «Ватикан», зачем летишь на Харизму? Там нечем заняться, кроме этого проекта.