Игрушки для императоров. Иллюзия выбора
Шрифт:
В недолгой жизни я сталкивался лишь с одним явлением, вгонявшим меня в искусственную нирвану. Это музыка. Причем не та «бла-бла-бла – тра-та-тарам» в лучших традициях Латинской Америки, основа основ любого популярного течения на планете, а другая, настоящая, от которой ноги не начинают прыгать, ведя тебя в огне ритма, но от которой в душе что-то переворачивается. Хочется смеяться и плакать, рыдать от горя и кричать от радости одновременно. Музыка Средневековья, Золотого века.
Песня родилась сама собой. Я и слышал-то ее всего пару раз, но запомнил. У нее был типичный непонятный для жанра текст, а мелодия
Ее текст как-то касался темы Севера, бескрайней природной пустыни на севере тогдашней России, суровой жизни тех краев. И когда я слушал впервые, отчего-то представил себе собственную жизнь, будто это я, а не герой песни бреду по белой беспросветной тундре в бесконечную полярную ночь в поисках чего-то. Иду, ищу и не нахожу. А вокруг вьюжит и метет, я знаю, что могу заблудиться и не вернуться, но все равно устало передвигаю ноги, шаг за шагом. Потому что где-то рядом мой собственный чум – место, где меня ждут и всегда будут рады. Если доживу, конечно, выберусь и не потеряюсь.
Когда Сантьяго с помощником отстегнули меня и привели в вертикальное положение, я был уже далеко. Они что-то кричали мне, угрожали, требовали, но вместо брани и угроз я слышал тихий шепот белых крупинок, а перед глазами простиралась даль бесконечной белой пустоши, в которой я, молодой и неопытный юнец, совсем запутался. Эта тундра и есть моя жизнь. В ней, где-то там, за горизонтом, к небу поднимается дым очага, моего места в этом прекрасном, несмотря на жестокость и непривлекательность, мире.
– Слышишь, твою мать! Отвечай!
Феликс орал. Он видел мое состояние, чувствовал, что теряет меня, и понимал, что ни черта не может сделать. Потом, кажется, бил. Не знаю, я больше не чувствовал боли, она проплывала как-то мимо. Еще, кажется, мне давали нюхать аммиак. Опять-таки «кажется», потому что это не помогало им надолго. Да, я приходил в себя, природу и рефлексы не обманешь, но удержать меня в этом мире сеньор Сантьяго был не в состоянии.
Он бил меня, а я видел перед собой снег, чарующий танец вихрящихся снежинок. И тихий шелест ветра, хриплым баритоном со страшным древним акцентом ложащийся на душу медленной музыкой:
Если б знать, как любить тебяИли петь, как лететь,Был бы дальше и выше наш чум,Был бы слаще наш дым…Нирвана…
Когда я очнулся, вокруг царила темнота. Я лежал на кушетке, вмурованной в стену, продрогший от холода. Лицо пылало. Избитое тело сигналило о том, что не горит желанием повиноваться. Во всяком случае, не в ближайшее время. Пошевелил руками и ногами. Вроде целые. Уже хорошо, остальное переживем. Закашлялся.
Итак, на мне все еще моя одежда, старый школьный костюм. Сухой, точнее высохший после последнего истязания, но за время обработки меня гвардией превратившийся в лохмотья. Обидно. Лежу я не в той холодной камере, в другой, и это здорово, в той уже заболел бы в мокрой
После оценки состояния мысли переключились в практическую плоскость. Меня не пытают, оставили в покое. Надзирателей рядом нет. Это сигнал? О чем? Гвардия больше не будет заниматься мной?
Феликс так и не смог вывести меня из нирваны и этим проштрафился, как специалист. А с ним расписалась в бессилии и вся гвардия, не сумевшая на меня надавить. Значит, по логике, вашего покорного слугу должны передать иным, имеющим большие возможности специалистам. Например, людям дона. Скорее всего, сейчас утрясаются формальности, как именно передать меня бойцам криминального авторитета без огласки, учитывая, что я нахожусь в застенках гвардии, и мне вроде как официально предъявлено обвинение. В последнем сомневаюсь, но это же не шарага, тюрьма нашей доблестной системы правопорядка, должно же быть у гвардейцев хоть что-то похожее на совесть? Не могут же они действовать настолько нагло?
Нет, не должны, всему есть предел, даже в таком продажном государстве, как наше. Но сомнений, что данная процедура у них давно отработана, пройдет без сучка без задоринки, у меня не возникло ни на секунду. С этой стороны надежд нет.
Конечно, это имеет право на существование лишь случае, если я действительно нужен дону и мой прессинг здесь – часть основного действа, а не вспомогательный эпизод. А в последнем я сильно сомневался.
Почему? Все просто. Я – никто, звать меня «никак». Да, вокруг наблюдаются какие-то движения, мной интересуются разные службы, от ДБ и дворцовой стражи до корпуса телохранителей. Катарина вообще в упор стреляла в дружков Толстого, а самого его заставила делать не самые приятные вещи. Но по большому счету это ерунда, временные следствия безобидных случайных причин, которые не могут усовершенствовать меня выше того уровня, на котором я нахожусь, уровня «парня с района». Я не причина, по которой некто захочет похитить или тем паче убрать сына одного из влиятельнейших людей на планете, не та весовая категория.
Хм-м. Даже если предположить, что я – тайный принц, наследник престола, это тоже ничего не изменит. Принца проще всего изолировать, если ему угрожает опасность, или ударить на упреждение. Не раскрывая его инкогнито и прочее. Похищать для этого человека? Тем более глупо приплетать к этому действу корпус. Тот при всей своей внешней нелогичности крайне логичная структура, никогда не позволит себе действовать, как захочет правая нога кого-то из его лидеров. Ангелы поступают так, как им надо, жестко, решительно, кроваво, игнорируя всех вокруг, и похищать (!) сына криминального авторитета?..
Даже если на моем месте был принц крови, им проще завалить Бенито. И его, и папочку. А метящих на хлебное место команданте и других хефе поставить перед фактом, дескать, не с теми тягаетесь, ребята. Вот так должна работать подобная структура, отдам руку на отсечение, так она и работает.
Но я не принц. Да, мод, возможно, уникальный (все моды в какой-то степени уникальны), и очень хотят меня заполучить, но им гораздо проще решить дело с тем же Кампосом полюбовно, тот грамотный человек и понимает: планета круглая и на ней не спрячешься.