Игры богов
Шрифт:
Кот, который, похоже, был у зверей за старшего, несколько раз кивнул головой и Сергей этому совсем не удивился. Машка опустила голову вниз и слегка коснулась мордой рысьей щеки и пятнистый хищник вместо того, чтобы вцепиться в неё, лизнул кобылу в нос и та весело фыркнула. В планшете у Сергея зашумела рация милицейского образца и он, включил её. Из динамика сквозь шум послышалось:
— Серёга, ты где?
Сергей щёлкнул переключателем и ответил:
— На семнадцатой беседке, сижу с патрулём знакомлюсь, Димыч.
Он снова переключил рацию и Димыч весёлым голосом сказал:
— Ага, тогда порядок, а то я хотел тебе сказать, если ты с кем повстречаешься, чтобы не вибрировал зря. Хотя всё это и чудно, Серёга, а всё равно интересно. Инспекторы наши тоже диву даются и говорят, ну, в общем вниз спустишься, заезжай на девятый кордон, там и поговорим.
— Через час двадцать, час тридцать буду, Димыч. — Ответил Сергей и сказал своим друзьям — Ну, рейнджеры леса, бывайте. Скоро встретимся. Потапыч, это не ты, часов, вчера тех ханыг, что за женьшенем в лес намылились, шуганул? Они на мой кордон с таким воем вылетели, что водой отливать пришлось.
Медведь отрицательно помотал головой, тоже поднялся на ноги и внимательно посмотрел на смотрителя, а тот, сразу же поняв всё, ответил, хлопая по прикладу ружья:
— Нет, Потапыч, мне провожатый не нужен. Это мой кордон, я тут уже пять лет за лесом присматриваю и каждую сосенку знаю. К тому же у меня тулка шестнадцатого калибра, а у тебя одни только зубы и когти, но всё одно, спасибо за предложение. Ну, встретимся ещё не раз. Нам теперь этот лес охранять предназначено всем вместе. Это не простой лес, а очень важный, волшебный.
Смотритель вскочил на лошадь и Машка, не дожидаясь от седока понукания, сама пустилась по грейдеру сначала резвой рысью, а потом и вовсе перешла в дробный, быстрый галоп. Как и все, кто жил в этом лесу постоянно или был с ним тесно связан, она чувствовала себя превосходно, хотя ещё неделю назад у кобылы болело правое колено передней ноги. Почувствовал то же самое и директор заповедника, который позавчера ночью ни с того, ни с сего разбудил жену, заставил её поднять детей и, поехав в заповедник на газике. Он всей семьёй провёл ночь в лесу, после чего жена удивлялась, как это их шестимесячная дочь после этого не подхватила простуду. Именно он после двух дней раздумий предложил всем собраться на девятом кордоне, о котором рассказывалось столько странных историй, чтобы обсудить всё произошедшее. А ещё он корил себя за то, что согласился поставить свою подпись под актом о землеотводе под линию электропередачи и потому хотел сначала перед всеми извиниться, а уж потом решать, что делать дальше и как вести дела в таком странном заповеднике.
Ещё затемно все отряды были на исходных позициях в тридцати километрах от Годдарга. Через десять минут по этому городу, окруженному рукотворным оазисом, должна была начать работать с дистанции в шестьдесят километров тяжелая дальнобойная артиллерия, а это было восемьсот семьдесят гаубиц самого крупного калибра. Город с населением в девять миллионов жителей, окружала крепостная стена десятиметровой высоты, опоясавшая правильный круг диаметром в тридцать семь километров, но Исигаву интересовали не его предместья, в которых было расположено несколько десятков хорошо укреплённых крепостей, а центр Годдарга, окруженный семидесятипятиметровой стеной, где на холме с пологими склонами были сосредоточенны все имеющиеся в наличие отряды сарнаохтаров. Если они вышибут их и заставят бежать вместе с Миравером, то участь предместья будет решена, ведь там жили преимущественно рабы императора. Поэтому непосредственно по плоской вершине холма, на которой стоял императорский дворец и Морнатирин — Чёрная башня Голониуса, а также находилась большая площадь, окруженная сотнями сарнасельмов с самым большим, семигранным центральным сарнасельмом, огонь вообще не будет вестись, чтобы сарнам было куда убегать.
Разведка доложила, что Миравер имел намерение покинуть Годдарг в двенадцать часов утра, но Исигава хотел заставить его сбежать на несколько часов раньше и потому как только начнёт светать, то есть в шесть часов утра, приказал начать штурм. Минута в минуту гаубицы проехали через порталы прохода, заняли позиции, нацелились на центр города и одновременно открыли огонь. Огромные серебристые снаряды, которые были оснащены системами лазерного наведения, сначала раскрыли специальные крылья лопасти, а потом, после корректировки, стали падать вниз вертикально, но на километровой высоте выбросили купола парашютов. Зенитная артиллерия врага немедленно открыла по снарядам огонь. Самим снарядам-контейнерам сгустки магической плазмы не причиняли почти никакого вреда, но сжигали их парашюты
Первым же залпом всех сарнов находящихся на открытом пространстве буквально смело, словно веником. Поэтому снаряды доставленный вторым залпом, опустились на площади, улицы и крыши домов невредимыми и присоединились к тем, которые залетели в центр города после первого залпа. Затем последовал третий залп и только пятый был снова встречен огнём зениток, но с тем же успехом, то есть сарнов снова смело всех до единого. Сарнаохтары попытались было рассмотреть, что же это за напасть свалилась им на голову, но это привело к тому, что первая же ракета, которую они подняли, немедленно взорвалась и их любопытство моментально испарилось. Они быстро учились на чужих ошибках, а потому призадумались и, малость покумекав, отказались от мысли расстреливать лежащие на тротуарах сребристые ракеты, несущие в себе шипящую, летающую смерть. Помимо улиц в центре Годдарга было полно подземных галерей и сарны стали собираться возле входов, обсуждая между собой, что им следует делать дальше. Пока что никаких приказов от начальства им не поступало, а никакого врага, которого им следовало немедленно уничтожить, они даже и в глаза не видели.
Вот тут-то в городе и появились враги. Причём одни на улицах и площадях, а другие на крышах зданий, преимущественно плоских и очень прочных, приспособленных для ведения боя с нападавшим сверху противником, но на этот раз на Годдарг напали не десятки тысяч мардофеньяре и эккатокантов, а всего несколько тысяч ловких и быстрых, как молния, магов-ниндзя, облачённых в песочно-бурые и потому сливающимися с цветом камня, синоби-сёдзоку. Эти воины, которые прекрасно знали планировку города и расположение в нём всех казарм сарнаохтаров, моментально снимали с контейнера головной обтекатель, выдвигали из корпуса сошки, разворачивали получившуюся здоровенную пушку в сторону ближайшего жилища сарнов и мчались к следующему контейнеру, так как пушка эта стреляла по сарнам сама. Ракеты, находящаяся в контейнерах, запросто пробивали стены, но маги-ниндзя нацеливали их в двери и окна и оказавшись внутри и почуяв скопление сарнаохтаров, они взрывались.
Те же маги-ниндзя, которые оккупировали крыши, немедленно открыли огонь по крепостной стене имевшей толщину почти такую же, как и высоту, но её очень существенным недостатком было то, что прочной она была только снаружи, а изнутри представляла из себя самую обычную стену с множеством окон, в которые и влетали снаряды. Ну, а поскольку атака была хорошо спланирована и нападающие знали где находятся сарны, а где эльдаиары и некроманты, то вели огонь крайне избирательно. Такая атака оказалась для защитников Годдарга совершенно неожиданной, поскольку контейнеры лежали уже буквально повсюду, с неба продолжали падать новые, а стрелки, перемещающиеся со скоростью насмерть перепуганного вампира, задерживались возле них не более, чем на пару секунд и потому прицелиться и выстрелить по ним было просто невозможно. Сарнаохтары постреляв беспорядочно минут двадцать, смекнули, что им сейчас придёт конец, а поскольку приказа умирать они так ещё и не получили, то чувство самосохранения, которое у них всё же имелось, само отдало им нужный приказ и они рванули наутёк.
Император в момент начала атаки уже был на ногах и даже находился в своём тронном зале вместе со всем своим штабом. Когда ему доложили о том, что происходит в городе, он отважно поднялся на наблюдательную площадку, огляделся вокруг и, грязно выматерившись, бросился к лифту, так как понял, что уже очень скоро к сарнасельмам будет не пробиться. Правда, по пути он всё же отдал распоряжение, чтобы верховная знать сматывала из Годдарга удочки, пока ещё есть такая возможность. Когда Миравер, окруженный телохранителями, направился к сарнасельму, на площади уже стали появляться сарны, но он вместо того, чтобы немедленно отправить их в бой, сам громко и внятно отдал приказ к отступлению и один из сарнаохтаров, судя по нашивкам офицер, передал его всем остальным. После этого на площадь хлынули целые толпы маршалов, высших офицеров и придворных, а затем и сарнов. Поскольку сарнаохтары составляли почти семьдесят процентов гарнизона и действовали, то есть убегали из Годдарга, очень сплочённо, то всем остальным даже не имело никакого смысла пытаться протиснуться между ними.