Игры бессмертных (сборник)
Шрифт:
Евгения перестала всхлипывать.
– Миша, почему ты сейчас мне об этом говоришь? Какое это имеет отношение…
– А такое, – оборвал муж. – Ты Захаркой толком не занималась и до усыновления Алины, для тебя всегда на первом месте была карьера. А потом, когда в доме стало два ребенка, те крохи, которые доставались нашему сыну, ты разделила между ним и чужой девочкой! Чего теперь удивляться тому, каким вырос наш сын!
– А каким он вырос? – возвысила голос Евгения.
– Не очень-то счастливым, раз может пропасть
– С ним что-то случилось, он бы никогда…
Михаил жестко оборвал ее:
– Хватит! С ролью родителей мы не справились, прими это как данность… Лучше займись фотографиями, своим настоящим детищем!
– Не смей так говорить! – закричала Евгения. – У твоего сына было все, о чем может мечтать любой мальчик! Не нужно винить меня, что наш сын вырос не таким… посмотри на Алину, прежде чем говорить, какая я мать! Почему она выросла умницей и…
– Может, потому, что не мы растили ее до семи лет?
Дальше Алина не стала слушать.
Все эти годы, страдая от невнимания приемных родителей и от издевательств сводного брата, она твердила себе одно: в детском доме хуже. У нее было все для комфортной жизни: вкусная полезная еда, красивая одежда, много игрушек, необходимых вещей. А к одиночеству она быстро привыкла. Родители погибли, ничто на свете не могло уже их вернуть, не имело смысла закатывать истерики, в отместку портить жизнь окружающим, ненавидеть кого-то – маленькая Алина на удивление быстро и четко это поняла. Или поняла вовсе не она?
Девушка задумчиво улыбнулась, вспомнив белые лапы Ареса на мокром от дождя стекле, счастье и странное чувство освобождения, даже после того, как белый волк ушел, оставив ее на долгих одиннадцать лет.
– Гришанин, почему опаздываем?! – ворвался в Алинины воспоминания голос преподавателя.
Она подняла голову от тетради и увидела, что между рядами к ней протискивается Юра.
Она, как и многие другие, удивленно смотрела на парня, который, вместо того чтобы войти через центральный вход, зачем-то явился через дверь с Южного крыла здания, где сейчас шел ремонт.
Парень опустился рядом, на губах его играла нервная улыбка, лоб вспотел, руки дрожали.
– Что случи…
Юра кивнул ей на дверь и едва слышно произнес, немного заикаясь:
– И-иди, Арес там, ждет… п-просил передать, возникли сложности.
Алина посмотрела на главный вход, где двадцать минут назад оставила Ареса, и, ощутив, как сердце в страхе сжалось, спросила:
– Он не сказал какие?
– Нет-нет, – затряс головой Юра, – п-просил т-только быстрее.
Девушка медленно сгребла учебник, тетрадку, ручки в сумку и поднялась. Продвигаясь к двери, она заметила, что парень идет за ней, но спросить о чем-то под строгим взглядом преподавателя не решилась.
Она вышла в белый от мела, абсолютно пустой коридор с закрытыми клеенкой окнами. Дверь аудитории закрылась. Алина уловила сладкий запах ладана, но, прежде чем успела что-то предпринять, позади оказался Юра. Она увидела в его руке шприц с длинной тонкой иглой, которая в следующий же миг вошла девушке в шею. В глазах потемнело.
Глава 14
Любимая кукла
Алина бежала по белоснежной равнине, не чувствуя холода и задыхаясь от нестерпимо острого сладкого аромата смерти. Она постоянно оглядывалась в поисках Ареса, но его нигде не было.
Девушка споткнулась и упала, разодрав голые колени об острый снег. Пошла кровь, источающая все тот же невыносимый запах ладана.
Алина почувствовала, что кожу на лице что-то щекочет, она с трудом приподняла тяжелые веки, попыталась дотянуться до щеки руками, но ей не удалось. На запястья были надеты холодные блестящие наручники, скрепленные цепочками с железными кандалами на ногах. Сама девушка лежала рогаликом на охапке сена, разбросанного по каменному полу камеры размером не больше двух метров.
Алина с трудом села, подняться на ноги не было никакой возможности. Голова болела и кружилась, руки и туловище затекли.
В камере было холодно, через небольшое окошко с толстыми прутьями проникал тусклый свет – лунный, как девушка догадывалась. Значит, без сознания она находилась порядка десяти часов. Если только сейчас все еще тот же день…
Алина восстановила хронологию событий:
Последняя пара, аудитория с двумя выходами, странное поведение Юры, коридор, запах ладана, боль от укола и темнота…
– Эй, кто-нибудь! – крикнула девушка. Ее голос прозвучал сдавленно и жалко. Но, к ее изумлению, послышалось лязганье замка огромной железной двери.
В камеру ввалился огромный человек, одетый в грязную тунику – самый настоящий богатырь. В одной руке он держал горящую свечу, в другой – связку ключей.
– Кто вы? – пропищала Алина, подальше отодвигаясь от жутко воняющих ног здоровяка.
Тюремщик не ответил. Он нагнулся, вместе с ветром обдав девушку запахом нечистот, схватил за руки и громко, с хрипотцой сопя, принялся тыкать ключом в замочек от наручников. Наконец Алинины руки были свободны, и она растерла запястья. Но подумать о чем-то или спросить не успела. Здоровяк грубо схватил ее за плечо и рывком поставил на ноги, затем потащил за собой.
Алина не успевала переставлять ноги в кандалах, поэтому вскоре упала и поехала по каменному полу коленями, но кое-как поднялась.
– Мне больно, – простонала девушка в попытке вырвать у монстра свое запястье. Он не обратил на нее внимание, только ускорил шаг.
После подъема по заплесневелым покатым ступенькам Алину втолкнули в полутемный большой зал. Кроме камина в самом дальнем углу, кресла внушительного размера перед ним и шахматного столика рядом, в помещении ничего не было.